Елена Авадяева - 100 великих казней
АННА БОННИ И МЭРИ РИД
Наиболее примечательными дамами в истории бандитизма и морского разбоя были женщины-пираты – Мэри Рид и Анна Бонни.
Жизнь Мэри Рид была полна приключений. Мать ее была «соломенной вдовой» и с юных лет внушала своей дочке, что она должна научиться постоять за себя в этой жизни, воспитывала ее, как мальчика, и одевала в мужскую одежду. В тринадцать лет девочку взяла в услужение некая француженка, однако участь камердинера девочку не прельстила, и она устроилась юнгой на военный корабль. Но скоро она удрала с корабля и поступила на службу в один из французских пехотных полков, расквартированных во Фландрии. В солдатском обличье она пережила множество приключений, проявила отвагу и удаль в сражениях. И наконец, когда ее перевели из пехоты в кавалерию, в сердце ее наконец поселилась любовь к своему сослуживцу. Лишь ему она открыла тайну своего пола. Свадьба «кавалергард-девицы» произвела фурор в армии, сие радостное событие почтили своим присутствием многие высшие армейские чины. Счастливые молодые свили себе гнездышко в городке Бреде в таверне «Под тремя подковами», существующей и до сей поры.
Женщины-пираты: Анни Бонни и Мэри Рид. Гравюра XIX в.
Однако вскоре муж Мэри погиб в бою, и она вновь надела мужскую одежду и отправилась в полк. Но то ли потому, что ее развратили прелести мирной семейной жизни, то ли потому, что изменилось отношение однополчан, но вскоре Мэри дезертировала из полка и вновь нанялась матросом на торговый корабль, отправлявшийся на Антильские острова. И вновь она полюбила очаровательного юношу.
А в один прекрасный день, когда под бушпритом судна уже плескались теплые волны Карибского моря, на горизонте показался шлюп с черным флагом на мачте. Вскоре стало известно, что свои права на груз и жизни мирных торговцев предъявил знаменитый на всем восточном побережье Америки пират Джон Рэккам, по прозвищу Калико Джек – Ситцевый Джек, так он был прозван за любовь к ярким нарядам.
Захваченный им корабль он презентовал находившейся с ним на борту супруге Анне Бонни.
У этой юной леди тоже не сложилась личная жизнь. Она была ирландкой, внебрачной дочерью адвоката Бонни из графства Корк, но еще в детстве вместе с отцом отправилась в Америку, в Каролину. Эта милая девушка отличалась буйным и вспыльчивым характером, чем причиняла массу хлопот своим близким. Однажды, обидевшись на нерасторопного слугу-англичанина, она заколола его ножом. К счастью, историю удалось замять.
Затем настала пора амурных приключений и любовных интриг, и наконец Анна тайно обвенчалась с каким-то моряком, который вскоре уехал. Так или иначе, вскоре за Анной стал ухлестывать сам Джон Рэккам, мигом отбив прыть у остальных ухажеров. Не утруждая себя сватовством, он однажды просто причалил к берегу неподалеку от дома Бонни и похитил красавицу, чему та, впрочем, не особенно противилась. Родив мужу ребенка, Анна поручила его заботам друзей и возвратилась на корабль. Вместе с мужем она принимала самое живое участие во всех предприятиях пиратов, отличившись при этом необычайной храбростью и ловкостью.
Оказавшись в плену, Мэри Рид заявила, что всю жизнь мечтала стать пиратом, и была принята в «братство». Вольготная, сытая и пьяная, полная опасностей жизнь морских разбойников пришлась ей по душе. Вместе с ней присоединился к пиратам и ее избранник. Однажды он затеял ссору с неким пиратом, который усомнился в его храбрости. По законам «братства» разрешить этот спор можно было только в поединке. Каково же было возмущение Мэри, когда ее избранник свел дело к мировой. В ярости она обрушилась на него с оскорблениями, вызвала его на дуэль на шпагах и тут же на корабле убила его. При этом тайна ее пола была раскрыта, но пираты уже так уважали ее, что приняли как равную. Мэри подружилась с Анной и стала вести образцовый пиратский образ жизни.
Но времена Моргана и Дрейка уже прошли. По морям ходило слишком много вооруженных кораблей, и капитана каждого из них в случае поимки пирата ждали премии и награды. Однажды, в октябре 1720 года, на траверзе Ямайки шлюп Рэккама встретился с английским фрегатом. Нескольких залпов с обоих бортов фрегата оказалось достаточно, чтобы пираты сдались, предпочтя милость королевского правосудия беспощадному приговору пушек. Пиратов доставили на Ямайку, в Сантьяго-де-ла-Вега, где им совсем недолго пришлось дожидаться суда...
В ту эпоху английское правосудие не отличалось мягкостью к криминальным элементам. На виселицу отправляли и за менее тяжкие преступления. Так что весь экипаж прославленного шлюпа вместе с его капитаном отправили на эшафот.
РАСПРАВА С МОНСАМИ
У семьи Монсов сложились особые отношения с российския царским двором. Глава семьи Иоганн Монс был личным поставщиком товаров для армии, а его дочь Анна стала фавориткой Петра Великого. Когда в 1700 году Петр развелся с Евдокией Лопухиной (ее вскоре постригли в монахини), Анна безраздельно воцарилась в сердце Петра. Однако ей не хватило ума (или хитрости) удержаться на этом хрупком пьедестале. Она быстро продвинула на выгодные посты своего брата Виллима и сестру Матрену.
Потом повсюду разнесся слух, что Анна за взятки торгует привилегиями, не гнушается принимать как крупные, так и мелкие подношения. На все это Петр смотрел сквозь пальцы, но когда пошла молва о ее любовниках, в числе которых называли и саксонского посланника Кенигсека, Петр разорвал с бывшей фавориткой все отношения.
Однако ее падение не смогло повлиять на судьбы семьи Монсов. К 20-м годам XVIII века Матрена Монс уже была статс-дамой Екатерины и являлась супругой генерала Балка. Виллим Монс стал камер-юнкером двора.
Виллим Монс был хорош собой, красив, изящен, широко образован. Монс явился провозвестником куртуазной эпистолярности – он великолепно описывал обуревавшее его любовное томление. Во-первых, он писал стихи. Во-вторых, любовные письма, которые в изобилии рассылал дамам своего сердца (он латинскими буквами писал слова русского языка). Но все читавшие его письма и стихи отмечали поразительные легкость и изящество стиля его сочинений.
Дом Анны Монс. Современный вид
Несмотря на внешнюю свободу, для большинства придворных дам Екатерины период Домостроя не кончился. Письма Виллима Монса были подобны горящему труту, поднесенному к хворосту истомившейся женской души. История не сохранила всего списка побед молодого человека, но об одной из вероятнейших жертв его литературных забав настойчиво говорил весь двор. Имелись свидетельства, что между Монсом и Екатериной постоянно курсировали курьеры с записками, содержание которых никому не было известно. Были ли это любовные послания или деловая переписка, так и осталось невыясненным, но именно эти записки сыграли роковую роль в судьбе Монса.
Однако поэзия была лишь хобби молодого человека, на царской же службе он ведал Вотчинной канцелярией. Его секретарь Столетов славился своим корыстолюбием. Находясь на службе в столь «хлебном месте», Столетов мог себе позволить вымогать взятки от заинтересованных в вотчинах лиц. Брал взятки и сам Монс с помощью сестрицы Матрены Иоганновны, которая частенько ходатайствовала перед братом за того или иного человека. Монс никому не отказывал, за что и получил репутацию доброжелательного человека. Чем более росло расположение императрицы к камергеру, тем шире распространялось могущество Виллима Монса. К нему за помощью обращаются уже лица самого высокого звания, сам светлейший князь А.Д. Меншиков, царица Прасковья и многие другие. Молодого фаворита осыпали подношениями, перед ним заискивали.
Столь стремительный взлет фаворита вызвал приступ отчаянной зависти у других придворных, которые воспользовались болтливостью слуг. На свет появилось анонимное подметное письмо, адресованное царю Петру. Аноним писал, что Монс задумал отравить государя, дабы самому править с императрицей. И если в версию о покушении царь, наверное, не поверил, то намек о любовной связи Екатерины воспринял очень близко к сердцу.
Арестованный Монс, едва увидев орудия пыток, тут же признался во всем, что от него требовалось. Возможно, именно это заронило подозрение в его правдивости. Этот лощеный красавец, столь заботившийся о собственной внешности и не выносивший боли, при виде дыбы и щипцов мог оговорить не только себя, но и кого угодно.
Петр был взбешен признаниями Виллима Монса. Можно только догадываться о том, что творилось с ним в те дни.
Однако у царя хватило присутствия духа не делать этот скандал достоянием всех царствующих дворов Европы. Памятуя принцип «жены Цезаря», он выдвинул на суде лишь экономические обвинения. В качестве вины Виллиму Монсу вменялись присвоение оброка с деревень, входивших в Вотчинную канцелярию, получение взяток за предоставление места на казенной службе, мздоимство и прочее в том же духе.
