Гордон Корриган - Столетняя война
В воскресенье, 15 июня, король выехал из Тауэра в сопровождении двухсот конных, лорд-мэра и некоторых придворных. В Смитфилде король вместе со своим окружением встал на одном конце поля, а бунтовщики – на другом. Тайлер должен был обратиться к королю, и он верхом проехал через поле. О том, что случилось потом, рассказывают по-разному; каждый верит своему летописцу. Возможно, Тайлер спешился, а может, и нет. Возможно, он взял короля за руку и назвал его братом, возможно, забыл снять при этом шляпу. Возможно, что к требованиям прошлого дня он добавил еще одно – реформирование Церкви и отмену положения вне закона, возможно, он потребовал кувшин вина промочить горло. Может, он вытащил кинжал и пригрозил лорд-мэру, а может, кто-то из свиты короля назвал его вором и мошенником. Возможно также, что у кого-то с самого начала было намерение арестовать или убить Тайлера, о чем мог знать, а мог и не знать король. Единственное, что не оспаривается, однако, – то, что Тайлер был зарезан, вероятно, лорд-мэром Уолвортом. Тайлер упал на землю. Некоторые из его людей, бывшие лучники, увидев, что их вожак упал, натянули луки. Молодой король проявил удивительное мужество (следует принять во внимание: ему, испорченному ребенку, не приходило в голову, что он может быть в опасности, а потому он не испытывал страха). Ричард пустился галопом к бунтовщикам, выхватил меч, предложил посмотреть на него как на своего капитана и приказал следовать за ним в Клеркенвелл, где он даст им все, что они просят. Бунтовщики отправились в Клеркенвелл, а король и его эскорт поехали своей дорогой. Что касается лорд-мэра Уолворта, то, возможно, он помчался галопом в город и призвал всех солдат, рыцарей и горожан, умевших обращаться с оружием. Если верить Уолсингему, собралось около тысячи человек, но возможно, что несколько сотен, все они отправились в Клеркенвелл, где их окружили, а может, и не окружили, бунтовщики. Бунтовщиков заставили бросить оружие, а может, просто убедили пойти домой, и к городским воротам их сопроводили рыцари из королевской свиты. В чем нельзя сомневаться, так это в том, что умирающего Тайлера привезли в Тайберн и повесили в присутствии лорд-мэра.
Тайлер умер, бунтовщики разошлись, а революция захлебнулась, хотя и не сразу. Поначалу правительство собиралось прийти к примирению. Несколько человек казнили, начались судебные разбирательства, в ходе которых выясняли, что именно привело к «предательству», осуждали главным образом за уголовные преступления, а в Эссексе между тем вспыхнули новые волнения. На этот раз пощады не было: любого, кто всего лишь попадал под подозрение в причастности к мятежу, пытали и вздергивали на виселице либо обезглавливали. Король, разумеется, не исполнил ни одного своего обещания, он не забыл урок успешного обмана и заметил, что бунтовщики беззаветно ему верят. Хотя король и пытался не идти на уступки, позднее при нем состоялась легкая реформа администрации. Ее навязал парламент, и вопросами предоставления денежных средств ведали отныне только лорды парламента.
Во Франции тоже свершилась революция, ее вызвали чрезмерные налоги, но беспощадные и немедленные действия герцога Бургундского быстро подавили бунт. Как бы сильно ни хотели обе страны продолжать войну, ничего большего, чем потасовка на море, они не устроили, а угроза французского вторжения в Англию в 1386 году так и осталась угрозой, поскольку в дело вмешались плохая погода и преувеличенное представление французов о том, какой прием их может ожидать[68]. Английским солдатам очень хотелось продолжить войну, поскольку для них она была единственным способом прославиться и заработать, но война слишком дорого обходилась казне: шерсть и вино можно было перевозить только в сопровождении вооруженных конвоев. Гарнизоны в английской Франции сильно страдали: содержание их было сокращено до минимума, и они могли надеяться только на выкуп и вымогательство.
Ричарду по мере взросления становился все более не по душе контроль советников, управлявших королевством. Дядя Глостер и граф Арундел потребовали у короля отставки Ричарда де ла Поля, графа Саффолка, из-за его гибельной внешней политики: графу вменили в вину то, что он не сумел предотвратить потерю контроля над Фландрией и утратил поддержку герцога Бретани. На это Ричард раздраженно ответил, что по их требованию он и поваренка из кухни не уволит. Тогда Глостер напомнил королю, что в прошлом монархов лишали трона, как случилось с дедом Ричарда, Эдуардом II. Ричард вышел из себя, сказал, что подданные взбунтовались против него и он вынужден обратиться за помощью к своему брату, королю Франции. Ричард все же не осуществил своей угрозы, смирился и отправил Саффолка в отставку, а Глостер и Арундел возглавили новый совет. Тем не менее стремление Ричарда назначать фаворитов на выгодные посты и нежелание продолжать конфликт с Францией едва не привели к гражданской войне. В этом противоборстве с одной стороны выступали с вооруженными свитами Глостер и Арундел, а с другой – король и солдаты, которым Ричард платил из собственных средств.
Лорды-апеллянты[69] – так называла себя оппозиция – в декабре 1387 года выиграли единственную битву около Рэдкот-Бриджа, а на следующий год так называемый «Безжалостный парламент» осудил пятерых фаворитов короля и приговорил как предателей к виселице и четвертованию. Как бы сильно те этого ни заслуживали, юридически такое решение являлось убийством, и король задумал отомстить, но не сразу. На следующий, 1389 год он объявил, что отныне будет править на законных основаниях, поскольку ему исполнилось 22 года. Ричард благоразумно не стал менять многих советников, которых навязали ему лорды-апеллянты. Государственная казна была пуста, корона заложена, пришло время выплачивать долги, а тут еще и участившиеся набеги шотландцев… Ричард отчаянно хотел прекратить войну с Францией. Ему нужен был мир, и это искреннее желание короля разделяли на другом берегу канала. В 1389 году было заключено временное перемирие, но шли переговоры о том, чтобы временное соглашение переросло в постоянное. Англия отдала французам Шербур и Брест, что вызвало недовольство лордов-апеллянтов, однако мир все же продлился еще несколько лет. За это время Ричард сделал свой двор таким же блестящим и дорогим, как любой другой в Европе, и начал потихоньку рекрутировать солдат, главным образом из Чешира. Они носили эмблему Ричарда II – нагрудный знак «белый олень», – а не принятый в Англии крест Святого Георгия.
В 1396 году Ричард женился во второй раз (Анна Богемская, брак с которой был заключен в 1382 году, скончалась в 1394-м). Новой супруге Изабелле, дочери французского короля Карла VI, было девять лет. Во время свадебной церемонии в Кале Ричард сделал заявление, вызвавшее отторжение у всех слоев английского общества: пообещал вместе с французами сместить папу Урбана и признать папу Климента из Авиньона единственным легитимным наследником ключей святого Петра. Возмутились не только английские священнослужители, посчитавшие, что король их бросил, но и миряне, решившие, что король играет на руку французам. Ричард остался спокоен. Приданое за невесту составило 170 000 фунтов – достаточно для того, чтобы рекрутировать больше солдат и приступить к отмщению за смерть друзей, казненных девять лет назад. В июле 1397 года он приказал арестовать Глостера, Арундела и Уорика – главных лордов-апеллянтов. Глостера перевезли в Кале и потихоньку убили (возможно, задушили – все-таки он был сыном короля), Арундела, Уорика и их сторонников пытали перед парламентом (Ричард сделал из того зеркальное отражение «Безжалостного парламента»), председательствовал Джон Гонт. В сентябре Арундела казнили, а Уорика приговорили к пожизненному заключению. Сын Гонта Генрих Болингброк одно время был среди лордов-апеллянтов, но хотя его и помиловали из-за того, что он смягчил требования лордов, в Болингброке видели потенциальную угрозу, а потому отправили на десять лет в ссылку.
Оппозиция росла, поскольку правление Ричарда превращалось в тиранию с пренебрежением к законам и традициям королевства, увеличивались налоги – надо же было оплачивать невероятную роскошь двора. Король заявлял, что правит милостью божьей, он ввел по отношению к себе обращение «величество», до сих пор не употреблявшееся ни одним английским монархом. Джон Гонт ни разу не высказал неудовольствия судьбой своего брата Глостера, не воспротивился и ссылке сына, по крайней мере публично. Насколько мы можем судить, он оставался сторонником короны, впрочем, неизвестно, что он говорил своему сыну и что тому советовал. В 1398 году Ричард наконец добился того, в чем нуждался и чего хотел достичь во внешней политике: заключил перемирие с Францией на двадцать восемь лет. Но после кончины Джона Гонта в 1399 году король зашел слишком далеко: десятилетнюю ссылку Генриха Болингброка заменил на пожизненную. К тому же конфисковал герцогство Ланкастер со всеми его замками, землями и титулами. Для вельмож это стало последней каплей: если король смог это сделать с Ланкастерами, то чьи владения станут следующими? Не зная или не обращая внимания на реакцию страны, Ричард отправился в Ирландию, поскольку в этой несчастной стране снова стало неспокойно. Тут-то и увидел свой шанс Генрих Болингброк. Большую часть ссылки он провел в Париже, и французская знать все более была готова помочь ему, поддержать. Взяв с собой только пятьдесят человек личной охраны, пехоту и товарищей по ссылке, в июне 1399 года Генрих сел на корабль в Булони и, сообщив, что отправляется с паломничеством в Святую землю, в конце месяца высадился в Хамбере.
