Виктор Кондрашин - Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма
В состав военревштаба вошли зав. губотделом управления Леплевский, зам. предгубчека Калесанов и представитель 8-й бригады ВОХР Лебедев. По его решению командующим сводным карательным отрядом Самарской губернии был назначен начальник 2-й стрелковой Туркестанской дивизии Карпов{472}.
О начавшемся восстании и его масштабах стало известно высшему руководству Советского государства. 17 февраля 1920 г. для рассмотрения этого вопроса собирается Политбюро ЦК РКП(б){473}. Причины особого внимания большевистского руководства к событиям в Поволжье были связаны с ситуацией в Башкирии, где в январе 1920 г. произошел серьезный конфликт между местными коммунистами и сторонниками Заки Валидова — лидера национального движения башкирского народа. Самостоятельная линия Заки Валидова — руководителя Башревкома вызывала серьезное беспокойство у большевистского руководства. Он выступал с критикой деятельности на территории Башкирии центральных ведомств Советского государства, особенно Наркомпрода и ВЧК, расценивая это как вмешательство в ее внутренние дела. О позиции Валидова было известно в широких слоях башкирского народа, а также в приграничных с Башкирией крестьянских селах. Именно поэтому в конце 1919 г. их жители двигались к Башкирии, где якобы не было продразверстки и других обременительных государственных повинностей{474}.
По мнению Центра, башкирские власти были ненадежными союзниками. Именно поэтому начавшееся у границ Башкирии крестьянское восстание вызвало такое беспокойство в Политбюро ЦК РКП(б). В Москве опасались, что Заки Валидов воспользуется ситуацией и выступит против центральной власти.
На заседании Политбюро 17 февраля присутствовали В.И. Ленин, Л.Б. Каменев, Н.Н. Крестинский, а также — с совещательными голосами — Томский, Серебряков, Дзержинский, Шмидт, Винокуров. Заслушав доклад Ф.Э. Дзержинского «О сношениях правых с. р. с видными башкирскими общественными деятелями и о восстании в пограничном Башкирии Мензелинском уезде», Политбюро постановило: «Поручить т. Дзержинскому самыми суровыми мерами ликвидировать кулацкое восстание в Мензелинском уезде»{475}. Таким образом, контроль над ходом ликвидации «вилочного восстания» был возложен на председателя ВЧК.
Высшее военное командование Советской Республики, руководствуясь полученной из района восстания информацией, а также исходя из указанного решения Политбюро ЦК РКП(б), приняло меры по задействованию против повстанцев всех сил, имеющихся в поволжском регионе. Основной силой была созданная приказом там РВСР от 7 августа 1919 г. Запасная армия Республики, находившаяся в непосредственном подчинении главкома. Задачей армии являлось формирование резервов Главного командования в виде готовых войсковых соединений, частей, подготовленных укомплектований. В сферу ее деятельности входили Средняя Волга, Заволжье, Приуралье. Управление армии располагалось в г. Казани. 17 февраля 1920 г. состоялись переговоры по прямому проводу Главкома РККА С.С. Каменева с командующим Запасной армией Б.И. Гольдбергом. Гольдберг заявил главкому, что «сил у него хватит», и он готов «в течение 5 дней восстание ликвидировать», так как «это не восстание, а простой крестьянский бунт»{476}.
На подавление восстания были направлены крупные силы ВОХР и Запасной армии. Так, 18 февраля из Самары выступила 8-я стрелковая бригада ВОХР под командой комбрига Лебедева, возглавившего 1 группу ВОХР в зоне восстания{477}. На 19 февраля 1920 г. в Бугульминском, Чистопольском, Мензелинском уездах на крестьянском фронте было задействовано 1716 штыков, 467 сабель, 34 пулемета, 2 бомбомета, 1 бронепоезд, 8-я и 30-я бригады ВОХР Кроме того, к операциям против повстанцев был привлечен отряд мадьярской конницы в 250 сабель, а также интернациональный отряд в 310 штыков{478}. Согласно оперативной сводке ВОХР от 28 февраля 1920 г. для подавления восстания по решению Туркестанского фронта была отправлена татарская бригада 2-й Туркестанской дивизии{479}.
В пятидневный срок, как было намечено, ликвидировать восстание не удалось. Более того, к движению присоединились другие уезды Уфимской губернии. Кульминацией «вилочного восстания» стало позорное бегство представителей советской власти из крупного уездного центра Уфимской губернии г. Белебея и захват его повстанцами в конце февраля 1920 г. Факт, что предпринимаемые меры не дают должного результата, буквально шокировал высшее руководство страны. В связи с этим 28 февраля 1920 г. ответственный за ликвидацию восстания Дзержинский направил телеграмму в губисполком и губчека Уфимской губернии, в которой указал, что «события в Мензелинском и Белебеевском уездах внушают опасения» руководству страны. Он потребовал объявить губернию на военном положении, вызвать в Екатеринбург к прямому проводу Троцкого и попросить его о «широкой помощи Уфе в борьбе с вспыхнувшими восстаниями». Кроме того, уфимскому руководству предлагалось приостановить ликвидацию уездных ЧК, а также попросить уполномоченного ВЦИК в БАССР Артема (Ф.А. Сергеева) вызвать из Башреспублики для борьбы с повстанцами два-три полка. Губернские власти должны были принять «самые решительные меры» для скорейшей ликвидации восстания{480}.
Учитывая сложность ситуации, 28 февраля 1920 г. главком РККА Каменев издает приказ войскам Запасной армии, согласно которому «подавление восстания должно быть закончено в двухдневный срок самым решительным образом»{481}. Одновременно он приказывает командованию Туркестанского фронта «срочно двинуть из Бугульмы в Белебей» 1 бригаду 2-й Туркестанской дивизии, чтобы «не допустить распространения восстания к границам Башкирии»{482}.
Следует отметить, что со стороны повстанцев действительно возлагались определенные надежды на поддержку руководства Башкирской республики и, в частности, председателя Башревкома З. Валидова. Об этом говорилось, например, в ответной телеграмме председателю Уфимского губревкома Б.М. Эльцину уполномоченного ВЦИК в БАССР Артема и председателя Стерлитамакского ВЧК Абаша от 29 февраля 1920 г. В ней сообщалось о приеме Валидовым «кулацкой делегации» из охваченных восстанием башкирских деревень, которая обратилась к нему с просьбой «присоединиться к башкирам»{483}. Сами повстанцы надеялись, что Заки Валеев (Валидов) их поддержит и «победит коммунистов»{484}.
Документы свидетельствуют, что руководство Башкирии не пошло на конфликт с центральной властью из-за происходившего у границ республики крестьянского восстания, участники которого с надеждой смотрели на ее лидера З. Валидова. Об этом было четко сказано в ответной телеграмме Л.Д. Троцкого в ЦК от 2 марта 1920 г. Прежде чем изложить ее содержание, следует отметить, что под давлением обстоятельств Дзержинский и ЦК РКП(б) были вынужден обратиться к председателю РВСР за содействием в подавлении принявшего угрожающие размеры крестьянского восстания. Просьба об этом была передана Троцкому по прямому проводу секретарем ЦК Н.Н. Крестинским 2 марта 1920 г. В ней, в частности, говорилось: «Восстание мусульман-крестьян в Казанской, Уфимской губерниях разрастается, повстанцами был взят Белебей, угрожают другим уездгородам Уфимской, стремятся пробиться к башчастям, увлечь их собой… Придавая очень серьезное значение разрастающемуся восстанию и положению Башкирии, Политбюро просит Вас взять на себя наблюдение за военными мерами подавления восстания и непосредственное разрешение башкирского конфликта, для чего Вам пришлось бы повидаться с Валидовым и Артемом»{485}. В ответной телеграмме, упомянутой нами, направленной в тот же день своему заместителю Э.М. Склянскому для передачи ее Крестинскому, Троцкий сообщал: «За ходом восстания слежу Военного значения оно не имеет. Скандал, вроде сдачи Белебея, объясняется непригодностью ВОХРы. Башкирские части держат себя хорошо. Разумеется, осложнения с Башкирами возможны. Необходим в ревкоме товарищ, способный предупреждать осложнения, не провоцировать их… Валидова вчера по прямому проводу предупредил относительно башкирчастей, которых может увлечь мусульманское восстание. Валидов ответил длинным объяснением, что ни один башкир не выступит против советской власти, предлагал башчасти для усмирения»{486}. Таким образом, лидер башкирского национального движения Валидов не только не поддержал повстанцев, среди которых было немало башкир, но и предложил башкирские части для подавления народного восстания! В изученной нами литературе и источниках не имеется объяснений по поводу подобной позиции Валидова, поэтому мы можем лишь предполагать о ее истинных причинах. На наш взгляд, решение председателя Башревкома поддержать усилия центральной власти по ликвидации крестьянского восстания в близлежащих к Башкирии уездах Уфимской и Самарской губерний было вполне разумным и политически верным. Во-первых, у Валидова не было реальных сил, чтобы противостоять всей мощи военной машины Советского государства, тем более что Красная армия только что разгромила отлично вооруженную армию Колчака. Он прекрасно понимал, что последует со стороны того же Троцкого, находящегося в Екатеринбурге, в случае его выступления на стороне повстанцев. При этом надо учесть, что входящие в состав Красной армии башкирские части ранее воевали на стороне белых, и поэтому отношение к башкирам и их автономии со стороны центральной власти и командования Красной армии было не таким уж благоприятным. Таким образом, в случае поддержки повстанцев Валидова ждал полный разгром. Второй и, как нам кажется, главной причиной его отказа от участия в «вилочном восстании» и предложения использовать против повстанцев башкирские части было стремление любой ценой сохранить только что полученную Башкирией от советской власти государственность. Январские события 1920 г. показали, что самостоятельность башкирского руководства была весьма ограниченной. Центр, опираясь на местных коммунистов, делал все, чтобы поставить молодую Башкирскую республику под полный контроль, заставить беспрекословно выполнять все распоряжения Москвы. В случае участия сторонников Валидова в восстании власть в республике оказалась бы в руках их политических оппонентов из числа местных коммунистов. В дальнейшем так и произойдет, но тогда, в момент восстания, подобная перспектива была еще не столь очевидной{487}.
