Норберт Мюллер - Вермахт и оккупация
При рассмотрении масштабов и методов насильственной депортации советских граждан фашистами становится ясным, что они находились в полном соответствии с их общими целями в отношении СССР. Депортация служила не только делу обеспечения германской военной экономики необходимой рабочей силой, но и преследовала одновременно цель ослабления народного сопротивления, а вместе с тем и жизненной силы советского народа. Она отражает, наконец, решающую роль в этой области вермахта, осуществлявшего во взаимодействии с другими органами государственно-монополистического фашистского аппарата власти программу порабощения и истребления населения этой страны.
4. Принудительное привлечение населения к работам военного характера в районах боевых действий фашистских войск
Наряду с депортацией миллионов людей в Германию привлечение населения порабощенных стран к принудительным работам в интересах германской военной экономики и оккупационных властей, а также их вооруженных сил является характерной особенностью войны, которую вел фашистский германский империализм. Даже в оккупированных капиталистических странах оно носило в основном характер принуждения, так как преобладающее большинство населения, в особенности трудящиеся этих стран, выступало против любой поддержки ведущейся фашистами войны и во все больших масштабах переходило к активному или пассивному сопротивлению.
Подобная же ситуация, но в еще более широких масштабах, сложилась для фашистских органов и на советской территории. Оккупационный режим в захваченных советских районах не мог опереться на сотрудничество населения ни в один из периодов своего существования. Принудительный труд, к которому население привлекалось, являлся поэтому с самого начала основой всех произведенных работ. Специфической формой трудового принуждения являлось привлечение населения к работам, проводившимся по непосредственному обеспечению боевых действий фашистских войск в прифронтовой полосе. Подобные действия, не говоря уже о преступном характере самой войны, которую вел фашистский германский империализм, противоречили во всяком случае международному праву и были категорически запрещены параграфом 52 3-го раздела приложения к 4-му Гаагскому соглашению о правилах и порядке ведения войны на суше.
Уже при расследовании первых мероприятий военных оккупационных органов было установлено, что население привлекалось ими к принудительным работам военного характера посредством применения террористических актов. В качестве характерного примера можно сослаться на приказ по 20-й пехотной дивизии от 17 сентября 1941 г., содержавший обращение к жителям Шлиссельбурга. В нем было сказано, что все мужчины в возрасте от 15 до 55 лет должны собраться у комендатуры к 13.00 17 сентября для направления на работу. Все мужское население, которое не выполнит этот приказ и будет обнаружено в Шлиссельбурге или в пределах 10 км от города, а также на восточном берегу Невы, будет расстреляно.
Фашистские власти после провала планов молниеносной войны пытались придать произвольному привлечению населения к принудительным работам «законный» характер. В середине декабря 1941 г. Розенберг издал распоряжение о введении трудовой повинности в оккупированных советских районах.
Вначале эта рабочая сила использовалась главным образом по сбору оружия и трофеев, а также на погрузочно-разгрузочных работах и перевозках по обеспечению снабжения войск. Население частично использовалось также на работах по разминированию, сбору неразорвавшихся снарядов, а также на других опасных для жизни работах. Отмечались случаи, когда население прогонялось по минным полям, чтобы проложить дорогу фашистским войскам. Так, командование 665-го охранного батальона докладывало коменданту оперативного тыла 16-й армии, что участки местности по дороге на Иссурьево, на которых были обнаружены надписи на русском языке о минной опасности, преодолены без потерь за счет посылки вперед гражданского населения. С наступлением осенне-зимнего периода 1941/42 г. содержание дорог в проезжем состоянии для обеспечения снабжения войск стало одной из главных задач. Многочисленные приказы, как, например, по оперативному тылу группы армий «Юг», требовали использования на таких работах всего гражданского населения с применением самых драконовских мер, даже во время снежных бурь и сильных морозов.
В рамках всеобщего привлечения населения к принудительным работам особое место занимало повсеместное создание специальных рабочих рот из мужчин призывного возраста, находившихся под немецкой охраной. Такие рабочие роты уже зимой 1941/42 г. привлекались для осуществления транспортных, дорожно-строительных и ремонтных работ, а также для строительства оборонительных сооружений.
Наряду с гражданским населением в первое время к принудительным работам в прифронтовой полосе в значительных масштабах привлекались и советские военнопленные. Кроме того, военнопленные использовались и на различных работах во фронтовых частях, в особенности тыловыми службами. Применявшийся фашистскими органами для наименования этих военнопленных термин «добровольные помощники» с большой охотой стал употребляться реакционной буржуазной историографией, использующей его тенденциозно в своих политических целях, ибо он грубейшим образом искажает действительные факты. В принципе вопрос шел об использовании военнопленных на работах под вооруженной охраной, что является нарушением международного права. Во всяком случае, учитывая обстановку в лагерях для военнопленных, здесь они имели больше шансов выжить. Еще более важным являлось то обстоятельство, что многие из военнопленных видели здесь реальную возможность бежать из фашистского плена и уйти к партизанам или даже пробиться к частям Красной армии, что и было многими из них успешно осуществлено.
Количество пленных вследствие уже упомянутых ужасных условий в лагерях очень быстро уменьшалось, в особенности зимой 1941/42 г. Рассчитывать на значительное их пополнение было невозможно по двум причинам. Во-первых, в фашистский плен попадало все меньшее и меньшее количество советских людей, а во-вторых, начиная с весны 1942 г., их стали использовать в возросших масштабах на принудительных работах в самой Германии. Осенью 1942 г. Верховное главнокомандование вермахта по указанию Гитлера отдало распоряжение о немедленном высвобождении находившихся еще в прифронтовой полосе военнопленных для использования их в германской военной экономике и о замене их гражданскими рабочими. Это указание не полностью было выполнено командирами частей, так как они стремились компенсировать постоянно снижавшуюся численность боевых подразделений и частей за счет использования военнопленных в тыловых службах и подразделениях снабжения. Кроме того, как это видно из примера экономического разграбления Донецкого бассейна, советские военнопленные продолжали использоваться и далее на оккупированной советской территории.
Количество привлеченных на принудительные работы советских граждан на оккупированной территории к этому времени было чрезвычайно высоким. Заукель называл на ноябрь 1942 г. цифру — 9 млн человек. По его же данным, на это время в Бельгии, Франции, Голландии и Норвегии на принудительных работах находилось 4,3 млн человек. В обоих случаях, по-видимому, речь шла лишь о рабочей силе, занятой постоянно на принудительных работах для оккупационного режима, и эти данные не включали рабочих, привлекаемых фашистскими органами к различным кратковременным работам, а также крестьянское население.
Требования оккупационных органов на рабочую силу росли постоянно. Причинами этого являлись прежде всего усиление экономической эксплуатации советских районов, а вместе с тем и рост объема различных работ в связи с усилением борьбы против оккупантов, поскольку ремонт дорог и другие восстановительные работы перекладывались на плечи населения.
Не в последнюю очередь касалось это и прифронтовой полосы. В основном здесь действовало указание Генерального штаба сухопутных войск от 10 мая 1942 г. о том, что непосредственная потребность в рабочей силе войск, объем которой устанавливался командованием армий и оперативных тылов, должна была обеспечиваться в первую очередь. Однако постоянно растущая потребность германской военной экономики в рабочей силе, как это было показано в предыдущем разделе, приводила ко все большему втягиванию прифронтовой полосы в сферу действия программы депортации, так что в связи с запросами на рабочую силу дело доходило до столкновений командующих войсками с органами Заукеля. Показательны в этом отношении заметки об уже упоминавшемся совещании Розенберга с представителями военных оккупационных органов 18 декабря 1942 г. Почти все представители групп армий докладывали, что их потребность в рабочей силе в прифронтовой полосе, несмотря на меры принуждения, покрывалась только частично и что в связи с ростом депортации рабочих на принудительные работы в Германию органы по отбору рабочей силы начали конкурировать между собой. После поражения гитлеровцев на Волге дело доходило буквально до споров из-за рабочей силы, прежде всего на южном участке фронта, более всего затронутом его последствиями, так что отдельные командующие войсками, как, например, генерал Фридерики, принявший пост у Рокеса, запрещали даже проведение депортации из своего подведомственного района. Причину этого положения объяснил генерал Нагель, начальник военно-экономического управления района, который указал на опасность, что потребности вермахта могут остаться непокрытыми. Кроме того, необходимо было создание резерва рабочей силы для строительства оборонительных сооружений. Германские военно-промышленные магнаты, однако, не собирались отказываться от своих требований. Через Заукеля они высказывали Гитлеру и, по-видимому, также Кейтелю свое недовольство этими мероприятиями, на что в марте 1943 г. последовало резкое указание начальника штаба экономического руководства «Восток» Нагелю возобновить депортацию в полном объеме и при использовании всех возможностей.
