Петр Краснов - Всевеликое войско Донское

Тишина воцарилась в зале после слов атамана. Наступил психологический момент. Произведи сейчас опрос Круга требовать отставку генерала Денисова или нет, и громадное большинство стало бы за Денисова. Атаман затронул сердца казаков, он заставил их пожалеть Денисова и сравнить его жизнь непрерывно работающего, исхудалого и измученного человека с издерганными нервами, с жизнью его обвинителей, восемь месяцев борьбы живущих без дела на отдыхе, сытых, толстых и праздных.

Председатель Круга понял, что в заседании 1 февраля победа осталась за атаманом. Он предложил, за поздним временем (было 12 часов ночи) и утомлением членов Круга, закрыть заседание и обсудить отчеты донского атамана и генерала Денисова на другой день в окружных заседаниях, на свежую голову.

Глава XXIV

Когда на другой день члены Круга стали собираться на совещания по округам в женское епархиальное училище, где им было устроено общежитие, их поразили страшным известием: вчера ночью при возвращении с Круга в глухой и пустынной улице двумя неизвестными молодыми людьми в солдатских шинелях ранен в живот член Круга от Усть-Медведицкого округа и лидер Донской социал-демократической партии, известный сотрудник атамана Каледина Павел Михайлович Агеев.

На Дону за все это время не было никаких террористических актов и политических убийств. Дон жил патриархальною, тихою жизнью, и потому это событие взволновало членов Круга. Каждый почувствовал, что, исполняя свой долг перед Родиной, он подвергает свою жизнь опасности.

– Кто мог интересоваться смертью Агеева? Конечно, атаман! – говорили казакам. – Агеев стоял во главе оппозиции правительству, Агеев разрабатывал земельный закон. Атаман, или его приспешник Денисов, иди по его приказу земельные собственники совершили это покушение на убийство!

Что им за дело было до того, что покушение было сделано необыкновенно грубо, сыграно под атамана и притом с желанием наименьшей опасности для здоровья П. М. Агеева. Следили за ним от самого зала заседаний люди, откровенно одетые в военную форму, стреляли из малокалиберного детского револьвера, и только случайность – попали в живот – причинила довольно большие страдания и продолжительное лежание в лазарете Агееву, спутник Агеева и не побеспокоился преследовать преступников, наконец, стреляли именно в тот день и час, когда атаман более, нежели кто-либо, был заинтересован в спокойствии и полном благоволении к нему членов Круга. Но покушались на жизнь «левого», оппозиции правительству – значит, покушались «правые», покушалось правительство.

То настроение, которое удалось создать атаману на заседаниях 1 февраля, сменилось у одних озлоблением, у других растерянностью. Участь Денисова, а с ним и атамана, была решена.

В 6 часов вечера Круг собрался на заседание. После прочтения атаманом приказа по поводу покушения на Агеева, где атаман, высказывая общее осуждение всяким террористическим актам, требовал, чтобы виновные были во что бы то ни стало разысканы, выслушанного Кругом в зловещей тишине, председатель Круга предложил председателям окружных собраний высказаться по поводу вчерашних докладов атамана и генерала Денисова. Семь округов выразили недоверие командующему Донской армией генералу Денисову и начальнику штаба армии генералу Полякову и требовали их немедленной отставки. Только общее заседание представителей Черкасского, Ростовского и Таганрогского округов вынесло им доверие…

Тогда встал атаман. В речи, короткой и сказанной в очень сильных выражениях, он указал Кругу, что Круг берет на себя перед Войском всю ответственность за такое решение. «Вы становитесь на путь России… – говорил атаман. – Сначала великий князь Николай Николаевич, потом Брусилов, потом Гучков, затем Керенский и главковерх Крыленко. Вы знаете, ибо сами это пережили, к чему это привело. Одумайтесь, что вы делаете, и не шатайте власти тогда, когда враг идет, чтобы вас уничтожить. Выраженное вами недоверие к командующему армией генералу Денисову и его начальнику штаба Полякову я отношу всецело к себе, потому что я являюсь верховным вождем и руководителем Донской армии, а они только мои подчиненные и исполнители моей воли. Я уже вчера говорил вам, что устранить от сотрудничества со мною этих лиц – это значит обрубить у меня правую и левую руки. Согласиться на их замену теперь я не могу, а потому я отказываюсь от должности донского атамана и прошу избрать мне преемника».

И атаман оставил зал заседаний Круга при возгласах с мест:

– Нет, это не так… Атаману остаться. Атаману верим. Просим остаться.

Председатель Круга объявил перерыв заседания и просил собраться по округам.

И здесь были сказаны те страшные слова, которые заставили поколебаться друзей атамана: «Это требование союзников», «Это желание генерала Деникина», «Без этого нам не будет оказано союзниками никакой помощи».

Отставку атамана вопреки закона баллотировали открытой баллотировкой, и она большинством голосов была принята.

В половине двенадцатого ночи председатель совета управляющих генерал-лейтенант Богаевский привез во дворец атаману следующее «Постановление Войскового Круга Всевеликого войска Донского созыва 1919 года 2-й сессии, принятое в закрытом заседании 2-го февраля 1919 года»:

«В силу того, что Донской Атаман генерал от кавалерии П. Н. Краснов после выраженного Войсковым Кругом недоверия командующему Донской армией генерал-лейтенанту С. В. Денисову заявил, что выражение этого недоверия простирается и на него Донского Атамана, как Верховного руководителя армии, и потому он отказывается от должности Донского Атамана и просит Круг озаботиться выбором ему преемника, Войсковой Круг постановил: отставку Донского Атамана П. Н. Краснова принять.

Согласно ст. 21 основных законов Всевеликого войска Донского, атаманская власть в Войске Донском переходит председателю совета управляющих отделами генерал-лейтенанту А. П. Богаевскому впредь до избрания Кругом Атамана Всевеликого войска Донского. Председатель Круга В. Харламов. Товарищи председателя Круга Н. Парамонов, Ис. Быкадоров, П. Дудаков, И. Зенков, Б. Уланов, К. Попов Секретарь Ф. Крюков»

Атаман в это время собирался ехать навстречу генералу Деникину которого ожидали в Новочеркасске 3 февраля. Богаевский отговаривал атамана ехать но атаман решил встретить главнокомандующего, чтобы лично доложить ему о своей отставке и, главное, о положении на фронтах.

В 8 часов утра атаман встретил генерала Деникина на пограничной станции Кущевка и доложил обо всем происшедшем Генерал Деникин знал об этом по телеграфу.

– Как жаль, что меня не было, – сказал Деникин. – Я бы не допустил вашей отставки.

– Настроение Круга и Войска таково, что всякое ваше желание будет исполнено. Казаки от вас ожидают спасения и все для вас сделают, – сказал атаман.

После подробного доклада о том, что предпринято атаманом для парализования удара Красной армии, атаман спросил генерала Деникина, как он желает, чтобы атаман поступил с собою, и может ли он ехать на фронт. Деникин сказал, что присутствие атамана вблизи от Войска Донского нежелательно, потому что будет волновать казаков, и советовал атаману уехать пока отдохнуть в Крым, где ему покровительство окажут французы. Атаман предпочел ехать в Батум, и было решено, что он в ближайшие дни покинет Новочеркасск.

На Кругу ожидали выступления генерала Деникина с большим нетерпением. Все те, кто верил в бывшего атамана, ожидали одного слова Деникина в защиту атамана, чтобы сейчас же хлопотать о его перевыборах. Отставку атамана на первые дни скрыли от фронта. Группа, собранная у станицы Каменской, перешла в наступление, наступление развивалось успешно, были взяты пленные, орудия и другая военная добыча. Каждый использовал этот успех по-своему. Друзья атамана говорили, что это выполняется его план, враги утверждали обратное, что войска ринулись вперед, потому что узнали, что они освободились от Денисова и Полякова. Ждали слова генерала Деникина, которому в эту тяжелую минуту покорились вполне.

3 февраля генерал Деникин посетил Войсковой Круг. Круг встретил его бурными аплодисментами. Председатель Круга сказал ему приветственное слово.

Отвечая на его приветствие, генерал Деникин сказал:

«Пронося вместе с Добровольческой армией по ее крестному пути неугасимую и непоколебимую веру в великое будущее единой, неделимой России, я не отделяю от блага и пользы России интересов Дона, я знаю, что сила, благоденствие и процветание Донского края служат залогом спасения России.

То, что сделано Доном в беспримерной борьбе его с разрушителями Родины, никогда ею не будет забыто.