Алексей Шляхторов - Как Золотая Орда озолотила Русь. Не верьте лжи о «татаро-монгольском Иге»!
Усиление Руси
Теперь московского князя признают старейшим по всей территории будущей Центральной России. Он уже не делает больших даров в Орду, как отец, но имеет там «большой почёт». Растёт строительство. Процветает торговля. Император греческий, видя усиление Москвы, в письменной форме прочищает мозги Любарту Волынскому: «Ты знаешь, что с самого того времени, как народ русский познал Бога и просветился святым Крещением, утвердилось обычаем и узаконено, чтобы на всю Россию, Великую и Малую, был один митрополит Киевский и чтобы он рукополагал епископов во все святейшие епископии. Посему извещает тебя мое царское величество, чтобы ты позаботился выслать архиерея Галицкого. А святейшего митрополита Киевского, препочтенного экзарха всей России, примите отныне как истинного и законного митрополита». И наконец, по инициативе великого князя Симеона Алексий был назначен наместником престарелого митрополита Феогноста и переселился на митрополичье подворье. Митрополит Феогност в конце 1352 г. посвятил Алексия во епископа Владимирского, предполагая назначить его своим преемником. К Патриарху было направлено посольство от Симеона Гордого и святителя Феогноста для получения согласия на утверждение кандидатуры Алексия. Весной 1353 г. от моровой язвы умерли митрополит Феогност и великий князь Симеон Гордый. Но ходатайство их было удовлетворено. Святой Алексий стал преемником святителя Феогноста на митрополичьей кафедре.
Владимир был утвержден в качестве местопребывания русских митрополитов с сохранением за ними Киева в качестве первого престола. Митрополит, по завещанию Симеона, стал регентом (опекуном) сначала слабого и тихого младшего брата Симеона – Ивана Ивановича Красного, а потом, после его смерти, малолетнего князя Дмитрия Ивановича, будущего Донского. Митрополит-опекун, практически оказавшийся в роли нашего Ришелье, имел большой авторитет на Руси. Но в 1359 году в районе Брянска он попадает в литовский плен, к Ольгерду Гедиминычу. И в Москве сразу приуныли. К тому же в том же году умер Иван Иванович, оставив 2 малолеток: Дмитрия, 8 лет, и совсем маленького Ивана. Видя сиуацию «в комплексе», хан отдал ярлык в Нижний Новгород. Но Алексий бежал из плена, и всё быстро встало на свои места. Бояре московские снова важно надули щёки, ярлык вернули юному Дмитрию, а против несогласных провели несколько военных демонстраций силы. В самой же Орде в 1359 году прервалась династия Батыя и началась «большая замятня», а точнее – чехарда ханов, свергавших и убивавших один другого.
Она стала разрастаться. Если сначала убивали только хана, сидевшего на престоле, потом – заодно и родню, а также родню овладевшего престолом, т. к. в родне перестали видеть опору, а стали видеть опасных конкурентов. Вместе с ними стали крошить особо приближённых чиновников. Начались военные действия на рязанском и нижегородском пограничье. На правом берегу Днепра опытный Ольгерд, почуяв, откуда ветер дует, перешёл в наступление против местных ордынских военачальников и в сражении у Синих Вод разбил войско, которым командовали три темника. В Орде на это «не обратили внимания». А точнее, было просто не до них. Воспользовавшись этим, в 1357 году в Крыму генуэзцы захватили Балаклаву, а в июле 1365 г. – крупнейший центр международной торговли Солдайю-Судак, уничтожив таким образом своего венецианского торгового конкурента в Крыму. Правда, конкурент зацепился за важнейший Азов. В дальнейшем в руках Генуи оказалось все крымское побережье от Керчи до Балаклавской бухты под Севастополем. В 1380 году Тохтамыш признал все их захваты в Крыму. Из-за сепаратистов падал ордынский контроль за волжской торговлей.
Новгородский ушкуй —
гроза Золотой Орды
1366 год, Москва. Деревянный великокняжеский терем. Красный от натуги ханский посол кричит, брызжа слюной, на молодого князя Дмитрия; а глаза его – выпучены от страха. Князь, наоборот, внешне вроде спокоен, но – бледен, молчит, он тоже встревожен не на шутку. Что случилось? Может, сложности с переводом, в стельку пьян толмач? Нет, Дмитрий всё понял без толмача, услышав только одно страшное слово – «ушкуйники». Опять по Орде всё уничтожающим смерчем прошлись ушкуйники. Опять ханские рати побиты. Города Золотой Орды погромлены. Посол грозит, нагнетает, в его словах гнев, но в глазах – страх. И это полутребование-полумольба: «Уймите ушкуйников».
Волга – это великий торговый путь из «варяг в арабы», который был известен с глубокой древности. Кстати, вплоть до XVIII века, в говорах архангельских поморов встречалось слово «ошкуй», которым они обозначали самого страшного в тех местах зверя – белого медведя. Можно с большой долей уверенности утверждать, что это слово имеет отношение к ушкуйникам – как наиболее опасному в древности виду разбойников, встречу с которым и сравнивали со встречей с белым медведем. Отряды ушкуйников отличались исключительной мобильностью в передвижении и, как правило, неожиданностью своих нападений. В то же время из-за легкости своих судов они могли взять их на плечи и, таким образом, быстро ретироваться.
Пробежав несколько километров с этим сравнительно небольшим грузом, они садились в свои суда на ближайшем ручье или речке и таким образом уходили от погони.
Ушкуйники обычно не собирались в большие отряды, но в случае необходимости успешно воевали, объединившись между собой, не только с викингами на море, но позднее и с татарами.
В финансировании ушкуйничества принимало активное участие новгородское купечество. По его заказу «речные разбойники» (как называли ушкуйников летописи) производили поиск новых земель и торговых путей. Именно они являлись главной силой в колонизации новых земель для новгородского купечества. Использовались ушкуйники для охраны новгородских факторий, особенно во вновь освоенных территориях. Большое значение в деятельности ушкуйников имела борьба с конкурентами Новгорода в торговле [533].
Верхнее Поволжье как раз и являлось тем местом, где пересекались интересы Новгорода и Северо-Восточной Руси. Она постоянно испытывала нападения ушкуйников.
Ушкуйники были практически неуловимы благодаря своей тактике. Часто они действовали под личиной купцов и нападали всегда неожиданно. Их социальный состав был разнообразен. В отряды ушкуйников входили и купцы, и другие категории населения, но их основную массу составляли жители Смоленска, Твери, Ржева, Новгородских пятин и волостей, которых всегда было много на всех торговых путях, особенно на Волге. Новгородские летописи называли походы ушкуйников «молодечеством».
Известно, что на контролируемых территориях ушкуйники строили свои крепости-остроги, которые служили местом постоянного беспокойства для русских князей, вынужденных брать их с боем или нанимать другую группу ушкуйников.
Как свидетельствуют летописи, такие остроги ушкуйников были первыми «форпостами» новгородской колонизации Русского Севера и Верхней Волги.
Именно таким форпостом был легендарный Чувиль в нагорной части города Плеса на Волге [534]. На основе археологических раскопок был сделан вывод, что древний Чувиль был центром довольно обширной местности.
Само название Чувиль (птица, пташка, свистулька) происходит, по-видимому, от большого количества птиц, оглашавших своим пением окрестные леса, овраги, долины.
Поэтому и местность называлась «птичьим царством», что на северном наречии выражалось словом «чувиль».
Он просуществовал предположительно около четырех веков и занимал срединное положение по отношению к таким городам, как Ростов, Ярославль, Галич.
В своем «птичьем царстве» ушкуйники, похоже, имели поддержку, иначе трудно объяснить, как они могли держать под своим контролем такой обширный и стратегически важный регион внутри Владимиро-Суздальского княжества.
В других русских местностях ушкуйничество никогда не достигало таких размеров, как в Новгороде, где появилось и самое название «ушкуйники». Вольность жизни, отсутствие сдерживающих элементов власти, постоянная борьба партий – все это порождало в Новгороде особый класс, который не приписывался к какой-либо общине (как этого требовали новгородские установления для гражданской полноправности) и был в руках сильных, богатых людей орудием войны. Власти стремились освободиться от подобных буйных элементов и указывали им дело – расширять пределы Новгорода; землевладельцы и промышленники пользовались ими как защитниками своих интересов от разных конкурентов, шведских и норвежских викингов и, наконец, крупнейших городов Золотой Орды и её сторонников. Этакие Фрэнсисы Дрейки и Ерофеи Хабаровы XIV века.
Образ жизни ушкуйников, а также характерные для них действия дают основания предположить их происхождение от поморов, русичей и викингов VIII–IX веков. Правда, насчёт викингов вопрос пока в тумане, ибо сам Тур Хейердал, наоборот, считал, что викинги произошли от русских речных пиратов и предков казаков. А может, процесс был взаимным. Вспомним, что дружины Рюрика были двуязычными.
