Андрей Лебедев - Яволь, пан Обама! Американское сало

Мужчина был не один, его полупьяная спутница развязно хохотала, особенно над шуточками, которые выводили русских тормозами и идиотами.

— Я с Винницы, — ответила девушка на вопрос Аллы. — Где учусь? В Винницком педагогическом.

— А на кого? — поинтересовалась Алла.

— Вообще поступала на русский язык и на русскую литературу, — состроила брезгливость на лице девушка. — Но теперь факультет, говорят, будут закрывать, думаю перевестись на английский.

— А почему закрывать? Что, русскую литературу в мире отменяют? — поинтересовалась Алла.

— Бред это все, — закинула в рот фисташку девушка. — Гоголь — украинец, Толстой — украинец, Достоевский — поляк, Бабель, Шевченко, Булгаков. — все с Украины. А где ваши русские-то?

— Вам еще придется потом приглашать наших менеджеров в Москву и в Питер европейским порядкам учить, — поддакнул ее парень. — Мы вступим в НАТО, мы через год-полтора войдем в шенгенскую зону, а вы будете сидеть в своей Москве, как сидели при Иване Грозном.

Винницкая девушка громко смеялась.

— Да, у вас явно наблюдается прогресс, — иронично согласилась Алла. — Еще вчера ты в Виннице подсолнечные семечки лузгала, а теперь вот до фисташек демократических доросла. — Алла бросила на стойку две пятидесятигривенных и вышла из бара.

В спину со сцены из динамиков неслись жесткие гитарные рифы и слова популярного гимна: «Мы не быдло, мы не козлы!»

Наконец позвонил Николай. Он вернулся из командировки в Харьков, куда ездил с Янушевичем.

— Ну как ты? Оклемалась? — поинтересовался он.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Алла.

— Ну, вообще. И типа здоровья, и это, как ты со своими делами в Киеве? — промямлил Николай.

— Здоровье хорошее, дела нормально, — без эмоций ответила Алла.

— Может, встретимся сегодня вечерком?

— Если ты, как и все вы тут, считаешь, что Украина должна доминировать, встречаться не будем, — отшутилась Алла.

— Нет, я готов быть снизу, — в тон ей пошутил Николай.

Ночь прошла сногсшибательно, но наутро они разругались не на шутку.

— Ты что, тоже оранжевой белены объелся? Уже неадекватен? Не видишь, что вокруг происходит? — не выдержала Алла.

Она так среагировала, когда Николай то ли в шутку, то ли всерьез сказал, что нынешняя работа окрыляет, потому как он ощущает себя причастным к строительству новой истории, где роль Киева в новом европейском доме станет куда как важнее роли Москвы.

— Мы будем для вас мостиком в свободную Европу, — заявил Николай.

— Это ты где такое слышал? — опешила Алла.

— Виктор Федорович сказал… — не без гордости ответил Николай. — Украина станет мостиком для России, которая из-за своей негибкости без нас не сможет войти в европейское содружество развитых стран.

— Это вы-то развитые, а мы недоразвитые! — взвилась Алла. — Это ты меня спасаешь и тянешь в рай, а я, дура, упираюсь?

— Это в тебе говорит твоя русская имперскость! Вы не понимаете, не можете помыслить, как это кто-то, кроме вас, может быть… Это… ваши «имперские комплексы».

— Комплексы? Имперскость? А что плохого в имперскости? Ты, мужик, стал бы гордиться, что у тебя член маленький? Нет, ты стал бы комплексовать! Вот и украинцы: когда были русскими и находились в империи, были как бы мужики с большим имперским членом, а когда из империи вышли, член себе подрезали, вот и появились комплексы. Поэтому-то вы и хотите в Европу, прислониться к чему-нибудь большому, вернуть себе отрезанное мужское достоинство. Это у вас комплексы, а нам, русским, комплексовать нечего!

— Ты женщина, ты многого не понимаешь, — с улыбкой, исполненной высокомерного достоинства, ответил Николай. — Ты даже не знаешь, с какими людьми мне доводится общаться и какую информацию я имею.

— Вот и имей свою информацию, а ко мне больше не прикасайся.

Глава 4

Український iнститут харчування рекомендує легене й повітряне американське сало «Лярд» як кращий дієтичний продукт![45]

— Отказ Национального банка Украины принимать участие в торгах вызвал рост курса гривны, — сообщает «РБК-Дейли».

Данила Леонидович Кушма лежал на диване у себя на даче и, попивая любимый виски, смотрел телевизор. Смотрел и наслаждался. Наслаждался тупостью политиков, которые свергли его и пришли ему на смену.

— Ладно, я еще понимаю, — говорил он гостящему у него на даче зятьку Володе Пенчуку, — если бензиновый кризис, это объяснимо, своей нефти у нас нема. Но чтобы сахара в Украине не было, такого даже при батьке Махно не случалось!

— Вы, батя, дождетесь, вас еще обратно с поклоном звать будут, — налил еще по стаканчику зятек.

— Они вдоволь нажрутся своего дерьма, Вовка. А когда народ на рельсы да на трубопроводы с газом ляжет, тогда и про нас вспомнят, я отвечаю! — Данила Леонидович, не отрывая глаз от экрана, протянул руку за стаканчиком.

Телевизор вещал:

— У Донецькій області гірники шахти «Ульяновськая» продовжують голодовку і відмовляються підніматися на поверхню. Шоста доба йде голодний страйк, під час якої робочі не покидають забій. Дирекція шахти відмовляється пропускати спецназ на територію шахти і спуститися в забій, щоб насильницьки вивести що голодують на поверхню.

— Во! Что я тебе говорю! — обрадовался Кушма. — Когда вся страна застрайкует, как в Польше в восьмидесятом, позовут меня, как Ярузельского.

— Без вас они по нулям, батя, — поддакнул Пенчук. — Вы еще им покажете.

— А то! — согласился Кушма. — Еще пожалеют сто раз.

— Великі розбіжності намітилися в стані оранжевих, — продолжал информировать телевизор. — Юлія Тімоченко готова створити усередині руху власну опозицію. Вона явно претендує на більше, ніж вона отримала з приходом Юрія Іщенко. Колишні соратники більше не цілуються, їх поведінка тепер більш нагадує поведінку подружжя перед скандальним розлученням.

— Ха! Что я говорил! — обрадовался Данила Леонидович. — Я же говорил, они передерутся.

— Точно, — кивнул Пенчук. — И за что ей его целовать, с такой-то рожей!

— Насчет рожи верно заметил, молодец, — похвалил тесть. — Наливай еще.

— Давайте за триумфальное ваше возвращение, — вставил с кресла Пенчук.

— А что! — не поднимаясь с дивана, кивнул Кушма. — Скоро перевыборы в Верховную раду, а если мы на Янушевича поставим, пусть он станет премьером или спикером, поглядим тогда, кто кого. Помнишь, как Руцкой с Хазбулатовым? Чуть-чуть им оставалось Ельцина скинуть. А если мы учтем тот опыт?

— У вас точно получится, я верю, — широко улыбнулся Пенчук.

— Вот что, — приподнялся с подушек Кушма. — Подай-ка мне телефон. А позвоню-ка я другу Хербсту, посоветуюсь, как быть. Они-то, американцы, видят, что их мальчики все провалили. Должны понимать, что надо ставить на других людей.

Данила Леонидович нашел в электронной книжке номер американского посольства.

Збираєтеся на пикнинк? Поберіть із собою американське сало «Лярд», Американське сало — незабутній настрій![46]

— Украина установила безвизовый режим для граждан США, — сообщает «Рейтерс».

Наряженный готом американский жених больше напоминал провинциального фаната группы «Король и шут», чем лос-анджелесского рокера. Но он был рослый, крепкий и незнание украинского с успехом компенсировал обильным употреблением слова «fuck».

— Fuckin’ bride, — жуя резинку и поглядывая сверху вниз на счастливую невесту, сказал жених. — Fuckin’ mother in law, — добавил он, поглядывая на ее не менее счастливую мамашу. — Fuckin’ folks, fuckin’ Russia, — заключил он, исподлобья озирая толпу зевак.

— Это не Раша, — поправляла его счастливая невеста. — Это Юкрэйн.

— Fuckin’ Ukrane, — согласился ряженый гот, — fuckin’ wedding party, fuckin’ fuck!

— Я приглашу моего бывшего бойфренда, свит-хани? — на манер жениха жуя резинку, спросила Анжелка.

Спросила не столько из желания действительно видеть на свадьбе Васю Дружинина, сколько из желания показаться полностью либерализированной герлой, готовой ради гламурной моды, если надо, одновременно спать хоть с двумя, хоть и с тремя.

— Fuckin’ boyfriend, — буркнул готический жених.

Анжела сочла это за признак согласия.

— Васька, милый, приезжай ко мне на свадьбу, пожалуйста, — затараторила Анжела в трубку телефона. — Завтра в три дня во Дворце бракосочетания, не опаздывай. Не дуйся на меня, ты же знаешь, я только тебя всегда буду любить. Но что делать, если так получается? Мы все равно с тобой потом встречаться будем. Посмотришь на этого жениха, умора!

Первое, но не последнее унижение Вася Дружинин получил, когда ко Дворцу бракосочетания его не пропустила милиция.