Юрий Мухин - Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

Когда было объявлено о прохождении KAL 007 над NABIE, Чун не связывался напрямую с контролем воздуш­ного движения. Радиосообщение было передано KAL 015 в 14.35.02 GMT. Тот факт, что KAL 015 сообщил о позиции KAL 007, должен был создать видимость того, что 007 не смог связаться с Анкориджем непосредственно. Посколь­ку радиостанция самолета работала нормально, наиболее распространенная теория заключается в том, что KAL 007 слишком далеко уклонился от курса, чтобы непосредст­венно связываться со станцией релейной связи на острове Св. Павла. Радиоволны VHF распространяются по прямой и поэтому ограничены в дальности действия кривизной зем­ной поверхности. Если бы самолет оставался на ROMEO 20, назначенном ему маршруте, он был бы в пределах доступ­ности по VHF по отношению к станции релейной связи на Св. Павле, которая позволила бы ему непосредственно связаться с контролем в Анкоридже.

Тем не менее с передачей с борта KAL 015 есть пробле­мы, поскольку на пленке, записанной в Анкоридже, не со­держится никаких следов запроса KAL 007 к KAL015 или, по крайней мере будь KAL 007 действительно за предела­ми зоны связи, никакого ответа от KAL 015. Если бы со­бытия шли нормально и KAL 007 отклонился от курса не зная этого, самолет должен бы был вызвать Анкоридж не­сколько раз. Даже если Анкоридж по некоторым причинам не ответил бы на вызовы, KAL015, который летел сравни­тельно близко к своему самолету-«близнецу», не мог не ус­лышать его. Не получив ответа из Анкориджа, KAL 007 дол­жен был вызвать KAL 015, чтобы спросить его, поддержива­ет ли тот радиосвязь с Анкориджем. Утвердительный ответ KAL015 был бы записан на пленке. KAL 007 попросил бы тогда KAL 015 передать его доклад о местоположении в Ан­коридж. Как обычно, KAL 015 должен был бы повторить со­общение KAL 007 слово в слово, чтобы убедиться, что оно было понято правильно и не содержит ошибок.

KAL015 передал позицию KAL 007 в 14.35.03, только через три минуты после того как KAL 007 прошел через контрольную точку. Самолету обычно требуется две или три минуты, чтобы передать отчет о своем местоположе­нии в пункт управления воздушным движением. Таким об­разом, для процедурного обмена радиосообщениями между KAL007 и KAL 015 времени было недостаточно, если даже, как кажется маловероятным при таких обстоятельствах, часть радиообмена, проведенного между двумя корейски­ми самолетами на вспомогательной частоте, не записыва­лась в Анкоридже. Время между докладом KAL 007 о прохо­ждении контрольной точки и «перенаправлением» KAL 015 было слишком коротким, для того чтобы следовать необхо­димой процедуре.

Незадолго до того, как KAL 015 вызвал Анкоридж, что­бы передать отчет KAL 007 о местоположении, и пока Ан­коридж пытался вызвать KAL 007, на пленке, записанной в

Анкоридже, появилось три сообщения на корейском язы­ке на частоте, назначенной KAL 007 — их перевод следу­ет ниже и напечатан строчными буквами. Можно предпо­ложить, что KAL 007 передавал доклад о местоположении KAL015. С другой стороны, в судебном иске, предъявлен­ном «Корейским авиалиниям» родственниками жертв, ко­торый слушался в федеральном окружном суде в Вашинг­тоне, второй пилот KAL 015 под присягой свидетельствовал, что все или большая часть сообщений принадлежали ему, когда он разговаривал с KAL 007. Тем не менее, ничего по­добного на самом деле не происходило.

На страницах 25 и 26 своего информационного сооб­щения номер 1авторы отчета ИКАО, выпущенного в июне 1993 года, приписывают три сообщения KAL 007 и уверен­но идентифицируют радиосообщение как принадлежащее KAL 007. Это поднимает несколько важных вопросов. Тот факт, что эти сообщения с KAL 007 были записаны громко и отчетливо в Анкоридже, подразумевает, что авиалайнер находился в радиусе действия VHF и прекрасно был спо­собен передать отчет о прохождении NABIE без помощи KAL 015. ИКАО следовало бы, по крайней мере, упомянуть этот факт. В то же самое время тот факт, что собеседник KAL 007 не был записан на пленке в Анкоридже означает, что самолет находился гораздо дальше к северу от воздуш­ного пути ROMEO 20 и за пределами действия маршрутной приемной станции VHF Анкориджа на острове Св. Павла. Его собеседником был, конечно, не KAL 015, сообщения ко­торого были записаны в Анкоридже. И вновь ИКАО следо­вало бы поднять все вопросы своевременно. Вместо этого она выбрала их сокрытие, закрыв глаза под влиянием поли­тического конформизма. Вот эти радиосообщения:

14.33.53 Анкоридж: КОРИАН ЭЙР НОЛЬ НОЛЬ СЕМЬ, АНКОРИДЖ ЦЕНТР, ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?

14.34.17 KAL 007: Пожалуйста, выключите это [остано­вите] перед возобновлением (на корейском)

.....Неизвестный:...................

.....KAL 007: Пожалуйста, вызовите еще раз (на корей­ском)

14.34.37 Анкоридж: КОРИАН ЭЙР НОЛЬ НОЛЬ СЕМЬ, АНКОРИДЖ ЦЕНТР

14.34.50 KAL 007: Три три ноль не идет (на корей­ском)

.....Неизвестный:...................

14.34.54 KAL 007: У нас три три ноль (на корейском) 14.35.02 KAL015: АНКОРИДЖ КОРИАН ЭЙР НОЛЬ ОДИН ПЯТЬ.

Кажется, что передачи на корейском состоят из двух от­дельных обменов между самолетом, который был зафикси­рован на анкориджской пленке, и другим, ответы которого не были записаны.

Первый радиообмен произошел в 14.34.17. Самолет, ко­торый говорит (по всей вероятности, KAL 007), как кажется, просит самолет, которого не слышно, выключить (или ос­тановить) что-то по мере возобновления. Мы не знаем, что сказал в ответ собеседник, но первый самолет затем пред­ложил, чтобы тот сделал вызов еще раз. Несколько иссле­дователей, которые изучали эти переговоры, перевели ко­рейскую фразу как «Пожалуйста, попробуйте еще раз». Это неверный перевод. Первоначальное предложение включа­ет корейскую формулу для обращения к другому челове­ку и корейский глагол «pullo», означающий «позвонить». ИКАО отчасти было право, когда интерпретировало это как «попробуйте позвонить».

Второй радиообмен отделен временем и вызовом из Анкориджа. Слова «три три ноль» во втором радиообме­не на корейском были почти всеми интерпретированы как означающие FL330, или высоту 33 000 футов. ИКАО интер­претировало эту часть радиообмена так:

KAL 007 (VHF № 2): Не можем подняться до высоты три три ноль...

KAL 007 (VHF № 2): Сохраняем высоту три три ноль.

Не совсем ясно, о чем думали эксперты ИКАО, когда предложили эту транскрипцию без комментариев. Трудно поверить, что кто-то сказал бы, что не может подняться на высоту три три ноль, и тут же на одном дыхании объя­вил, что он находится на высоте три три ноль. Более того, как хорошо было известно ИКАО, на этой стадии полета KAL 007 была назначена высота FL330 которую, как было сказано, он сохранял еще полтора часа, до 16.03.53 UTC [Coordinated Universal time — то же, что и GMT, — среднее время по Гринвичу. — Е.К.], когда ему было разрешено под­няться до FL330.

Ввиду противоречивости этих данных я попросил док­тора Цубои, директора лаборатории Иватсу, проанализиро­вать передачи на корейском на пленке. Ни один из говоря­щих не был членом экипажа KAL 015, голосовые отпечатки пилота и второго пилота этого рейса доктор Цубои предварительно идентифицировал. Первая передача в 14.34.17 GMT была идентифицирована доктором Дубои как исхо­дящая от неизвестного самолета, но, по всей вероятности, это сообщение было сделано по VHF пилотом KAL 007 (VHF № 1). Последующие передачи, в 14.34.50 и 14.34.54 были иденти­фицированы как сделанные по передатчику VHF вторым пилотом KAL 007 (VHF № 2). То, что передачи KAL 007 были записаны в Анкоридже, доказывает, что самолет на­ходился в пределах радиовидимости острова Св. Павла. Од­ной причиной того, почему рапорт KAL 007 о прохожде­нии NABIE был «перенаправлен» KAL015, могло быть же­лание убедить Анкоридж, что KAL 007 имел проблемы с передачей VHF. Это могло привести к последующему отка­зу радиосвязи, который они имитировали во время пере­говоров с Токио. Есть и другая возможная причина, кото­рую я приведу ниже.

Самолет, с которым KAL 007 говорил на корейском язы­ке, был третьим самолетом. Поскольку его не было слыш­но, мало что известно о нем, кроме того, что он находился достаточно далеко к северу, чтобы его не слышали в Анко­ридже. Кажется, что этот третий самолет не был ни корей­ским, ни гражданским. Единственные два коммерческих ре­активных лайнера на этой части маршрута ROMEO 20 были KAL 007 и KAL 015. Более того, этот самолет-призрак не на­ходился под контролем центра в Анкоридже и был спосо­бен оперировать без особых ограничений в Аляскинской оборонительной идентификационной зоне. Существует, та­ким образом, большая вероятность того, что это был воен­ный самолет. Но не любой военный. По крайней мере, один из членов его экипажа говорил на корейском и находился в контакте с KAL 007. Почему военный самолет, некоторые члены экипажа которого говорили по-корейски, был на ра­диосвязи с KAL 007 той ночью?

Более чем в 600 милях от этого места американские во­енные диспетчеры, которые, скорее всего, в данном случае не были посвящены в секрет, следили за воздушным дви­жением над Беринговым морем и северной частью Тихого океана. Доказательства этого были обнаружены Лоуренсом Портером, который упомянул их в своем отчете «Акусти­ческий анализ радиообмена воздушного движения, касаю­щегося KAL 007». В 14.34.01 GMT, через шестнадцать секунд перед первыми передачами на корейском, в диспетчерской Анкориджа можно было услышать неизвестный голос. Он был ненамеренно записан микрофоном диспетчера ДеГармо и остался на пленке, фиксирующей радиопереговоры. Пор­тер полагает, что он раздался из динамика.