Алексей Чичкин - Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу
Как сообщали казахстанские и узбекистанские СМИ, некоторые компании и банки Узбекистана и Казахстана консультировались с представителями московского правительства по вопросу столичной помощи в решении водных и экологических проблем этих стран. В качестве консультантов выступали якобы и представители некоторых федеральных ведомств, а также московских водохозяйственных и строительных организаций. А в Министерстве природных ресурсов РФ, комментируя такие сообщения, квалифицируют их как «сугубо предварительные разговоры по поводу возможного переброса части западносибирского речного стока».
Между тем еще в 1996 г. на международном Аральском форуме в Ташкенте тогдашний руководитель Госкомприроды Узбекистана Асхат Хабибуллаев впрямую заявил, что «Россия предложила странам региона воду западносибирских рек (?! — А. Ч.). Мы благодарны ей за это, но пока не определили своего отношения к такому доброму шагу…». Г-н Хабибуллаев сообщил также, что эту идею якобы «озвучили» в тогдашнем высшем руководстве РФ. Такие откровения косвенно подтвердил бывший, точнее, последний руководитель союзного Минводхоза, руководитель «водного» департамента Минприроды РФ во второй половине 90-х Николай Михеев: «Мне знакома эта информация. Речь может идти о продаже воды, поступающей в каналы, оросительные системы, водохранилища совместного пользования. Что касается переброса речного стока, это требует дополнительной проработки. Да и затраты здесь астрономические — минимум 10 миллиардов долларов. Ни одна страна в одиночку таких расходов никогда не осилит…».
По его данным, «из Казахстана в Россию переходит за год 36 кубокилометров пресной воды Иртыша, Тобола и Ишима, а из РФ в Казахстан по р. Урал — только 8. То есть 28 кубокилометров идет из Центральной Азии в Россию. Но вода (надо же! — А. Ч.) не имеет границ и общенациональна». Что касается возможного изменения климата в Приуралье и Западной Сибири из-за переброса рек, то «оно не связано в большой степени с объемами переброски воды. А вот сокращение водозапасов в Центральной Азии — это реальность».
Да, казахстанский речной сток в Россию куда больше того, что «вытекает» из нее в Казахстан. Но какая по качеству казахстанская вода поступает в соседние российские регионы? И каково состояние российских участков тех же рек? Вот, без преувеличения, убийственные данные Комитета по охране окружающей среды и Центра санэпиднадзора Омской области и Западносибирского филиала (Новосибирск-Тюмень) Российского НИИ водного хозяйства. По объемам сброса загрязненных сточных вод Иртыш ныне занимает шестое место в РФ — после Волги, Оки, Оби, Камы и Дона. Предельно допустимые концентрации вредных веществ по всему течению Иртыша и в его притоках в 6–30 раз превышают нормативы, и уже не первый год. Из-за аварийности и некачественной работы очистных сооружений превышение нормативов по азоту и фенолу аж в 30–90 раз (!) нередко регистрируется в Оби и ее притоках.
По тем же данным, Ишим едва ли не превратился в сточную канаву для всевозможных отходов, сбрасываемых в эту реку как российскими пользователями, так и казахстанскими соседями. Эти и смежные обстоятельства губительно влияют на качество воды для питьевых, сельскохозяйственных и коммунально-бытовых нужд в Западной Сибири и Зауралье. Кроме того, уровень износа эксплуатируемых водоочистных и водопоставляющих объектов в этих регионах уже превысил 70 %. Приблизился к таким «достижениям», например, Тобол. К тому же до 70 % водопроводов в тех же регионах не отвечают санитарным нормам. А ведь Иртыш, Ишим, Тобол и многие другие притоки Оби «идут» в Россию из Казахстана. Кстати, по объемам всевозможного загрязнения не только среднеазиатские Амударья, Сырдарья, но и российско-казахстанские Иртыш, Тобол и Ишим уже который год занимают первые места в бывшем СССР.
Словом, о возобновимости и изобилии водных ресурсов, во всяком случае, западносибирских, можно поспорить и с Лужковым, и с Назарбаевым…
По данным казахстанских источников, в первые несколько лет страны этого региона рассчитывают получать за год 25, а в дальнейшем — до 60 кубокилометров западносибирской воды. Так что вод Ишима, Тобола и Иртыша, вместе взятых, может не хватить. Поэтому вспомнили о «дополнении» — канале из Оби, крупнейшей западносибирской реки. Многочисленные аргументы противников столь опасного и труднопредсказуемого по последствиям проекта хорошо известны его адептам. Это, например, быстрая испаряемость, засоление и/или закисление западносибирской воды в гидроэкологических условиях Центральной Азии. О них подробно сообщалось в зарубежных, в том числе туркменских, и в российских СМИ. Причем Международный фонд спасения Арала, созданный в конце 1980-х гг., вовсе не считает переброс рек Западной Сибири «лекарством от обезвоживания» Средней Азии. На совещаниях этого фонда еще в 2001–2002 гг. отмечалось, что улучшить ситуацию может только бережное, рациональное использование местных водоресурсов в сочетании с жесткими санкциями за их загрязнение. Повторим, что аналогичная позиция у руководства Туркменистана.
Между прочим, в последние годы акватория северного, то есть Малого Аральского моря, принадлежащего Казахстану, быстро наполняется водой. Тем самым, аргументы лоббистов переброса западносибирских рек опровергнуты как современными научно-техническими разработками, так и самой природой. Ведь беспрецедентное восстановление Арала стало возможным, по мнению специалистов, после ввода в действие современных гидротехнических сооружений в устье Сырдарьи, впадающей в Малый Арал. Они позволили не только быстро и значительно повысить уровень этой акватории, но и резко сократить ее засоленность. Которая, собственно говоря, и добила Аральское море к середине 80-х. И чем быстрее Малый Арал заполняется новой пресной водой, тем больше там становится рыбы. Поэтому многие из близлежащих рыбоперерабатывающих заводов возобновляют работу. Намечено восстановление и регулярного судоходства в этой части Арала.
Учеными новосибирских Института водных и экологических проблем и Института вычислительной математики и математической геофизики РАН недавно установлено, что весь Арал может быть сохранен, если изменить место впадения в него «остатков» Амударьи — главной аральской реки. Новосибирские специалисты смоделировали ситуацию, когда Амударья впадала бы не в максимально засоленную — юго-восточную, как сейчас, а в западную часть Арала, сопредельную с Малым (казахстанским) Аралом: эти аральские районы принадлежат Узбекистану. Такая «метаморфоза» предотвратила бы дальнейшее его высыхание. Хотя в этом случае, по мнению новосибирских ученых, юго-восточным Аралом придется, скорее всего, пожертвовать.
Как считает Виктор Кузин, один из разработчиков такой модели, «если Амударью «заставить» впадать с запада, соотношение пресной и соленой воды могло бы постепенно изменяться в пользу первой. А это позволило бы постепенно восстановить почти весь Аральский бассейн» (см., напр.: «Российская Газета», 02.06.2006 г.).
По имеющимся данным, Узбекистану интересен гидротехнологический опыт Казахстана в Аральском море, а разработанные российскими учеными варианты возрождения моря ныне изучаются в Казахстане и Узбекистане и, как считают местные эксперты, вполне могут быть востребованы. Причем вопреки официальной кампании в пользу переброса западносибирских рек как единственной «водной» панацеи для Средней Азии…
При обсуждении этой темы — в Комитете Госдумы РФ по природным ресурсам и природопользованию, в буквальном смысле, лишь разводят руками: «О каком перебросе можно говорить, когда мы практически не строим на своей территории, в том числе в Западной Сибири и на Урале, новые гидроэлектростанции? Мы даже не решаем проблем с нормальным обслуживанием существующих плотин! Мы в разы сократили все почво- и водозащитные работы. Кроме того, переброс чреват глобальными изменениями климата».
А по мнению Валентины Витязевой, доктора географических наук, «идеологи возрождения проекта столкнутся с теми же проблемами, что были выявлены учеными, когда руководство ЦК КПСС периодически вынашивало идею взрывами соединить воды Печоры и Вычегды (Пермская область, Коми АССР. — А. Ч.) с истоками рек, впадающих в Волгу. Если бы проект был реализован, реки Севера потекли бы вспять. А под водой могли оказаться огромные территории, в недрах которых находятся крупные залежи полезных ископаемых. Пришлось бы также вырубить до 15 тысяч квадратных километров лесов, после чего открылся бы путь северным ветрам в центр страны. К тому же реки с юга несут теплые воды в северные моря; перенаправив же эти реки, человек глобально поменял бы климат».
Прецедент, однако, имеется: в 2000 г. Китай повернул «на себя» верхнее течение Иртыша — реку Черный Иртыш, фактически отказавшись от трехсторонних переговоров по этому вопросу с РФ и Казахстаном. Консультации по Иртышу, хотя и нерегулярные, велись Пекином только с Астаной. Зато экологические, экономические и социальные последствия не замедлили сказаться в обширном регионе, включающем, наряду с Казахстанским Прииртышьем (северо-восток Казахстана), Республику Алтай, Тюменскую, Новосибирскую и Омскую области.
