Юрий Семенов - ВЫПУСК 3 ИСТОРИЯ ЦИВИЛИЗОВАННОГО ОБЩЕСТВА (XXX в. до н.э. - XX в. н.э.)
Первый цикл массовых репрессий в СССР пришелся на 1928-1933 гг. Он обеспечил завершение в основном процесса становления в СССР неополитарного строя. Господствующий класс обрел право на жизнь и смерть рядовых граждан. Но для эффективного функционирования политарной системы необходимо было, чтобы политарх имел право на жизнь и смерть не только представителей эксплуатируемого класса, но и членов господствующего, т.е. людей, входивших в состав политосистемы. Такое право И.В. Сталин получил в результате жесточайших репрессий 1934-1939 гг., пик которых пришелся на 1937 г. На смену олигархическому способу правления пришел деспотизм. [74]
Все сказанное выше вплотную подводит к ответу на вопрос: победила или же потерпела поражение Октябрьская рабоче-крестьянская революция 1917 г.? Речь, разумеется, идет не о военной победе революции, которая несомненна, а о социальной победе или социальном поражении. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно четко провести различие между объективными задачами революции и субъективными целями ее участников. Люди, поднявшиеся на революцию, обычно осознают стоящие перед ней задачи не в адекватной, а в иллюзорной форме.
Объективной задачей Великой Французской революции было окончательное утверждение в стране капиталистических порядков. Субъективной целью значительной части ее активных деятелей было создание царства свободы, равенства и братства. Поэтому после победы революции наступило всеобщее разочарование.
Вот что писал о революционных иллюзиях Ф. Энгельс: "Предположим, эти люди воображают, что могут захватить власть, - ну, так что же? Пусть только они пробьют брешь, которая разрушит плотину, - поток сам быстро положит конец их иллюзиям. Но если бы случилось так, что эти иллюзии придали бы им большую силу воли, стоит ли на это жаловаться? Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, что сделанная революция совсем непохожа на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Гегель называл иронией истории, той иронией, которую избежали немногие исторические деятели".[75]
Объективной задачей Октябрьской рабоче-крестьянской революции было уничтожение паракапитализма и зависимости страны от ортокапиталистического центра. Эта объективная задача революции была осознана ее участниками как борьба за создание в России социалистического общества. Социализм в России не возник. Цель, которую ставили перед собой активные деятели революции, не была достигнута. Если исходить из того, что революция в России действительно по своей объективной задаче была социалистической, то придется признать ее поражение. В стране на смену одному антагонистическому способу производства пришел другой, тоже антагонистический способ производства.
Но в реальности Октябрьская революция 1917 г. была не социалистической, а антипаракапиталистической и антиортокапиталистической. Выше уже говорилось об огромной экономической зависимости России, связанной прежде всего с ее огромным внешним долгом. За годы первой мировой войны долг этот еще больше возрос. Если на начало 1914 г. "чистый" внешний долг правительства России равнялся 4 300-4 600 млн рублей, а с учетом гарантированных займов - 5 404 млн, то к октябрю 1917 г. он достиг величины в 14 860 млн рублей.[76] Из всей внешней задолженности всех стран мира, составлявшей к началу 1917 г. сумму в 16 385 млн долларов по паритету, на Россию приходилось 5 937 млн долларов (36,2%) .[77]
Такой колоссальный долг Россия никогда бы выплатить не смогла. Она была обречена превратиться из зависимой страны в настоящую полуколонию. От этой участи ее спасла Октябрьская рабоче-крестьянская революция. 21 января (3 февраля) 1918 г. ВЦИК РСФСР принял декрет об аннулировании государственных долгов. "Безусловно и без всяких исключений, - гласил третий пункт этого документа, - аннулируются все внешние займы".[78]
Социорно-освободительный характер Октябрьской революции более чем наглядно проявился в разразившейся гражданской войне. Ведь как бы ни кричали белые генералы о своем патриотизме, но факты остаются фактами: они призвали в страну иностранные войска и воевали против красных в союзе с интервентами: англичанами, французами, американцами, немцами, японцами, чехословаками, итальянцами и т.д. Кое-где, например, на Севере и в Приморье белые режимы держались исключительно на иноземных штыках. Белые правительства получали от иностранных государств огромную помощь оружием, боеприпасами, танками, средствами транспорта, обмундированием и т.п.
Помогали им эти державы далеко не бескорыстно. И в случае победы пришлось бы платить по счету. Пришлось бы выплачивать и прежний колоссальный внешний долг России, и новые долги. И платить пришлось бы не только деньгами, материальными ресурсами и т.п. Белые правительства за помощь в борьбе с красными обещали иностранцам огромные льготы, готовы были передать под контроль Франции, Англии, Японии целые регионы страны. В случае победы белых Россия не только превратилась бы в полуколонию, но и была бы фактически расчленена.
Как известно, еще 23 декабря 1917 г. член правительства Великобритании лорд Мильнер и премьер-министр Франции Жорж Клемансо подписали в Париже конвенцию "О действиях на юге России", согласно которой "сферой влияния" первой становились "казацкие территории, Кавказ, Армения Грузия, Курдистан", а ко второй отходили "Бессарабия, Украина, Крым". [79] Как подчеркивает Л. Фишер, впервые опубликовавший этот документ, хотя это соглашение было заключено в военное время, оно было планом послевоенных операций. После победы в мировой войне Англия и Франция ввели свои вооруженные силы в области, предназначенные им по конвенции. Но так как этих войск было недостаточно для достижения первоначально поставленных целей, они стали поддерживать "белых защитников неделимой России".[80]
Факт, что целью интервентов было расчленение и колонизация России, вынуждены были признать и некоторые поборники белого дела. Вот, например, что писал в "Книге воспоминаний" двоюродный дядя Николая II великий князь Александр Михайлович: "По-видимому, "союзники" собираются превратить Россию в британскую колонию, писал Троцкий в одной из своих прокламаций к Красной Армии. И разве на этот раз он не был прав? Инспирируемое сэром Генрихом Детердингом, всесильным председателем компании Рояль-Детч-Шел, или же следуя просто старой программе Дизраэли-Биконсфильда, британское министерство иностранных дел обнаруживало дерзкое намерение нанести России смертельный удар путем раздачи самых цветущих русских областей союзникам и их вассалам. Вершители европейских судеб, по-видимому, восхищались своей собственной изобретательностью: они надеялись одним ударом убить и большевиков, и возможность возрождения сильной России. Положение вождей белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали своих босоногих добровольцев к священной борьбе против советов, с другой стороны - на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской Империи, апеллируя к трудящимся всего мира". [81]
Со стороны красных война была не только классовой, но и отечественной. Красные были не только революционерами, но и патриотами. Они боролись за независимость своей родины и против ее расчленения. Белые режимы были одновременно и антинародными, и антинациональными. Поэтому они с неизбежностью рухнули. Большевики победили, ибо за ними шла большая часть народа.
Национальный, патриотический, а не только революционный, характер стоявших перед ними задач осознавали лидеры большевиков. 11 марта 1918 г. в статье "Главная задача наших дней" В.И. Ленин писал: "Мы вынуждены были подписать "Тильзитский мир". Не надо самообманов. Надо иметь мужество глядеть прямо в лицо неприкрашенной горькой правде...Чем яснее мы поймем это, тем более твердой, закаленной, стальной сделается наша воля к освобождению, наше стремление подняться снова от порабощения к самостоятельности, наша непреклонная решимость добиться во что бы то ни стало того, чтобы Русь перестала быть убогой и бессильной, чтобы она стала в полном смысле могучей и обильной".[82] И далее, отмечая, что "...Россия идет теперь - а она бесспорно идет - от "Тильзитского мира" к национальному подъему, к великой отечественной войне...", В.И. Ленин особо подчеркивал: "Мы оборонцы с 25 октября 1917 г. Мы за "защиту отечества"...".[83]
Октябрьская революция была революцией социорно-освободительной, и в таком качестве она победила. Были уничтожены паракапиталистические отношения. Революция вырвала Россию из международной eапиталистической системы, освободила ее от экономической и политической зависимости от Запада.
