Cosa Nostra история сицилийской мафии - Дикки Джон
Все громче раздавались голоса тех, кто допускал возможность вооруженного социалистического восстания.
Именно в эти напряженные месяцы до Верро донеслись слухи о том, что его со дня на день заставят исчезнуть; эти слухи гуляли по всему Корлеоне. Он принял меры предосторожности и старался не появляться на улице в одиночку. Как-то ночью он заметил троих незнакомцев, поджидавших его у дома. Потом к нему несколько раз подходил местный житель и, выражая сочувствие крестьянскому движению, предлагал гарантии личной безопасности. Он объяснял Верро, что землевладельцы уже оплатили его убийство, но в Корлеоне есть тайное общество, готовое предоставить ему защиту. Это общество даже изъявляло желание принять его в свои ряды. Взамен была высказана просьба смягчить враждебное отношение к некоторым местным, отличавшимся «исключительным благородством и личным мужеством».
Верро решил принять это предложение. Он, как и большинство других сицилийцев, имел лишь отдаленное представление о том, что такое мафия. Все островитяне считали мафию чем-то наподобие масонской ложи, чем-то призрачным и неуловимым. Конкретное предложение от «призрачной» мафии, вполне естественно, заставило Верро согласиться.
Решение JBeppo имело и более глубокую подоплеку. В первые месяцы напряженного 1893 года состоялись предварительные контакты между «людьми чести» и руководителями социалистического движения. Обе стороны вели себя уклончиво. Дойди дело до революции, в каждом районе «обществу чести» пришлось бы выбирать, на чьей стороне сражаться. Быть может, стоит поддержать итальянское правительство, пускай оно далеко и не производит впечатления твердо стоящего на ногах? Или лучше примкнуть к крестьянам с их социалистическими идейками? Крестьянские же лидеры размышляли, оправдывает ли союз с мафией победа в предстоящей борьбе. Возможно, утопическая вера в идеи социализма вселяла в них надежду на то, что с мафией можно объединиться, чтобы впоследствии ее «нейтрализовать».
В конце апреля Верро и два высокопоставленных члена боевой организации Fasciвстретились с главарями мафии Палермо. Существовал план, согласно которому крестьянскую революцию, если она начнется, возглавят «200 000 львов». Под львами имелись в виду мафиози и их боевики. (Похоже, значение этой беседы чрезмерно преувеличено). Сделка, впрочем, так и не состоялась. Почему — на этот счет существуют различные объяснения. Возможно, мафиози пришли к выводу, что в конечном счете государство окажется сильнее Fasci; а может быть, крестьянские лидеры заподозрили, что мафия, действуя в интересах полиции и землевладельцев, пытается заманить их в ловушку.
Очень скоро Бернардино Верро пожалел о том, что согласился вступить в группировку Корлеоне. Fratuzziзахватили клуб «Новая эра», центр республиканского и социалистического движения. Теперь там играли в карты и через азартные игры пускали в оборот фальшивые деньги. Верро ясно понимал, что и он, и возглавляемое им отделение Fasciрискуют своим добрым именем и могут дискредитировать себя в глазах полиции. Поэтому он старался держаться подальше от «Новой эры». Дистанция, разделявшая мафиози и крестьянских активистов Корлеоне, увеличилась после того, как первые вступили во владение землей, которая оставалась невозделанной по причине организованной Fasciзабастовки. Верро быстро оставил всякую надежду на то, что Fratuzziи крестьяне смогут объединиться. Ему суждено было до конца жизни сожалеть о вступлении в мафию и исправлять ошибку, которая в итоге привела его к гибели.
Третьего января 1894 года «ястребы» в Риме и на Сицилии наконец перешли к активным действиям: на острове ввели военное положение, а пятидесятитысячному воинскому контингенту поручили разогнать Fasci. В декабре, когда Fasciорганизовали забастовку, требуя снижения налогов и роспуска коррумпированных местных советов, мафия усмотрела в действиях движения угрозу своим жизненным интересам — и отреагировала насилием. Не стеснялись в средствах и солдаты, открывавшие огонь по демонстрантам. Погибли восемьдесят три крестьянина, в некоторых районах возникли намеренно спровоцированные беспорядки. Неизвестные личности вели беспорядочную стрельбу с низких крыш и из окон. Мафиози действовали согласно принятому ими решению поддерживать землевладельцев и государство, а не Fasci. Благодаря дисциплине, которую Верро удалось насадить среди крестьян Корлеоне, этот район оказался одним из немногих, где обошлось без кровопролития.
Бернардино Верро пытался покинуть Сицилию, но 16 января 1894 года был арестован на борту парохода, следовавшего в Тунис. Вскоре он предстал перед военным трибуналом. Ему были предъявлены обвинения в заговоре с целью мятежа и в подстрекательстве к гражданской войне, насилию и подрывной деятельности. Во время суда власти изгнали с острова журналистов всех газет материковой Италии. Верро был признан виновным и приговорен к двенадцати годам тюремного заключения. Столь суровое наказание ошеломило даже многих консерваторов. В 1896 году его неожиданно освободили по амнистии. Следующее десятилетие жизни Верро посвятил политике, причем ему довелось снова побывать в тюрьме, оказаться в изгнании и подвергнуться преследованиям властей.
Летом 1907 года, после второго тюремного заключения, Верро был выпущен на свободу. Его признали виновным в клевете, после того как газета, которую он основал, сообщила, что некий старший офицер местной полиции доставил заместителю префекта молодую женщину, муж которой находился в тюрьме. На суде главный свидетель защиты отказался от своих показаний, и Верро приговорили к восемнадцати месяцам тюремного заключения.
Сотни крестьян-социалистов приехали из глубинки в Палермо, чтобы приветствовать своего вожака. С флагами и знаменами они прибыли из Корлеоне на специальном поезде. Одетый в красные рубашки городской оркестр возглавлял процессию, следовавшую по улицам Палермо. Под знаменем с надписью «Женская группа Корлеоне» шли женщины в народных костюмах. Под внушительной охраной они проследовали по улице Македа до тюрьмы Уччардоне^ где приветствовали Бернардино Верро аплодисментами, хлопали его по плечу и плакали от радости. После митинга в зале собраний рабочих Палермо они с триумфом привезли Верро в Корлеоне.
Спустя тринадцать лет, после репрессий, которым подверглись Fasci, боевой дух крестьянского движения был высок как никогда. В Риме к власти пришло более либеральное правительство. За год до освобождения Верро был принят новый закон, благодаря которому кооперативы, представлявшие интересы крестьян, могли брать ссуды в Банке Сицилии. Эти деньги предназначались для того, чтобы арендовать участки непосредственно у землевладельцев. Вернувшись в Корлеоне, Верро сразу же возглавил один из таких кооперативов. Система прямой аренды обещала стать наиболее действенным оружием против мафии, поскольку она отстраняла посредников-gabellotiот сельской экономики. Верро понимал, что борьба, по всей вероятности, будет жестокой. Так, в Корлеоне убиты два человека, помогавших ему в кооперативе; убийц, разумеется, не нашли. Понимал он и то, что Fratuzziобязательно попытаются свести с ним личные счеты — ведь посвящения в члены мафии никто не отменял.
Сначала Fratuzziпроявляли осторожность. Они попытались подкупить Верро и тем самым заставить его прекратить практику аренды участков через кооперативы. Однако, хотя мафии удалось проникнуть во многие крестьянские ассоциации Западной Сицилии, Верро продолжал сопротивляться; к 1910 году его кооператив взял под свой контроль девять крупных земельных участков, а заодно освободил сотни крестьян, положение которых мало чем отличалось от положения крепостных.
Но кооператив Верро столкнулся с политическим противодействием католического фонда Касса Агрикола Сан-Лео-лука. Этот факт подтверждает фундаментальные перемены, происходившие по всей Италии. Когда в 1870 году процесс объединения Италии завершился занятием Рима, папа римский заявил, что Церковь «ограблена», заперся в Ватикане и велел пастве не принимать никакого участия в политической жизни «безбожной» страны. Лишь в конце девятнадцатого столетия католики, с одобрения духовенства, стали участвовать в политике. Необходимость защитить верующих от воздействия разрушительного материализма социалистических идей заставила духовенство вступить на территорию, до того принадлежавшую государству.
