Ален Демурже - Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.
Эта историческая продукция была орудием пропаганды тевтонцев. Но эта пропаганда использовала и другие средства: образ, символику, знаки, видимые и понятные всем.
Глава 12
Корпоративность. Знаки и символы принадлежности к ордену
Братья военно-монашеских орденов принадлежали к определенному институту и образовали корпорацию; это предполагает чувство чести, гордость, чувство долга. Полагалось, чтобы это было заметно и внешне: признаками принадлежности к ордену были плащ, эмблема, знамя, печать.
Одежды и облачение
«Одежда играет главную роль в обозначении места индивида в группе и в обозначении места этой группы в обществе»[640]. Это, разумеется, относится и к монашеским орденам. Старая поговорка — «не облачение делает монаха» — верна лишь наполовину, потому что идентичность, своеобразие ордена проявляются прежде всего в облачении. «Первые тамплиеры, — пишет Вильгельм Тирский, — сожалели, что носят мирские одежды и поэтому их путают с мирскими рыцарями; их устав уточняет, что они будут носить белое облачение»[641]. Через тридцать-сорок лет братья Калатравы или Алькантары, войдя в орден Сито, стали носить белые рясы этого ордена, что утвердил в 1164 г. папа Александр III. «Кроме того, в отношении питания и одежды мы утверждаем то, что повелел вам ваш аббат, и братья-цистерцианцы, и генеральный капитул…»[642]
Надо отличать облачение (habit) от других одежд. Словом «облачение» в монашеском ордене называется единственная верхняя одежда — каппа (cappa, chape), закрытый плащ с капюшоном (куколем, coule), или же открытый плащ, который мы называем «накидкой» (саре)! Одежды — это все остальное: рубахи, штаны, ряса, сюрко и т. д.
Уставы и статуты постоянно уделяли внимание одеждам. Надо было избегать всякого «излишества», всякой роскоши в одежде, следуя при этом поучению святого Бернарда, который противопоставлял простоту внешнего вида нового рыцаря (тамплиера) нелепым нарядам мирского рыцарства. Устав Сантьяго уточняет: «Пусть они (рыцари) имеют одежды белые, черные, бурые, как подобает, и шкуры агнца и иные тому подобные, скромной стоимости. И будут они это иметь согласно решениям магистра»[643]. Братьям Калатравы Александр III советует следить, «чтобы ни за одну из ваших одежд вас не могли обвинить в излишестве и эксцентричности»; но простота не означает отсутствие комфорта. «Вы будете носить туники, позволяющие садиться в седло», — добавляет понтифик[644]. Наконец, надо было учитывать, что придется носить доспехи, и считаться с климатическими условиями: на Востоке разрешали носить рубахи и нижнее белье из льна, более легкое и более приятное в ношении, чем одежда из грубых шерстяных тканей; позже это право даровали и братьям иберийских орденов[645].
Одежды отражали двойную идентичность братьев — монашескую и военную. В монастыре они носили монашеские рясы: фреска на заднем фасаде тамплиерской церкви Сан-Бевиньяте в Перудже изображает четырех тамплиеров у себя в монастыре, одетых в белые рясы с капюшонами и с поясами на талии[646]. Белая ряса братьев иберийских цистерцианских военных орденов (Калатравы, Алькантары, Ависского) — это ряса братьев хора ордена Сито. За пределами монастыря братья должны были носить облачение — закрытую монашескую каппу или открытый плащ поверх рясы или доспехов, которое торжественно вручалось после того, как соискатель давал обет в ходе церемонии вступления в военный орден.
Присвоение особого облачения каждому ордену восходит ко времени их возникновения, хотя в отношении Храма этот вопрос неясен. Вильгельм Тирский пишет, что белый плащ присвоили тамплиерам на соборе в Труа, тогда как из устава, составленного на том же соборе, следует, что они его уже носили: ведь отмеченные случаи неправомерного ношения белого облачения побудили отцов собора отныне допустить его только для рыцарей — все остальные, и прежде всего «близкие» ордена (собратья, рыцари на временной службе), получали право носить только черный плащ или цвета bure [грубой шерстяной ткани] (серо-рыжий)[647]. У ордена Храма, как впоследствии и у всех остальных военных орденов, облачению следовало быть однотонным.
В испанских орденах и Госпитале братья сначала надели закрытые плащи, просто приспособив их к военным нуждам (укоротив). Боевые братья носили их поверх доспехов. Это было не очень практично. Решение папы Иннокентия IV позволило братьям Госпиталя для сражения заменять этот закрытый плащ на сюрко[648]. Позже так же поступили в отношении испанских орденов.
Крест и эмблемы
Различие между монастырскими каппой и куколем, с одной стороны, и плащом — с другой подчеркивалось тем, что с первыми сочетался наплечник (scapulaire), а со вторым — эмблема. По мнению Шарля де Мирамона, «принятие крестоносного креста стало лабораторией средневековой эмблемы», и он уточняет: «Чтобы найти первые определения религиозной эмблемы, их надо искать у военных орденов, воплощающих идеал крестоносцев»; эти эмблемы носили на плащах[649].
Устав ордена Храма не упоминает эмблемы. Согласно Вильгельму Тирскому, тамплиеры начали пришивать красный крест на свои плащи, только получив разрешение от папы Евгения III 27 апреля 1147 г.[650] Но если верить Эрнулю, тамплиеры какое-то время сохраняли эмблему каноников Гроба Господня, «разве что некоторые из них еще носили знак облачения Гроба»[651]. Речь могла идти только о патриаршем кресте с двумя перекладинами, а не об иерусалимском костыльном кресте, сопровождаемом по углам четырьмя обычными крестиками, который в XIV в. станет крестом рыцарей Гроба Господня, а позже — ордена рыцарей Гроба Господня[652]. А ведь крест ордена Храма был греческим. Надо ли полагать, что тамплиеры отбросили верхнюю перекладину патриаршего креста, чтобы прийти к форме греческого? И что именно эту модификацию Евгений III утвердил в 1147 г.? Не более чем гипотеза! Но она может примирить два этих утверждения, противоречащих друг другу.
Надо ли на голубом глазу принимать на веру рассказ Жака де Витри — многим обязанного Вильгельму Тирскому, — который с самого начала приписывает госпитальерам облачение и эмблему? Судя по его повествованию, вскоре после взятия Иерусалима Готфридом Бульонским Герард вместе с несколькими достойными и набожными людьми, «прикрепив белый крест на наружной стороне своих одежд в области сердца, торжественно принял обет…»[653] Это не очень похоже на правду. Скорее стоит предположить, что «крест приняли» позже, например когда орден милитаризовался. Устав Раймунда дю Пюи указывает, что «все братья всякого послушания… должны будут носить на груди крест на своих мантиях и плащах в честь Бога и святого Креста», но о форме и цвете этого креста ничего не сказано[654]. А ведь Эрнуль пишет, что госпитальеры сохранили, не меняя, эмблему Гроба Господня, то есть патриарший крест с двумя перекладинами. Он был изображен на печати магистра ордена в течение всей истории последнего. Так что проблема — в выяснении, когда госпитальеры усвоили белый крест и, в частности, восьмиконечный крест, изображенный на их облачениях знамени.
Эмблема, тем более крест, осмелюсь сказать, не является неотделимой от облачения. Не забудем, что крест — эмблема крестоносцев. А ведь — я здесь чуть-чуть уточню приведенное выше высказывание Шарля де Мирамона — братья Храма и Госпиталя не были крестоносцами; они не давали крестоносного обета; они были монахами и давали монашеский обет. Конечно, между их миссией и миссией крестоносцев была связь, и о понимании этого свидетельствует крест на одежде. В иберийских орденах (родившихся позже) с самого начала отмечено, что братья носят облачение, каппу: ее цвет уточняют уставы или папские буллы, подтверждающие их.
Здесь надо различать ситуацию ордена Сантьяго и орденов, подчиненных Сито. Преамбула к первоначальному уставу Сантьяго четко формулирует: рыцари «должны носить на груди крест на манер меча», чтобы он был хорошо виден[655]. А в отношении цистерцианских орденов неизвестно, в какой момент и каким образом их братья получили эмблемы, так что порой даже выражаются сомнения, всегда ли она у них была. Братья Калатравы, Алькантары, Ависского ордена и Монтесы различались не эмблемой, а наплечником (scapulaire), этой типично монашеской матерчатой деталью одежды, которую носили на плечах поверх каппы (даже во время боя): у них были «плащ (mantella), каппа и наплечник в качестве монашеского облачения»[656]. Только в XIV в. каппа (и капюшон, или куколь) превратились в открытый плащ, а от наплечника отказались, заменив его крестом на левом плече. Орден Монтесы имел это право с 1328 г. Калатрава по ее просьбе получила его только 26 июня 1397 г. через посредство буллы Бенедикта XIII; Алькантара дожидалась 24 марта 1411 г., а Ависский орден — 13 ноября 1485 г.[657]
