Джон Мэн - Чингисхан

так быстро делать это не удавалось никому вплоть до появле­ ния железной дороги, и Чингисовы перекладные были на­ много гибче железного коня. Более того, монголы представ­ляли собой теперь превосходно экипированную кавалерию, вооруженную не только собственными луками, но еще и му­ сульманскими панцирями и легкими клинками дамасской стали.

Как только выстроившиеся на западном берегу Днепра русские увидели своего противника, смотреть на него они уже не могли без презрения. Когда отряд русской конницы переправлялся через реку, к восточному берегу подскакало несколько небольших групп монголов, вооруженных толь­ ко луками и саблями, они выпустили по несколько стрел и унеслись в степь. Уверенность русских еще больше укрепи­ лась, когда они рассеяли небольшой монгольский отряд и, захватив, казнили его командира, который прятался за кур­ ганом, возможно имея целью действовать в тылу русской ар­ мии. Основные силы русского войска ускорили переправу по мосту из стыкованных лодок. Монголы продолжали от­ступать, казалось, с радостью бросая скот и взятых в этих местах пленных. Воодушевленное легким успехом войско двигалось вперед, пока, пользуясь словами анонимного рус­ ского летописца, «все войско не заполнилось скотом».

Девять дней монголы отступали на своих быстрых мало­ рослых конях, наступление продолжалось, войска все глуб­ же втягивались в бескрайние степи, русские, еще больше уве- ровавшись в победе, были озабочены охраной обоза, по­ ловцы радовались возвращению их земель. 31 мая русские подошли к небольшой реке Калка, она текла в неглубоком русле между низкими степными холмами и в сорока кило­ метрах к югу впадала в Азовское море. Первыми, конечно, перешли через нее половцы, не уступавшие монголам в бы­ строте передвижения. За ними следовала русская конница, потом пехота, обозы и тяжелое снаряжение оставили на дальней оконечности небольшого дефиле. Войско походи­ло на разбрызгавшуюся по полю гигантскую лужу.

214

215

ДЖОН МЭН

ЧИНГИСХАН

Теперь монголы атаковали — и совершенно необычным образом. Их более тяжелая конница погнала легко воору­женных лучников-половцев и тут же набросилась на рус­скую конницу, пустив в ход пики, копья и легкие клинки, смятые наступающие бросились бежать, сметая на своем пу­ ти собственный арьергард, хаотичная волна отступающих вынеслась на неширокую речную долину. Шестеро князей и 70 других знатных людей остались лежать на поле брани. Киевляне, не успевшие переправиться через Калку, попыта­ лись выстроить телеги в оборонительный порядок и стали медленно отходить, другие в беспорядке скакали или бежа­ ли по степи. Через несколько дней немногие унесшие ноги добрались до Днепра и спустились на лодках вниз по реке, другие выбились из сил, слоняясь по степи, и погибли. Из военачальников спастись удалось только галицкому князю Мстиславу Удалому, и он сумел добраться до своего дома на границе современных Венгрии и Украины.

В конце концов оставшиеся в живых вожди, включая Мстислава Романовича Киевского, сдались на условиях, что не будет пролито крови. Субудай и Джебе не допускали и мысли о том, что убийство их послов останется неотмщен­ ным, но свое слово сдержали и предоставили своим против­ никам полагающуюся князьям привилегию расстаться с жизнью без крови. Способ, к которому прибегли монголы, был совершенно отвратительным, зверским и обрекал жерт­ вы на длительные мучения. Это было сделано не только из желания доставить монгольским вождям садистское удо­ вольствие, но в качестве предупреждения ждущему их при­ хода Западу. Пленников связали и уложили на землю, а на них поставили настил, на котором пировали Субудай, Джебе вместе со своими военачальниками, в то время как под ними медленно задыхались князь Мстислав и его союзники.

В это же время, в начале июня 1223 года, Джочи, который до этого не торопился выполнять полученный приказ и за­ держивался к северу от Каспия, наконец двинулся в поход с подкреплениями для Субудая и Джебе. Те же, после коротко-

го набега за Днепр, повернули назад к Волге, где и соедини­ лись с Джочи. Поднявшись вверх по течению реки на 700 ки­ лометров, они встретили самое жесткое сопротивление за все время этой кампании, его оказали так называемые волж­ ские булгары. У них было два города, Булгар и Сувар, контро­ лировавшие Волгу в районе нынешней Казани. Булгары бы­ ли первоначальной целью всего похода, и он чуть не закон­ чился настоящей катастрофой. В источниках не содержится никаких подробностей, но булгары оказались не по зубам монголам, и те, потерпев первое и единственное поражение, отступили, запомнив это унижение, чтобы отомстить за не­ го, когда это стало возможным через пятнадцать лет.

Великий набег на Русь, закончившийся решающим сраже­ нием на реке Калке, имел исключительные последствия. Воз­ вращаясь в свой коренной улус на реке Иртыш, где их ждал Чингис, монголы увозили с собой прекрасное знание стра­ ны, ее ресурсов и сил противника. Потребуется значительно больше усилий, чтобы покорить приграничные племена, после чего можно будет захватывать одно русское княжест­во за другим и спокойно грабить их города, потому что рус­ ских раздирали междоусобицы.

А там, дальше, как они узнали от пленных половцев, лежат новые просторы тучных пастбищ, которые могут прокор­ мить любую монгольскую армию, направляющуюся на За­ пад. Тщательно подготовив предстоящую кампанию, Чингис мог выполнить предначертания судьбы и создать третью опорную базу для своей кочевнической империи. В Центре его коренной улус, на Дальнем Востоке богатые города Ки­тая, на Дальнем Западе новая цель - богатые равнины Венг­ рии. Не требовалось слишком много воображения, чтобы увидеть Венгрию новой Монголией, Европу как еще один Китай, созревший для того, чтобы собирать там урожай.

216

ЧИНГИСХАН

10

В ПОИСКАХ БЕССМЕРТИЯ

НО ЧТО ВСЕ ЭТО ЗНАЧИЛО? СО ВСЕЙ ОЧЕВИДНОСТЬЮ СОБЫТИЯ ДО -

казали Чингису, что ему предначертано Небесами стать вла­ стелином мира, и близится исполнение обещания, выска­занного ему в иносказательной форме на склонах Бурхан Халдун сорок лет назад. Но почему именно он? И в чем сущ­ ность той силы, которая возвеличила Чингиса и через него его нацию? Вдвойне непонятно, почему его сначала извлека­ ют из неизвестности, оберегают и вознаграждают за пови­ новение невиданными завоеваниями, а потом отказывают ему в осознании Истины с большой буквы и в понимании сил, которые движут этим миром.

Это всего лишь предположения, но подобные мысли бук­вально носились в воздухе, которым он дышал с детства, ко­ гда среди монголов и тюрков развертывалось соперничест­ во шаманизма и христианства. С юношеских лет он знал, что монгольские шаманы с их барабанами, масками и мистиче­ским трансом не открывают того единственного пути, кото-

рый ведет к духовному познанию, что священнослужители других религий раскрывают более глубокие тайны челове­ ческого духа и что и другие политические вожди тоже свиде­ тельствуют о поддержке, оказываемой им свыше. Жизнен­ ный опыт Чингиса, вождя и завоевателя, постоянно обога­ щался. Китайский император правил по мандату Небес, царь Си Ся был Бурханем, Святым, Живым Буддой. Повсюду он ви­ дел священные монументы, утверждавшие религиозное ве­ рование, пагоды и гробницы Иньчуаня, храмы Датона и Бей- джина. Теперь из писем, написанных писцами Субудая и доставляемых ему почтой на перекладных, он узнавал о дру­ гих великих монументах, христианских святынях — собо­ рах Грузии. Ему представлялось, что все эти верования - ша­ манизм, конфуцианство, буддизм, христианство - так или иначе ведут к познанию одной и той же ускользающей, оку­ танной пеленой тайны истине. Такое заключение можно сделать на основании одного из его указов, в котором он приказывал с одинаковым уважением относиться ко всем религиям; это была установка, определявшая одну из самых примечательных особенностей монгольских императоров со времен Чингиса и до последних Моголов — они отлича­ лись религиозной терпимостью.

Непредвзятость духовного поиска и отсутствие предубе­ ждений, по-видимому, пробудили в Чингисе и некоторые иные, более земные мысли. Если столь неопределенные ве­рования могут создавать такие империи и памятники, то ка­ кой же властью обладал бы он, познав истинную Истину! Особенно если бы она: а) открывала тайну следующей жиз­ ни и обеспечивала несомненный переход в нее и б) давала возможность более практичного характера, а именно про­длять эту жизнь.

При Чингисе было два человека, способных в большей сте­ пени, чем другие, побуждать его к подобным размышлениям. Один из них был кидань Янь Люй Чу Цзай, Длиннобородый, переживший осаду Бейджина, после нее удалившийся в буд-

218