Бразилия. Полная история страны - Фернандо Нуньес Корвалью
1 мая 1954 года правительство Варгаса вдвое увеличило минимальную заработную плату, а также сделало трудящимся еще несколько уступок, но не «заморозило» розничные цены. Без фиксации цен повышение заработной платы не имело смысла, поскольку очередной виток инфляции «съел» бы всю прибавку. Но на «замораживание» цен правительство пойти не могло. В результате недовольство среди трудящихся росло, и выходило так, будто Варгас своими уступками только подливает масла в огонь недовольства и еще сильнее дестабилизирует обстановку в стране.
Противники Варгаса активизировались. На октябрь 1954 года были назначены парламентские выборы, итог которых нельзя было предсказать заранее – могло случиться и так, что большинство в Конгрессе составили бы сторонники Варгаса. Следовало поторопиться со смещением президента.
Непосредственным пусковым фактором государственного переворота стал инцидент, известный как «Нападение на Руа Тонелеро»[141]. 5 августа 1954 года, около полудня, было совершено покушение на одного из лидеров Национально-демократического союза журналиста Карлоса Фредерико Вернека ди Ласерду, одного из наиболее активных критиков президента Варгаса. Ласерда поручил ранение в ногу, а сопровождавший его майор ВВС Рубенс Флорентино Ваз был убит на месте. Одним из нападавших оказался сотрудник президентской охраны, а наскоро проведенное следствие, достоверность которого подвергалась сомнению, установило, что организатором покушения был начальник президентской охраны Грегорио Фортунато, действовавший по наущению младшего брата президента Бенжамина Варгаса.
Проводы тела Жетулиу Варгаса из Рио-де-Жанейро для захоронения в Сан-Борже в 1954 году
Нападение на Руа Тонелеро – дело темное, и правда о нем вряд ли когда-нибудь станет достоянием общественности, но с точки зрения логики президенту Варгасу не было никакого смысла убивать Карлоса Ласерду. Смерть оппозиционного журналиста, который был всего лишь рупором в руках истинных противников Варгаса, ничего бы не изменила – сразу бы нашелся другой рупор. Личная неприязнь вряд ли имела место, поскольку в своей критике Ласерда не переходил границ приличия и не опускался до прямых оскорблений – в те времена журналисты были гораздо сдержаннее нынешних. В то же время покушение на публичную персону должно было вызвать (и вызвало) большой общественный резонанс, а на вопрос: «Кому это было надо?» ответ напрашивался сам собой – «Президенту Варгасу!». Скорее всего, Ласерда был избран соратниками на роль сакральной жертвы, принесенной ради избавления от ненавистного президента.
После покушения на Ласерду оппозиция обратилась к военным, «как к единственной силе, способной противостоять президентскому произволу», с призывом вмешаться в происходящее ради спасения отечества. Военных не пришлось долго уговаривать. 22 августа 1954 года генералы Военно-воздушных сил выдвинули ультиматум с требованием немедленной отставки президента, в которой они видели единственное средство для разрешения национального кризиса. Летчиков поддержали моряки и около половины «сухопутных» генералов. Почему только половина, а не все полностью? Дело в том, что престижные «технические» роды войск, такие как авиация и флот, привлекали юношей из привилегированных слоев общества, а сухопутные войска такой привлекательностью не обладали (можно вспомнить слова маркиза Тамандаре, который говорил, что «дышать морским воздухом гораздо приятнее, чем глотать дорожную пыль»). Поэтому среди «сухопутных» генералов нередко встречались выходцы из низов общества, которым политика Жетулиу Варгаса во многом импонировала.
Американское правительство поддержало ультиматум в неофициальной форме, через одну из самых популярных газет США «Нью-Йорк таймс», где была опубликовала статья, содержащая острую критику «политики неоправданных уступок» президента Варгаса и уверенность в том, что «смута и стагнация» долго не продлятся.
Варгас не мог ничего противопоставить ультиматуму. Единственным его оружием могла бы стать поддержка народа, но на нее нельзя было рассчитывать. Президент попытался выиграть время, объявив о своем уходе в отпуск на девяносто дней, но генералы на это не согласились – им была нужна полная отставка. Вечером 24 августа в президентском дворце Катете Жетулиу Варгас покончил с собой, выстрелив в грудь из пистолета. В предсмертном письме он написал: «В очередной раз силы и интересы, направленные против народа, направлены против меня… Им нужно заставить меня замолчать и помешать мне действовать, чтобы я не мог, как делал всегда, продолжать защищать людей и особенно – простых. Я следую судьбе, которую сам избрал для себя. После десятилетий грабительского господства международных финансовых корпораций я возглавил революцию и победил. Я начал работу по освобождению страны и установил режим социальной свободы. Мне пришлось уйти в отставку. Я передал правительство в руки народа. Подпольная кампания международных корпораций объединилась с национальными кругами, восставшими против режима гарантий занятости… Справедливый пересмотр минимальной заработной платы вызвал волну ненависти… Они [политические противники] не хотят, чтобы рабочий был свободен… Я боролся месяц за месяцем, день за днем, час за часом, сопротивляясь постоянному, непрекращающемуся давлению, запасшись терпением и забыв о себе, я пытался защитить людей, которые остались без защиты. Больше я ничего не могу им дать, кроме своей крови… Я выбираю это средство, чтобы навсегда остаться с вами. Когда вы будете унижены, вы почувствуете, как моя душа страдает рядом с вами. Когда голод постучит в вашу дверь, вы ощутите в груди силы для борьбы за себя и своих детей. Когда вас оскорбят, вы почувствуете мою мысленную поддержку… Моя жертва объединит вас, и мое имя будет вашим боевым знаменем… На ненависть я отвечаю прощением. И тем, кто думает, что победил меня, я отвечаю своей победой. Я был рабом народа, и сегодня я освобождаю себя для вечной жизни. Но этот народ, рабом которого я был, больше не будет ничьим рабом. Моя жертва навсегда останется в его душе, а моя кровь станет ценой его спасения… Я не боюсь. Я спокойно делаю свой первый шаг по дороге в вечность и расстаюсь с жизнью, чтобы войти в историю».
Оценки предсмертного письма Жетулиу
