Роман Поляков - Гибель «Армии Власова». Забытая трагедия

Ив рассказа В.Н. Латарцева: «Самолет нашли, и на обратной дороге, переехав на пароме через Волхов, следуя описанию Б.И. Гаврилова, подъехали к магазину на окраине села Спасская Полнеть. За магазином начиналась тропинка, ведущая в лес. Война сразу же дала о себе знать воронками, траншеями, оплывшими пулеметными точками, ржавыми гильзами и кусками разорванного металла непонятно от какой техники. Глубоко мы не зашли, но и увиденного оказалось достаточно, чтобы понять, что нас ожидает в будущем».

Экспедиции 1983-1985 гг

«К началу сезона 1983 года сложился план довольно сложного, но интересного разведывательного выезда. Наученные опытом общения с разными свидетелями, утверждавшими с полной ответственностью, что они точно знают МЕСТО, и потеряв достаточно времени и средств на доставку туда полнокровной команды со всем оборудованием впустую, на этот раз решили ехать налегке.

Ехали по приглашению директора Псковского исторического музея-заповедника проверить несколько точек. По имеющимся сведениям там предполагались самолеты и танки». — вспоминает В.Н. Латарцев.

«Поисковая группа осмотрела ряд озер в Старорусском районе, в одном из которых обнаружила затонувший истребитель ЯК-9. Передав Псковскому музею координаты самолеты и рекомендации по его подъему, экспедиция через г. Лугу выехала по направлению к Мясному Бору»[234].

Из рассказа В.Н. Латарцева: «За рулем нашей терпеливой машины «УАЗика», подарка директора НИИПМ Лаврентьева К.А., неизменный шеф-пилот — Борис Николаевич Антипов, вторым водителем Владимир Лыков. Экипаж состоял из автора этих строк. Елены Латарцевой. стрелка-радиста Анатолия Попова и двух юнг — Алешки Латарцева и Лёвки Антипова. Вот в таком составе наш экипаж устремился к приключениям. Предполагалось, что после обследования озер в Пскове мы проедем по западному пути через Мясной Бор. Зайдем, так сказать, с тыла. Поездка, работа на Псковщине, погружения в чистейшие озера, поклон дому Пушкина. Мирожский монастырь в Пскове и многое другое надолго запало в нашу память, но вот подошло время поворачивать в сторону Новгородской области. Надо сказать, что лето выдалось на удивление дождливым. Лило всегда и везде, а уж на СевероЗападе в особенности. Под моросящим дождиком под вечер въехали в таинственную для нас пока зону того самого «котла».

Из всяческих бесед с бывалыми людьми мы усвоили, что места это неспокойные. Насыщены оружием и неразумными молодцами, испытывающими нужду в денежных знаках. Поэтому тихонечко съехали с дороги и устроились на ночлег в насквозь промокшем ельнике. Даже костер не смогли разжечь. Утром выбрались на дорогу и. ориентируясь по карте, подъехали к перекрестку дорог. Направо путь вел в административный центр, поселок Тёсово-Нетыльское. А слева расстилалось странное поле. Сплошная вырубка, кучи пней, сломанных стволов и кустарника, костры, а недалеко трактор «Беларусь» катил тележку. Слева и справа женщины нагибались и что-то бросали в кузов. Подъехали, поздоровались, спросили про дорогу. Оказалось, что работают мурманчане. Очищают по.ля под посадку кормовой травы. Потом эту траву предполагалось скосить и увезти в Мурманск, на корм местным коровкам.

Задали вопрос и про места боев. «Да хоть и тут. — сказал тракторист. — Посмотрите, что в отвалах». Подошли, глянули, и стало не по себе. Бульдозер сгреб в одну кучу не только деревяшки. Из громадной кучи во все стороны торчали человеческие кости, скукоженные поясные ремни с подсумками, противогазы. Под ногами валялись ржавые гильзы, пробитые пулями каски. Все наше, советское. Тот же тракторист сказал, что нам надо ехать в поселок Рогавка — Финев Луг и искать там Владимира Ивановича Завьялова, начальника лесопункта. Он интересный человек, знает историю, тренирует местных школьников в футбол играть и может помочь в наших поисках».

Интересно, что один поселок имеет три названия. Северная часть поселка — это Рогавка, южная — Финев Луг, а там, где двухэтажные дома, — Тёсово-Нетыльский.

«Зашли в контору, — продолжает свой рассказ В.Н. Латарцев, — представились, показали бумаги от журнала «Техника молодежи», что, мол, не «дикари», а поисковики. Завязался разговор. Узнав, что нас интересуют автомобили, Владимир Иванович согласился познакомить нас с местным «знатоком» Валеркой Быковым. Знатока застали дома. Он мирно спал. Пробудившись, поначалу отнекивался, но, видно, авторитет Владимира Ивановича перевесил опасения проблем с законом, и договорились, что на следующий день, рано утром, поедем на дрезине вглубь леса. Там он покажет нам несколько автомобилей. Поскольку было еще рано, Владимир Иванович предложил нам поехать в деревню Огорелн, поговорить с Володей Матросом, а потом он нам покажет место на реке Тигода, где был штаб корпуса генерала Гусева. Встреча в Огорелях только расстроила.

— Были тут недалеко танки, — вещал Володя-матрос, — да года три назад нашли и порезали на металл, а тут вот недалеко пушка лежала зенитная, тоже недавно порезали.

Ну и все в таком духе.

Поэтому поехали на Тигоду. Подъехали к речке-невеличке с коричневой торфяной водой. Перешли вброд на другую сторону и остановились. Кругом землянки с провалившимися крышами, в стволах деревьев метрах на трех высоты вбиты фарфоровые изоляторы с остатками проводов, гвозди с висящими на них какими-то тряпками, ремешками. Разбросанная посуда, сгнившие сёдла, стремена, какой-то незнакомый нам металлический хлам от телег. Особенно поразила землянка, забитая солдатскими ботинками. Посмотрели — ношенные. Поняли, что собирали с убитых. Да не нашлось живых, чтобы обул» эту кучу. Кожа удивительно хорошо сохранилась, только нитки погнили. Потом мы уже перестали удивляться специфическим свойствам новгородской земли сохранять органику.

Вернулись в Нетыльское. Владимир Иванович предложил нам остановиться на ночь в его конторе, что по местной погоде было очень кстати.

Рано утром следующего дня мы погрузились на интереснейшее средство передвижения. Дрезина с мотоциклетным мотором. Единственное средство сообщения в этих лесах. Внляя из стороны в сторону, подпрыгивая на стыках узкоколейки, дрезина бодро докатила нас до моста через речку Кересть. Там перевели стрелку и покатили направо. Километра через три стали. Прибыли.

Прямо у дороги лежал на боку солидных размеров остов трактора-тягача без гусениц, но с двигателем. «Сталинец» — гласила выдавленная надпись на радиаторе. Недалеко от него наткнулись на «Эмку»-пикап. Мы про такие и не слышали никогда. Валерка пояснил, что мы находимся на аэродроме 2-й ударной армии. Поле изрядно заросло кустарником и высокой, в рост человека, сочной травой. Среди кустов тут и там торчали кузова штабных «Эмок» фронтовой серии. Это когда в целях экономии крышу делали из брезента. Пробитые пулями и осколками, эти машины столпились на пятачке, на краю, а поодаль стояли остовы полуторок и «ЗИСов». Разбитые, с раскулаченными кабинами и моторами. Натолкнулись мы и на зарядный ящик к полевому орудию. До сих пор помню медную табличку на ящике: «Бр. Аре. Москва, 1916 год».

Пока осматривали автомобили, потеряли Толика Попова. Кругом кусты, трава, и нет парня. Орали, звали, собирались из ружья Валеркиного стрельнуть, но, к счастью, Толик обнаружился.

И был-то он от нас метрах в 30. за кустами. Так мы столкнулись с особенностью этого мрачного леса. Насыщенный влагой воздух, густой подлесок, трава, мягкая почва работают как звукогасители.

Валерка, как истинный хозяин этих мест, решил порадовать нас разбитым штурмовиком с уцелевшими пушками, остатками немецкого мотоцикла и могилой сына известного поэта Эдуарда Багрицкого Всеволода. Сева Багрицкий при жизни не стат таким же знаменитым, как его отец, и служил в редакции газеты 2-й ударной армии «Отвага» корреспондентом.

Сразу скажу, что не нашли мы в тот раз ничего.

Наш проводник потерял ориентировку, а поскольку дело шло к вечеру, то надо было выходить к реке Кересть, где (по уговору) нас должен был подобрать на следующий день владелец дрезины Волков, приятель Валерки. Мы еще собирались походить по берегам Керести, поискать остатки наших легких танков, брошенных на ее западном берегу. Да и по воде было бы интересно прогуляться.

Ко всем удовольствиям, вроде комаров, сырости и бурелома под ногами добавилась жажда. Вот парадокс: лес мокрый насквозь, а воды попить негде. Выручили нас воронки. Вода там коричневая, но чистая и прохладная, если не считать различных личинок стрекоз и другой биологии. Ну и на дне как-то очевидно просматривался военный хлам. Однако попили и ничего с нами не случилось. Торфяная вода очень полезна для желудка, а дубильные вещества с бактериями не церемонятся.

И снова потащились мы по лесным тропам, а точнее, по узкоколейке. Перешагивая с одного бревна на другое. Местами эти бревна лежали друг на друге в пять слоев. Не дай Бог оступиться, перелом был бы гарантирован. Если учесть, что до этого мы уже прошагали по лесным дебрям километров 20, то возвращение наше было нелегким.