Валерио Линтнер - Италия. История страны

Консолидация, 1948–1960 годы

Конституция вступила в силу 1 января 1948 года. Первым президентом новой Итальянской республики Италии стал Луиджи Эйнауди, экономист и бывший руководитель Банка Италии, не состоявший в партии христианских демократов. Первые парламентские выборы прошли 18 апреля, и христианские демократы получили явное большинство, собрав 48 % голосов благодаря тактике запугивания народа призраком «красной опасности», которая оказалась весьма действенной после коммунистического захвата Чехословакии. «Народный демократический фронт» коммунистов и социалистов Ненни собрал 31 % голосов.

Де Гаспери

Альчиде Де Гаспери находился у власти с 1948 по 1953 год. Его правительство, основанное на многочисленных коалициях, заложило основы послевоенной Италии. В дополнение к государственному уму, он обладал способностями ловкого и находчивого политика в традициях многих своих предшественников: это подтверждает почти беспримерная в послевоенной Италии длительность его службы. Он удерживал власть с помощью освященной веками тактики компромисса, переговоров и покровительства. Можно сказать, что это была разбавленная разновидность трансформизма, приспособленного к особенностям XX века.

Придерживаясь этой «политики приспособления», Де Гаспери подал пример своим наследникам из христианских демократов, которые все больше нуждались в политической гибкости в последующие годы, поскольку они собирали на выборах все меньше голосов и не могли повторить успех 1948 года. Де Гаспери был добрым католиком, но достаточно мудрым и дальновидным, чтобы слепо угождать пожеланиям церкви. Так, в свои восемь кабинетов он включал и не католиков, и либералов, и республиканцев, и социал-демократов, часто к досаде излишне ревностных представителей Ватикана. Де Гаспери не только удавалось объединять иногда несовместимые фракции христианских демократов, но также обеспечивать Италию политической стабильностью, необходимой для восстановления. Компромиссы, однако, чего-то стоят, и в течение периода пребывания Де Гаспери у власти стабильность оплачивалась невозможностью каких-либо радикальных перемен. Государство даже помышляло затронуть заинтересованные круги и привилегии ключевых групп общества, и особенно церкви и гражданской службы, из которых последняя совершенно не соответствовала требованиям современного общества.

Самой неотложной задачей новой республики и ее клерикального правительства стала, конечно, экономическая реконструкция. Страна была разорена фашизмом и войной. Она все еще оставалась преимущественно сельскохозяйственной (в 1947 году на полях работало 44 % активного населения), особенно на юге. Итальянцы жили в бедности и ужасных условиях: перенаселенные и лишенные всяческих удобств деревенские дома, где зачастую содержали и скот, грязные трущобы на окраинах больших городов; многие устраивались в пещерах и землянках. Пережившая войну промышленность устарела и после многолетнего фашистского милитаризма и протекционизма сталкивалась с серьезными проблемами адаптации к мирному производству и к системе постоянно растущей взаимозависимости мировых рынков. Большая часть производства на самом деле имела микроскопические размеры, 90 % фирм насчитывали по пять или меньше работников. Безработица и неполная занятость были также распространены: официальное число безработных (конечно, с большой недооценкой) достигало 2 млн человек. К этому добавлялась вопиющая проблема деления на Север и Юг, которая теперь обусловливала огромные социальные, политические и экономические трудности.

При этом восстановление значительно облегчал ряд благоприятных факторов. Прежде всего, Италия получила большую помощь по плану Маршалла и другие виды помощи от США, способствовавшие поддержанию лиры, развитию эффективного производства стали и цемента и смягчившие худшие проявления послевоенных социальных и экономических лишений. Стабильность валюты дала итальянцам уверенность в сбережениях, которая обеспечила возможность инвестиций в капиталоемкие процессы. Во-вторых, в долине реки По были найдены месторождения природного газа. Честь открытия во многом принадлежит преданному своему делу и целеустремленному человеку — Энрико Маттеи, одному из самых ярких героев послевоенной Италии. Он возглавлял работы по разведке нефти по заданию созданного еще при Муссолини агентства AGIP (Всеобщая итальянская компания по эксплуатации нефтяных месторождений и заводов по переработке нефти), и, даже когда его организация-заказчик прекратила свое существование, Маттеи продолжал бурение скважин по собственному почину. Его настойчивость была вознаграждена неплохими дивидендами, поскольку в конце 1940-х годов он обнаружил крупные залежи метана. Подобное открытие имело огромное значение для страны, небогатой природными ресурсами. Однако Маттеи пошел еще дальше. Противясь политическому давлению США, он обеспечил монополию Италии на разработку наиболее многообещающих регионов и выстроил огромную государственную империю, Государственное нефтепромышленное объединение ΕΝΙ (Ente nazionale idrocarburi), которым управлял единолично и самовластно, почти вне парламентского контроля, вплоть до своей гибели в загадочной авиакатастрофе в 1962 году.

Еще одним фактором, облегчившим экономическое возрождение Италии, был естественный ресурс, всегда имевшийся в больших количествах: резервы рабочей силы, особенно на юге, которые можно было использовать для подпитки и промышленного роста страны без опасений инфляции заработной платы. Вдобавок многие из этих работников были прекрасными мастерами и легко приспосабливались к меняющимся промышленным технологиям. Эти ресурсы, в сочетании с жестким, но необходимым макроэкономическим контролем Эйнауди и его преемников из Банка Италии, позволили итальянской экономике уверенно и энергично войти в послевоенную эру, а экономическое возрождение прошло быстрее и безболезненнее, чем рассчитывали. Темп роста итальянской экономики (около 6 %, хотя и с очень низкого уровня) был одним из самых высоких в мире, чему способствовала относительная стабильность цен. Освобожденная от тяжкого бремени военных затрат и ограничений фашистского периода, экономика начала производить товары.

И что это была за эклектичная экономическая система! С одной стороны — рынок и экономический либерализм, с другой — значительная доля государственного участия и вмешательства. Помимо империи Маттеи существовала огромная государственная холдинговая компания — Институт промышленной реконструкции, сохранившийся с фашистских времен и обеспечивавший государству контроль над широким сектором экономики. Сюда входили авиалинии («Алиталия»), автомобилестроение («Альфа Ромео»), кораблестроение, строительство автострад, машиностроение — и особенно банки и кредитные учреждения, предоставлявшие промышленности дешевые займы, тогда как для всех остальных получение кредита было предельно затруднено. В политическом отношении этот широкий государственный сектор был нужен христианским демократам как средство достижения собственных целей: государственные корпорации предоставляли подходящие рабочие места для «преданных сторонников». Экономическая политика была столь же прагматичной. Эйнауди и его команда верили в свободную торговлю, но были готовы в 1950-х навязать пошлину со средней долей 24 % для защиты новых отраслей итальянской промышленности. Ее отменили только с созданием Европейского экономического союза в 1957 году; она действительно ограждала внутренний рынок и позволяла новым отраслям отечественной промышленности развиваться относительно спокойно, без оглядки на международную конкуренцию. Протекционизм обычно непродуктивен, когда вводится как репрессивная мера; однако в этом контексте он сработал, поскольку в 1950–1951 годах произошло увеличение спроса вследствие резкого возрастания потребления, вызванного началом Корейской войны, что позволило увеличить внешние продажи и тем самым разместить итальянские товары на зарубежных рынках. Вдобавок развивалась индустрия туризма, европейцы с севера ехали понежиться на таких солнечных курортах, как Римини, Езоло, Капри и Виареджо, и познакомиться с огромным культурным и историческим наследием Италии. В результате страна ввозила технологии, требовавшиеся для роста, не сталкиваясь при этом с проблемами оплаты.

Региональные проблемы Меццоджорно, однако, остались и даже обострились в связи с усилением эмиграции в Северную Европу и переселением южных итальянцев в Турин и Милан. Приток дешевой рабочей силы не только обеспечивал экономический рост и удерживал заработную плату в северных регионах на низком уровне, но и требовал определенных затрат. Переселение из южных областей, разумеется, вызывало сокращение трудоспособного населения, что не могло способствовать экономическому росту Юга, несмотря на пересылку денег от мигрантов, которая, конечно, способствовала облегчению бедности. Были предприняты попытки разрешить этот больной вопрос. В 1950 году была учреждена «Касса в пользу Юга» («Cassa per il Mezzogiorno») для управления инвестициями в инфраструктуру. В 1954 году план Ванони, так и не представленный парламенту, поставил следующую экономическую задачу: достичь двойных показателей экономического роста Юга по сравнению с Севером. Кроме того, в 1956 году было учреждено министерство государственных участий (национализированных отраслей промышленности), которое должно было обеспечить размещение 60 % государственных инвестиций на юге. В общем, на юг хлынули огромные денежные потоки. Несомненно, были достигнуты успехи в ведущих отраслях промышленности, но большая часть денег — до трети — была направлена по неподходящим каналам. Капиталовложения часто незаконно размещались или распределялись согласно политическим велениям и в результате расточались на такие пустопорожние проекты, как строительство деревень, где никто никогда не жил, дорог, ведущих никуда, и бесполезных дамб. Государственные корпорации строили капиталоемкие, требующие огромных издержек предприятия, где было занято мало людей, закупали комплектующие и детали на севере и продавали готовую продукцию на других рынках. Такие «заводы-гиганты» заполонили южные области, но реальной прибыли в экономику от них не было.