Эрнест Ренан - Антихрист
Первый ангел выливает чашу свою на землю, и гнойные раны поражают всех людей, имеющих начертание зверя и поклоняющихся образу его.
Второй ангел вылил чашу свою в море, и оно обратилось в кровь, а все животные в нем погибли.
Третий ангел вылил чашу свою в реки и источники вод, и они обратились в кровь. Ангел вод не сожалеет о гибели своей стихии; он говорит: «Праведен Ты, Господи, Который еси и был; сделанное Тобой справедливо. Они пролили кровь святых и пророков, и Ты дал им пить кровь; они достойны того». Жертвенник говорит со своей стороны: «Ей, Господи Боже Вседержитель, праведны суды Твои».
Четвертый ангел вылил чашу свою на солнце, и оно жгет людей огнем. Но люди не только не каются, но еще и хулят Бога, имеющего власть поражать их такими язвами.
Пятый ангел вылил чашу свою на престол зверя (город Рим), и все царство его (Римская империя) погружается во мрак. Люди кусают свои языки от страданий; но вместо того чтобы каяться, они хулят Бога Небесного.
Шестой ангел вылил чашу свою в Евфрат, в котором вода тотчас же высыхает, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного.
Тогда из уст дракона (Сатаны), из уст Зверя (Нерона) и из уст Лжепророка (?) выходят три духа нечистых, подобных жабам. Это бесовские духи, творящие чудеса. Они обратятся к царям всей вселенной, чтобы собрать их на брань в великий день Бога («Се, иду как тать, — раздается среди всего этого голос Иисуса. — Блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить нагим и чтобы не увидали срамоты его!»). Цари собираются на место, называемое по-еврейски Армагеддон. Общая мысль всей этой символистики довольно ясна. Мы уже встретили у Пророка мнение, общераспространенное в провинции Азии, что Нерон, после того как он бежал с виллы Фаона, укрылся у парфян и что он придет оттуда истребить своих врагов. Существовало опасение, и небезосновательное, что парфянские цари, дружившие с Нероном во время его царствования, и теперь поддерживают его, и факт несомненный, что в течение свыше двадцати лет двор Арсакидов служил убежищем Лже-Неронов. Все это представляется автору Апокалипсиса адским замыслом, задуманным Сатаной Нероном и тем советником Нерона, который уже фигурировал в образе второго зверя. Эти проклятые создания заняты образованием на Востоке лиги, армия которой вскоре перейдет через Евфрат и раздавит Римскую империю. Что касается, в частности, смысла названия Армагеддон, то это для нас неразрешимая загадка.
Седьмой ангел вылил чашу свою на воздух; от престола раздается громкий голос: «Свершилось!» И произошли молнии, громы, голоса, землетрясение, каких еще никогда не было видано; вследствие этого небывалого сотрясения распался на три части великий город, вероятно, Иерусалим; и города языческие также пали, и Вавилон великий (Рим) воспомянут перед Богом, который приготовляется наконец дать ему чашу вина ярости гнева своего. И всякий остров убежал, и гор не стало; град величиною с талант пал с неба на людей, и хулили люди Бога за эту язву.
Этим цикл прелюдий заканчивается; остается только зрелище самого суда Божия. Пророк прежде всего рисует перед нами суд над самым великим из грешников, над городом Римом. Один из семи ангелов, изливавших чаши на землю, приближается к Иоанну и говорит ему: «Подойди, я покажу тебе суд над великой блудницей, сидящей на водах многих; с нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле». При этом Иоанн увидал женщину, сидящую на совершенно таком звере, какой вышел из моря и изображал собой всю совокупность Римской империи, а одной из своих голов — Нерона. Зверь этот багряного цвета, преисполнен именами богохульными, с семью головами и десятью рогами. Блудница одета в костюм, свойственный ее профессии; она в порфире, украшена золотом, жемчугом и драгоценными камнями и держит в руке чашу, наполненную мерзостями и нечистотой блудодейства своего. И на челе ее написано имя, тайна: «Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным».
Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и видя ее, дивился удивлением великим. И сказал мне ангел: «Что ты дивишься? Я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего ее. Зверь, которого ты видел, был, и нет его; и выйдет из бездны и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится. Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, но когда придет, недолго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмый, и из числа семи, и пойдет в погибель. И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства, но примут власть со зверем, как цари, на один час. Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю. Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их, ибо Он есть Господь господствующих и Царь царей; и те, которые с Ним, суть званные, и избранные, и верные». — И говорит мне: «воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы, и племена и языки. И десять рогов, которые ты видел на звере, сии возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне, потому что Бог положил им на сердце исполнить волю Его, исполнить одну волю, и отдать царство их зверю, доколе не исполнятся слова Божии. Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями».
Это совершенно ясно. Блудница — это Рим, который развратил вселенную, который употребил свою власть на распространение и утверждение идолопоклонства, который преследовал святых, который пролил реки крови мучеников. Зверь — это Нерон, которого считали умершим, который вернется, но второе царствование которого будет эфемерным и заключится окончательным падением. Семь голов имеют двоякий смысл: это семь холмов, на которых стоит город Рим; но, главным образом, это семь императоров: Юлий Цезарь, Август, Тиверий, Калигула, Клавдий, Нерон, Гальба. Первые пять умерли; Гальба царствует в данный момент, но он стар и слаб; он скоро должен пасть. Шестой, Нерон, который есть в одно и то же время и зверь, и один из семи царей, в действительности не умер; он еще будет царствовать, но короткое время, и будет, таким образом, восьмым царем, а затем погибнет. Что касается десяти рогов, то это проконсулы и императорские легаты десяти главных провинций, которые суть не настоящие цари, но которые получают от императора свою власть на короткое время, правят, сообразуясь лишь с одной мыслью, которая внушается им из Рима, и совершенно подчинены империи, передающей им свою власть. Эти местные цари так же не благоволят христианам, как и сам Нерон. В качестве представителей интересов провинции они будут унижать Рим, отнимут у него право располагать властью, которою он до сих пор пользовался, будут с ним дурно обращаться, подожгут его, разделят между собой его остатки. Но Бог еще не хочет распадения империи; он внушает военачальникам провинций и всем этим лицам, которые по очереди держали в своих руках судьбу империи (Виндекс, Вергиний, Нимфидий, Сабин, Гальба, Мацер, Капитон, Отон, Вителлий, Муциан, Веспасиан), мысль согласиться между собой, чтобы восстановить империю, и, вместо того чтобы сделаться независимыми государями, — что казалось еврейскому автору самым естественным решением, — оказать царские почести Зверю.
Мы видим, как живо интересуется этот памфлет главы Церквей Азии политическим положением, которое не могло не казаться в высшей степени странным для воображения, столь легко воспламеняющегося, как еврейское; действительно, Нерон своими злодеяниями и совершенно исключительными безумствами, как говорится, совершенно сорвал разум с его петель. Со смертью его империя оказалась как бы в полном расстройстве. После умерщвления Калигулы все-таки оставалась еще хоть республиканская партия; сверх того, приемная семья Августа пользовалась всем своим обаянием; после же убийства Нерона не оставалось налицо почти ни следа республиканской партии, и фамилия Августа также пресеклась. Империя оказалась во власти восьми или десяти военачальников, пользовавшихся обширными полномочиями. Автор Апокалипсиса, ничего не смысливший в римских делах, удивляется тому, что эти десять военачальников, которые ему представлялись царями, не объявили себя независимыми, что они вступили между собой в соглашение, и приписывает такой результат божественному вмешательству. Очевидно, что евреи Востока, в течение двух лет теснимые римлянами, а с июля 68 года чувствовавшие себя несколько легче, так как Муциан и Веспасиан были поглощены общими делами, возомнили, что империя уже распадается, и начали торжествовать. Это было не столь поверхностное заключение, как можно было бы подумать. Тацит, начиная свое повествование о событиях того года, на пороге которого был написан Апокалипсис, называет его annum reipublicae prope supremum. Евреи были сильно удивлены, когда увидали, что «десять царей» вернулись к «Зверю» (к объединению империи) и положили к ногам его свои царства. Они рассчитывали, что следствием независимости «десяти царей» будет падение Рима; питая антипатию к государственной централизации, они полагали, что и проконсулы, и легаты тоже ненавидят Рим, и, судя о них по самим себе, предполагали, что эти могущественные вожди будут действовать как сатрапы или как Гирканы, Ианнеи, цари-истребители их врагов. И, по меньшей мере в качестве злобствующих провинциалов, они уже наслаждались великим унижением, которое предстояло испытать этой столице мира, когда право провозглашать царей перейдет к провинциям и Риму придется принимать в своих стенах владык, которых не он первый провозгласил.
