Гали Еникеев - Великая Орда: друзья, враги и наследники
При этом не забудем, что согласно выводам специалиста по истории России, профессора Лондонского университета Джеффри Хоскинга, «в XVI веке Иван IV был одновременно ханом (азиатским правителем) и базилевсом (христианским императором) и сопротивлялся искушению поддаться одной из крайностей. Так, он настороженно отнесся к концепции «Третьего Рима» как основы внешней политики государства, ибо ее принятие могло спровоцировать недовольство среди мусульманского населения страны» (114, с. 13). Как видим, инициатором создания, и внедрения в основу государственной политики Московии приведенных выше западнических легенд вряд ли могла быть ордынская правящая элита Московии «эпохи Ивана Грозного». Ведь именно в основу концепции «Третьего Рима», как известно, были положены эти две легенды, содержание которых приведено чуть выше в изложении В. О. Ключевского.
В. О. Ключевский, отмечая полную вымышленность как легенды о «генеалогии Рюрика», так и легенды о преемственности титула монарха Московских царей от византийских, точнее, восточно-римских императоров, сообщает, что вообще-то, «есть византийское известие XIV века, что русский великий князь носил чин стольника при дворе греческого царя»[89]. Но при этом В. О. Ключевский, как и все официальные историки, объясняет происхождение этих легенд тем, что сторонникам Ивана Грозного необходимо было обосновать принятие им царского титула, и авторство легенд приписывается идеологам из ближайшего окружения Московского царя. Хотя известно, что еще и Иван III, дед Ивана Грозного, наряду с тем, что носил титул «великий князь», иногда именовался также и царем, преимущественно в «дипломатических актах».
А вот московский князь Василий II, назначенный на великое княжение в Москве ханом (царем) Золотой Орды Улу Мухаммадом (42), именовал себя «сватом святого царства его» (византийского императора) – как видим, знать не знал еще, что он, как утверждает западническая легенда, был «преемником вселенского восточно-римского царя». «Теперь по московской теории XVI века этот стольник и сват вселенского царя превратился в его товарища, а затем и в преемника» – подытоживает В. О. Ключевский, вместе с тем отмечая, что в XVI веке эти идеи еще только «проникали в мыслящее русское общество» (61).
Почему великие московские князья стали именоваться царями, в принципе, объяснить можно гораздо проще и, главное, достоверно. Как мы знаем, до периода княжения Василия II еще сохранялось единство Золотой Орды (42). Со времени установления державы Монгол великие князья Московские (Владимирские), также как и улусные ханы, утверждались Верховным ханом (царем) всех татар. Великий князь, после избрания его «на месте» Собором, прибывал в Великую Орду (ставку Верховного хана) за ярлыком-утверждением (а не за «разрешением от завоевателей», как объясняют официальные историки-западники). После падения Улуса Верховного хана («Юаньской империи») в ходе войны с китайцами в конце XIV века, и соответственно распада державы Монгол («Вечных»), право утверждения ханов (царей) улусов перешло к хану Золотой Орды – преемнику Верховного хана державы в западной части Евразии.
Но с момента гибели хана Великой Орды Улу Мухаммада (1445 год), Золотая Орда распадается (42), – появляются несколько ее «осколков», в которых правят ханы либо князья, тоже избранные, но правящие уже без утверждения их Центром – Великой Ордой. Утверждали князей (и ханов улусов) уже только лидеры Орды, «державшие» определенную территорию. И так получали избранные ханы (цари) царский (ханский) титул и правили над населением соответствующей территории. Так появились определения-титулы «Крымский царь (хан)»[90], «Казанский хан», «Мещерский и Астраханский хан», «Московский царь» XV–XVI веков. Поэтому-то «титулы «царь» и «самодержец» использовались на самом деле еще и при Иване III, и уже чаще – при Василии III. Так что не только «Иван IV был официально признан царем» (1547 г.) – якобы впервые в истории, и только, мол, с одобрения Церкви – как утверждают в основном историки-западники (23, с. 391).
На примере как татарских царей (ханов), так и «исключительно русских» великих князей XV–XVI веков – например, Ивана III и Василия III – видно, что царь (хан) вряд ли нуждался в непременном «освящении» какой бы то ни было Церковью своего титула правителя. По ордынским порядкам любая религия была «отделена от государства» и не имела, в принципе, особого политического влияния в державе. Отношение к Вере было личным делом каждого, Церковь (т. е. любая религиозная организация) выполняла в обществе роль распространителя духовности и культуры, хранительницы моральных устоев.
Сами москвичи, конечно, всерьез не верили в легенды о коронованиях Владимира Святого и Владимира Мономаха, поэтому-то они «не все ставили на византийскую карту, отдавая себе полный отчет в исторической связи между Московским царством и Золотой Ордой» (23, с. 392–393). Например, в 1556 году москвичами в дипломатических нотах, подаваемых иностранцам, официально утверждалось, что данный Богом Московскому царю «трон Казанский и Астраханский был царским престолом с самого начала» (там же). Как видим, не придавалось никакого значения тому, был ли царь Казанский и Астраханский (например, хан Золотой Орды Улу Мухаммад) «помазаны» и благословлены Церковью «на царствование».
«Царская династия Рюриковичей» – тоже, как нетрудно догадаться из самого ее содержания, легенда, подобная «византийскому наследству». Наиболее серьезной и обоснованной критике эту теорию, как и всю западническую трактовку истории России, подвергли в своих исследованиях Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко (79), (80), (81). Но в данном случае интересен один немаловажный вывод, к которому приходят эти независимые русские историки-исследователи.
Во-первых: легенда о «варяге Рюрике и его потомках – русских князьях и царях» – не выдерживает серьезной критики, в этом может убедиться всякий, внимательно прочитавший указанные работы Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко.
Во-вторых, в ходе анализа уцелевших сведений и сопоставления их со многими противоречивыми данными, излагаемыми в официальной исторической науке, Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко приходят к такому выводу: «Наше мнение. Предки Бориса Годунова по отцовской линии были русскоордынскими ЦАРЯМИ, а не какими-то там худородными, безвестными помещиками». Притом «зря официальные историки ругают ипатьевских книжников» – летописцев Ипатьевского монастыря – «свысока отзываясь» о якобы недостоверности их записей о том, что родоначальником семьи Годуновых считался татарин-ордынец мурза Чет, известный в Московии еще при великом князе-ордынце Иване Калите. В данном случае «Ипатьевские летописцы БЫЛИ СОВЕРШЕННО ПРАВЫ» (79, с. 14). «Мы видим, что Годуновы вели свой род от одного из бояр царя-хана Ивана Калиты-Калифа (хана Батыя) – родоначальника русско-ордынской царской династии» (79, с. 14–15). Воздержимся, так сказать, от комментариев относительно отождествления великого князя Ивана Калиты с ханом Батыем (Бату)[91] – хотя вовсе не исключено, что одного и того же царя могли называть по-разному на разных языках и в разных документах.
Но здесь важно другое. Мнение указанных исследователей совпадает с излагаемой здесь точкой зрения о том, что цари Московии, как и ханы (цари) Великой Орды, до «эпохи Романовых» избирались из числа потомков Чынгыз– хана Собором князей (Корылтаем). Кстати, потомки Чынгыз-хана также носили титулы князей (по-татарски биев или, по-другому, мурз) – и только после избрания Собором (Корылтаем) им присваивался титул хан (или царь). Также и русские цари (как и их родственники) до «венчания» их на царство, как известно, носили титулы князей (или великих князей). Как и у татар, княжеский титул у русских – в отличие от царского титула, – был прирожденным, полученным от предка-князя.
Как видим, в результате своих исследований Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко также постепенно приходят к выводу о том, что правом быть назначенными на высшие государственные должности в «уделах»-улусах Великой Орды (в том числе и в Московии) обладали именно потомки Чынгыз-хана (79, с. 41–46) (81, с. 131–145).
Уточним, что речь у названных исследователей идет также и о том, что Великого князя Ярослава Всеволодовича (основателя династии русских великих князей), одновременно называли и Чынгыз-ханом. Но в данном случае главное не в том, «дублировали» или «не дублировали» историки– летописцы одну и ту же историческую личность в своих сочинениях. Хотя вполне могли историки и летописцы разных народов называть разными именами одного и того же царя. Но Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко, как видим, приходят, в принципе, к тем же выводам, которые были намечены в (42) и конкретизируются в данной работе. То есть, на самом деле правители Московии XIV–XVI веков, цари Ордынской династии, вели свое происхождение от Чынгыз-хана, или, как называли его Марко Поло и арабы – Первого всетатарского царя (91), (106), и, соответственно, от его потомков.
