Эпоха Брежнева: советский ответ на вызовы времени, 1964-1982 - Федор Леонидович Синицын
Кроме того, люди имели возможность по политически незначительным, но жизненно важным вопросам воздействовать на власть через другие каналы «обратной связи», в том числе обращаясь в партийные инстанции[805], «народный контроль», профсоюзы[806], к депутатам советов разного уровня, а также службы приема замечаний и предложений по телефону. В 1971 г. в ЦК КПСС приходило в среднем 1 тыс. писем в день, в 1981 г. — примерно 1,5 тыс. Для их обработки был создан специальный отдел. Характерно, что «анонимки» не допускались — выступая на XXVI съезде КПСС, Л.И. Брежнев заявил, что «тем, кто выступает с правдивой, деловой критикой, незачем скрывать свое лицо»[807]. В этом видна демонстрация отхода от порочных практик периода «культа личности».
Критика давала результаты. Следует согласиться с выводом А.В. Бузгалина, что исправить некоторые локальные недостатки на низовом уровне было возможно[808]. «Сигналы трудящихся» рассматривались партийными инстанциями. Так, в феврале 1979 г. по результатам работы Пролетарского райкома КПСС с письмами населения был снят с должности главный инженер СУ № 255 Московского объединения жилищного строительства Т. и был объявлен выговор директору Велозаводского рынка Г.[809]
Вторым аспектом новых тенденций в системе контроля над массовым сознанием было внедрение «активных» методов в виде исследования общественного мнения. Эта сфера деятельности в СССР ранее развивалась слабо, и социологическая деятельность в стране была начата лишь в конце 1950-х гг. для целей улучшения планирования[810]. В 1958 г. была создана Советская социологическая ассоциация. Характерно, что такие же тенденции наблюдались в других соцстранах. В 1960-х гг. в Варшаве и Будапеште начали действовать Центры опросов общественного мнения при радио и телевидении[811]. В 1970 г. при Бухарестском муниципальном комитете Румынской компартии был создан на хозрасчетной основе Центр социологических исследований, а к 1976 г. аналогичные центры работали в 24 уездах страны, а также при ЦК Союза коммунистической молодежи[812]. В соцстранах, как и во всем мире, была осознана важность обладания информацией об общественном мнении.
Однако власти СССР вначале не поддерживали расширение социологической деятельности. Как вспоминал Б.А. Грушин, позиция М.А. Суслова на этот счет была однозначной и категоричной: «Не нужное нам это дело! Пусть они там, у себя [на Западе] занимаются этим»[813]. В этих условиях советские социологи самостоятельно, без плотного контроля партии, стали проводить публичные дискуссии и анкетирование населения. Такая работа велась в Москве, Ленинграде, Свердловске и Новосибирске (в этом городе работала группа социологических исследований Сибирского отделения АН СССР — в том числе по проблемам, связанным с молодежью)[814].
Общественное мнение советские социологи фактически приравнивали к массовому сознанию. В те годы Б.А. Грушин определил, что последнее «может быть отождествлено с набором высказываний различных групп населения», а его характеристики выявляются через уровень информированности людей в отношении тех или иных сторон действительности. Таким образом, считалось, что, владея информацией об общественном мнении, можно контролировать массовое сознание, понимать «глубинные» настроения народа. Р.А. Сафаров привязывал изучение общественного мнения также и к НТР, так как первое «содержит в себе научную информацию», необходимую властям для планирования и реализации политики[815], которая, как известно, считалась в СССР построенной полностью на научной основе.
Первой из партийно-государственных структур важность исследований общественного мнения осознали в комсомоле. В 1960 г. при газете «Комсомольская правда» под руководством Б.А. Грушина начал работу «Институт общественного мнения» (ИОМ КП) — первый в истории страны исследовательский центр, поставивший своей задачей проведение массовых опросов населения. В 1964 г. при ЦК ВЛКСМ была организована группа социологических исследований под руководством В.Г. Васильева[816].
Пик деятельности ИОМ КП пришелся на 1966–1967 гг., когда он работал в тандеме с Сектором изучения общественного мнения и эффективности идеологической работы Института философии АН СССР. Б.А. Грушин пытался создать аналогичную структуру и при редакции газеты «Правда», однако безуспешно — несмотря на все усилия горячо поддерживавшего эту идею главного редактора газеты А.М. Румянцева (известного своим либеральным настроем), как вспоминал Грушин, «пробиться… не удалось ни через редколлегию «Правды», ни, тем более, через лидеров партийной идеологии в ЦК КПСС»[817].
ИОМ КП провел в общей сложности 27 опросов общественного мнения. Эти исследования имели весьма острый, социально значимый характер. Большинство их содержало критический анализ обнаружившихся в стране недостатков общественного развития. Кроме того, как писал Б. А. Грушин, в этой деятельности был и «отчетливо выраженный гражданский интерес, связанный с намерением Института «приучать» общество к изучению общественного мнения как к определенной — политической и информационной — норме публичной жизни страны»[818].
Постепенно проблема общественного мнения начала интересовать и партию. В мае 1965 г. на совещании по вопросу о социологических исследованиях проблем воспитания молодежи было объявлено, что ЦК КПСС тоже изучает этот вопрос[819]. В ноябре того же года на заседании Идеологической комиссии при ЦК партии вице-президент АН СССР П.Н. Федосеев отметил положительное значение исследований общественного мнения. В том же году при Президиуме Академии наук был создан Научный совет по проблемам конкретных социологических исследований, и затем был проведен ряд научно-практических мероприятий — симпозиум в Ленинграде в феврале 1966 г., всесоюзный теоретический семинар в АОН при ЦК КПСС в июне 1966 г., совещание в Сухуми в апреле 1967 г.[820] Понимание важности общественного мнения на уровне высшего руководства СССР было видно из таких высказываний, звучавших на «закрытых» совещаниях: «Мы провозгласили, что… быстро придем к коммунизму, а через год повысили цены и знаем, какой это имело резонанс»[821] (имелись в виду события начала 1960-х гг., в первую очередь — демонстрация и расстрел в Новочеркасске в 1962 г.).
Одновременно руководство КПСС осознало, что советские социологи подошли к началу систематического получения социальной и идеологической информации стратегического характера. Кроме того, большая часть добытых ИОМ КП сведений выявила не столько успехи советского общества, сколько его неудачи и хронические болезни, а также предлагала такие решения проблем, которые несли в себе прямую угрозу советской идеологии[822].
Неподконтрольность социологической деятельности была признана недопустимой. В мае 1967 г. Г.Л. Смирнов, намекая на Б. А. Грушина и других социологов, заявил, что изучение общественного мнения в СССР отдано «на откуп людям, которые не просто стоят в стороне от партийной работы, а… находятся в состоянии какой-то оппозиции, хотя бы чисто профессиональной». Он указал, что в основе проводимых социологами опросов «лежит… ложная идея», так
