Сергей Таранов - Творцы прошлого (Книга 1)
В дневной час ресторан был почти пуст. Лишь за крайним столиком, тупо глядя на полупустой графин, одиноко сидел купец второй гильдии Вершков.
- Добрый день, Тимофей Данилович, - поздоровался Лихославский, отметив про себя то. Что Пчелкин ему точно предсказал встречу с Вершковым именно в этом месте.
- О, приветствую вас, штабс-ротмистр, - отозвался Вершков. - Не составите ли мне компанию? А то, мне кажется, что я один этот графин не осилю. Эй, половой, новенький, как тебя там?
- Бэримор, сэр, - отозвался половой, одетый на британский манер.
- Тьфу, в ваших кличках сам черт ногу сломит, как вас тут зовут. Вот что, Бэримор, неси-ка сюда второй шкалик. Да, а закусить что-нибудь их благородию имеется?
- Овсянка, сэр! - торжественно произнес половой.
- Овсянка? - сморщил физиономию Вершков.
- Есть еще французский салат, как в Москве у Оливье, - тут же добавил понятливый официант. - Это резаные яйца с овощами, зеленым горошком и кусочками мяса. И все это густо залито провансалем.
- Вот, это уже другое дело, - одобрил Вершков. - Тащи-ка его сюда, этот твой французский салат.
- Ес, сэр, - на псковском диалекте английского языка отозвался англоподобный официант.
- Никак Пчелкина навестить наведались? - поинтересовался Вершков, наливая Лихославскому в шкалик, принесенный галантным "Бэримором".
- Да уж, наведался, - не скрывая удрученного настроения, ответил Лихославский.
- Что так? Неужто поссорились?
- Поссориться-то не поссорились. Но я от него такое узнал... Помните, в прошлом году представил он мне девицу? Вы тогда на той вечеринке тоже присутствовали. Элен ее звали.
- Как же-с? Конечно, помню. И как у вас дела? Свадьба скоро ли?
- Да какая там свадьба. Пропала Элен. Поездом ехала и ночью пропала прямо из вагона. С марта о ней ни слуху, ни духу.
- А с поезда она броситься не могла?
- Да что вы, право, Тимофей Данилович? Господь с вами.
- Всякое бывает-с. Вот доктор Парамонов недавно рассказывал. Установил он, что одна молодая дама детей не сможет иметь. Так та на себя руки и наложила.
- Да в том-то и дело, что Вольдемар отыскал где она. Элен Похитили. И держат где-то под Верным в Семиреченской области.
- Так поезжайте немедля! Ваша судьба нынче решается.
- В том-то и дело, что судьба. Если я поеду за ней, службу придется оставить. На что я потом жить-то буду.
- На статскую определитесь, как в свое время Пчелкин.
- Может статься и так, что, спасая Элен, я и сам попаду на каторгу.
- Неужели так все серьезно? Что она, революционерка что ли?
- Хуже. Она - ведьма.
- Это точно-с?
- Даже Вольдемар подтвердил.
- Да-с, проблема-с.
- Знаете что? А не пойти ли нам посоветоваться к доктору Парамонову? Раз он по дамам и барышням специалист, так может и в ведьмах кой-чего понимает?
Покинув "Лондон", Вершков и Лихославский направились в дом, где раньше жил Вольдемар. Пожурив по дороге нетрезвого как всегда Пахомыча, Вершков провел Лихославского на третий этаж, где на двери 14-й квартиры сияла латунная табличка:
Докторъ ?.Т.Парамоновъ
Дамскiя бол?зни
Подергав шнурок, торчащий из бронзовой головы льва, Вершков позвонил в колокольчик. Дверь открыла Венера - служанка доктора, исполнявшая одновременно обязанности медицинской сестры:
- Феофилакт Тихонович сегодня не принимает, - с порога заявила она, придав надменное выражение своей и без того спесивой физиономии. - Сегодня же воскресенье.
- Ты чего, Венерка, докторского соседа не признаешь? Или их благородие, - указал Вершков через плечо большим пальцем на Лихославского своими усами напоминает тебе пациентку Феофилакта Тихоновича?
- Венера, кто там? - послышался из глубины квартиры голос доктора Парамонова.
- Это пришел господин Вершков и с ним еще какой-то штабс-ротмистр.
- Немедля проси войти, - отозвался доктор.
- Хм, ну проходите, - произнесла Венера. - Фуражку сюда можете повесить. И вы свою шляпу тоже.
Сказав это, Венера повернулась спиной, и, покачивая бедрами, удалилась.
- Да-с! - едва смог прокомментировать Вершков, разглаживая бороду. Если сзади поглядеть, оно, вроде, и ничего, а как рот откроет - кричи караул.
- Что ж, эмансипация захватывает даже прислугу, - согласился Модест.
В кабинете доктора пахло мочой, которую тот, вероятно, брал на анализы и еще каким-то противным лекарством, назначение которого ни Вершков, ни Лихославский не знали. Доктор Парамонов как пианист сидел на вращающемся стуле. Своей чеховской бородкой и своим чеховского типа пенсне он внешне напоминал умершего пять лет назад Антона Павловича Чехова. Подобно Чехову, бывшему тоже когда-то врачом, доктор Парамонов писал короткие рассказы. Однако в противоположность чеховским рассказы эти не имели никаких перспектив быть напечатанными, поскольку их содержание, наполненное случаями из врачебной практики, изобиловало столь неприличными подробностями, что общество, наверняка, подвергло бы автора осуждению, прочитай оно эти рассказы. Тем не менее, приятели доктора зачитывали эти рассказы до дыр, а один из них - ротмистр Конногвардейского полка Дмитрий Африканович Братцев даже заставлял вахмистра Волина перепечатывать их на машинке в полковой канцелярии.
- Мы к вам, Феофилакт Тихонович, посоветоваться пришли, - начал Вершков, проходя в кабинет. - У нашего молодого друга возникла, как говорят англичане, проблема. Помните вы ту худющую барышню, которую наш с вами бывший сосед Пчелкин зачем-то приволок из Парижа в прошлом году.
- Как же, припоминаю. Вас, штабс-ротмистр, он, кажется, даже с ней познакомил. Причем познакомил самым, как мне тогда показалось, самым навязчивым образом. И что, надо полагать, заразила она вас какой-нибудь французской болезнью?
- Хуже, - ответил Модест. - Во-первых, она оказалась ведьмой, а во-вторых бесследно исчезла.
- То, что она оказалась ведьмой, это еще не самое худшее. А вот то, что она исчезла, это действительно плохо. Плохо потому, что, когда ведьма исчезает, ее любовник зачастую исчезает потом вслед за ней. Давно ли она исчезла?
- В марте, - ответил Лихославский.
- Хорошо, что уже июнь, но плохо, что еще не август.
- Как это следует понимать?
- Если вы не исчезнете за полгода, прошедшие с момента ее исчезновения, то потом не исчезнете уже никогда. Правда, рана в душе будет еще долго болеть. Умом-то вы, надеюсь, понимаете, что ее исчезновение избавило вас от необходимости вступать с ней в брак. Но вот душа...Душу я не лечу. Я лечу нечто более материальное. Скажите, штабс-ротмистр, а по какой интимной детали вы догадались о том, что она ведьма? Может цвет, или, наоборот, запах? Вы знаете, среди моих пациенток, не буду называть имена, чтобы не раскрыть врачебной тайны, встречаются ведьмы, которых я приловчился распознавать по запаху секреции.
Тут выражение лица доктора изменилось, и он, прикрыв глаза, сделал носом несколько дыхательных движений, как бы наслаждаясь воображаемым ароматом.
- Знаете, доктор, я ничего такого не заметил, - вырвал его из объятия грез Лихославский, - Мне просто один человек рассказал, командир нашего эскадрона.
- А он-то откуда узнал? Он что тоже с ней это...
- Думаю, нет, - избавил Модест доктора от необходимости продолжения фразы, для завершения которой Феофилакт Тихонович никак не мог подобрать приличного слова. - Более того, наш ротмистр, похоже, и сдал ее в охранку.
- Постойте, вы же сказали, что она исчезла бесследно.
- Да, исчезла-то она бесследно, но Вольдемару удалось выяснить, где ее содержат.
- Давно я подозревал, что этот Пчелкин связан либо с охранкой, либо с революционерами, либо и с теми и с другими - заметил доктор Парамонов. Имение у него малодоходное. Жалование, прямо скажем, грошовое. А он нанял дорогую квартиру, взял кроме горничной еще и кучера, купил "руссо-балт С-24/35" и теперь, несмотря на то, что сам научился на нем ездить, платит жалование шоферу.
- Да разве вы не знаете? - воскликнул Вершков. - Пчелкин на бирже играет.
- Вот-вот, прежде чем эсеры какой взрыв произведут или забастовка какая наметится, он акции те, которые вследствие этого обесцениваются, всегда сбрасывать успевает. А покупает лишь те, которые потом успехом пользуются.
- А не кажется ли вам, господа, что Вольдемар связан с нечистой силой? - задал Лихославский вопрос, обращенный к обоим собеседникам.
- Хм?! Очень может быть, - ответил доктор, опять мечтательно потянув носом, и почему-то добавил: - вкус у него действительно отменный.
Так и не добившись ничего дельного от доктора Парамонова, Вершков и Лихославский вежливо попрощались и направились обратно в "Лондон". В дверях они встретили ротмистра Братцева.
- Откуда это вы звездуете, господа? Не от Парамонова ли?
- От него самого.
- И как поживает этот извращенец?
- А почему вы решили, что он извращенец? Он что, вас домогался? - не растерявшись задал Лихославский контрвопрос.
