Сергей Охлябинин - Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века
В пяти верстах от Орла, в Малоархангельском уезде появляется кружевная мануфактура Алексея Куракина. Здесь мастерицы плели уникальные блонды — на тончайшей тюлевой сетке выполнялся плотный цветочный орнамент из шелка. Причем и сетка, и узор выплетались одновременно. Мастерство местных крестьянок оказалось настолько изысканным, что их изделия начали продавать уже в модных лавках обеих столиц.
И каких только неожиданных нововведений не сулили России 40-х годов грядущие моды! Страна наслаждалась спокойствием, пусть и временным. О пороховых дымах Бородина и восторгах парижских толп, приветствовавших русскую армию на улицах города, участники былых походов начинали забывать. Что уж говорить о их домочадцах!
Но мода легким росчерком пера всего лишь вспорхнула бабочкой на ватманских листах художника. Глядишь, идея уже подхвачена русскими в полете, в развитии. И то, что в марте 40-го года только выпочковывается в мыслях художника француза ли, англичанина или немца, в мае обретает плоть и кровь, новый динамичный, стремительный силуэт, сотворенный по лекалам петербургских модельеров.
Юбка и рукава расширяются, а платье стягивают широкой лентой пояса. И чем ниже, миллиметр за миллиметром спадает линия плеча, тем впечатление узкой, тонкой, осиной талии все более завораживает. Из тканей предпочтение отдается муару и репсу, тафте и кашемиру. Преобладают утонченные гаммы русских цветочных ситцев старинной, еще ручной, набивки. Романтические настроения юных дворянок подчеркивал не только выбор моделей и их цвета. В те годы просто нельзя было представить юную хрупкую особу без маленькой книжки в цветастом ситцевом переплете. Причем закройщики для этой цели не забывали предусмотреть в юбке и маленький потайной карманчик.
Однако на смену всем этим «неземным, воздушным созданиям» приходит и новая, совершенно иная когорта. Подобно «светским львам» все чаще можно встретить и «светскую львицу» с энергичным и, как правило, нервическим характером. Экстравагантность наблюдалась не только в рассуждениях и манерах, но и в одежде. Теперь в почете и платье-амазонка — длинная суконная юбка и узкая кофточка, а также перчатки, легкая шляпка с вуалеткой, в руках стек либо хлыстик. Мало того что женщины умудрялись скакать не хуже казаков, но еще, бравируя своей раскованностью, фехтовали на шпагах и стреляли из пистолета, курили сигары и пили жженку. А журналы по коннозаводству занимали их внимание ничуть не меньше «Курьера дамских мод».
А стоило такой «верхоконной» львице спрыгнуть с седла, как вновь она превращалась в церемонную даму. Надевала в холодное время года теплую круглую ротонду, а также с удовольствием набрасывала на плечи боа.
Во второй половине XIX века дамская мода приобретает надуманный, непривычно-экстравагантный характер. Линия, которую проводит Париж, называют «модой Второй империи». Заметно и какое-то особое повсеместное увлечение не только театром на сцене, но и театральностью собственного поведения в жизни.
Внедряется и новый вид развлечений: казино, игорные дома, кабаре, рестораны. Постройка железных дорог приводит к увлечению путешествиями, что незамедлительно сказывается и на моде. Если путешествующих мужчин мало что отличало от непутешествующих, то для странствий дам предусматривают удобные дорожные костюмы и изготавливают массу всяческих сопутствующих дорожных аксессуаров.
Какие же еще сюрпризы вынашивают короли дамских мод в 60—70-е годы XIX века? На улицах европейских городов, в театрах, концертных залах появляются дамы, будто сошедшие с театральных подмостков былых веков… эдакая фантасмагория. Оказывается, в эти годы во Франции и с некоторым интервалом в России возникает не то чтобы стиль или направление, а легкий отзвук, отголосок «рококо». И это-то во второй половине XIX столетия?! Старинные облачения маркизы де Помпадур ложатся в основу образцов для одежд (пусть даже в крошечном количестве) дам XIX века…
Возвращается несколько осовремененный кринолин. Юбка из конского волоса либо конструкция из металлических обручей, вставленных под верхнюю юбку, как под колпак, прекрасно зарекомендовала себя в былые времена. Теперь же, используя принцип старинного крепления, прорисовывают новую форму — овальную и слегка оттянутую назад. Если платье было рассчитано на званый обед, его лиф делался глухим, бальный вариант предусматривал декольте.
Верхняя одежда русских дворянок отличалась разнообразием. Это и жилеты, и изысканные шали, и накидки, и мантильи. Дамские портные делали оригинальные выкройки фигаро, пелерин и циркульно круглых, подбитых мехом ротонд. А вот для дальних прогулок облачались в удобный и уютный жакет — казакин.
Примечательно, что расхожее в России мнение о первенстве Европы в дамских модах той поры далеко не всегда соответствовало действительности. К примеру, тот же казакин. Его графический силуэт, пластика линий и тугая наполненность форм, разгуливая, в частности, и в виде выкроек между Западом и нами, свою тропинку протоптал из России, точнее, из казачьих земель. Эта же стезя была и у русских сапожек, шапочек и других элементов женского туалета.
Интересно, что чем пышнее был возрожденный кринолин, тем скромнее подбиралась шляпка. Маленькая и деликатная. Сооружалась она из шелка или соломки — русской либо флорентийской. Украшалась цветами и лентами. Носили и кружевные чепчики.
Существенным дополнением к дамскому туалету были в ту пору кошельки, сшитые из бархата и украшенные золотой нитью, вышивкой или гравировкой. Эта модная деталь туалета, что называлась французами «шателен», подвешивалась к поясу платья. Там же находили свое место часы и даже лорнет.
Однако все названное — лишь мелкие акценты дамской экипировки. Зонтики, и прежде всего солнечные, имели для формируемого облика дамы куда большее значение. Они не только надежно оберегали от солнца, их просто приятно было держать в руках. Купола зонтиков выполняли из серой тафты или ручного кружева, ручки — из белой кости либо из темного дерева, украшенные изысканной резьбой и инкрустацией.
Производство зонтов во второй половине XIX столетия уже было широко налажено. Русские мастера умело используют игру светотени и наносят на ткань легкие тисненые рисунки. Создавая из этого предмета произведение искусства, всю кинематику, шарниры и спицы умело скрывают за легкой белой шелковой подкладкой, края которой искусно камуфлируют либо под лепестки цветов, либо под ажурные крылья бабочек.
В последней четверти XIX века в России получает широкое распространение изготовление женских сапожек из атласа. Спереди — застежка из матовых пуговиц с фестонированными краями. К голенищу была пришита кокетливая голубая кисточка. Производились такие элегантные сапожки в Варшаве[38].
Непременным аксессуаром дамской половины русского дворянства были веера. Постоянные спутники дам, они благополучно продержались на протяжении всего XIX века, с некоторым удивлением взглянули на XX век и закончили свою роль не с 17-м годом, а с завершением жизни тех дворян, что не расставались со старыми привычками и в новые времена.
Какие же они были, эти скользящие, порхающие «крылья ангелов»? Веера, которыми обмахивались на балах еще в начале XIX столетия, были совсем маленькие, карманные, 10—15 сантиметров. Изготавливали их из светлых прозрачных тканей — кисеи, дымки, шифона и тюля. Станки набирались из слоновой кости, прозрачного плющеного рога, дерева. Для большего эффекта ткань вееров расшивали битью, золотыми, серебряными нитями, блестками. Можно было увидеть и веера, пластины которых украшались пышными прозрачными орнаментами. В оформлении использовалось и накладное золото, и стальные плашки, сквозной орнамент которых изобиловал стилизованными цветами или растениями.
Все эти крошечные веера могли дополняться ажурной шелковой ленточкой, шнурком. Надетые на кисть руки, веера не выскальзывали из ладони.
А к середине XIX столетия художники расписывают бумажные и шелковые веера гуашью, иногда их украшают печатными сюжетами.
Станки по-прежнему сооружаются из слоновой кости, панциря черепахи, перламутра. Каждая из пластин воссоздает орнамент былых времен, в нем просматривается давно исчезнувшее рококо, точнее его отдаленное подобие, снова входящее в силу после своего второго рождения.
Когда XIX век подступает к завершению, начинают входить в моду новые типы вееров. Верхушки пластин теперь делаются совсем уж ажурными. Стоит веер сложить, в руках остается элегантная дачная безделушка. В раскрытом виде все пластины веера напоминают веточку дерева с причудливой формы листиками.
Но если в начале XIX века веера носили помимо дополнения к туалету еще и чисто функциональную роль, столетие спустя этот предмет остался лишь изысканно-красивым аксессуаром.
