Андрей Дикий - Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси
Коронный гетман Н. Потоцкий, не дожидаясь сосредоточения всех своих сил, отправил авангард в 4000 под командой своего сына Стефана, а реестровым казакам приказал плыть вниз по Днепру, в районе Кодака встретиться с польским авангардом и совместно двигаться на Запорожье. Главные же польские силы под командой самого коронного гетмана и его помощника польного гетмана Калиновского не спеша продвигались за авангардом.
Желтые воды
Хмельницкий не стал дожидаться соединения всех польских сил. Он вышел им навстречу и 19 апреля напал на передовые польские части. Поляки не выдержали боя, отступили и построили укрепленный лагерь в урочище Желтые Воды, чтобы в нем ожидать плывших по Днепру к ним на соединение реестровых казаков. Но казаки взбунтовались, перебили свою, верную полякам, старшину: генерального есаула Барабаша, полковника Караимовича и других, и, выбравши своим наказным гетманом друга Хмельницкого, Филона Джалалия, присоединились не к полякам, а к Хмельницкому и приняли участие в начавшемся сражении, которое закончилось полным разгромом поляков. Стефан Потоцкий и бывший с ним комиссар реестровых казаков Шемберг попали в плен. Спасся из всего польского войска только один солдат, успевший убежать и принести коронному гетману Потоцкому в Черкассы известие о поражении под Желтыми Водами и о пленении его сына.
Потоцкий решил «примерно наказать бунтовщиков» и, не сомневаясь в победе, двинулся навстречу Хмельницкому, с войском которого (около 15 000 казаков и 4000 татар) встретился в урочище Гороховая Дубрава около Корсуня.
Корсунь
Благодаря воєнному таланту Хмельницкого и отлично поставленной разведке повстанцев, которым сочувствовало население, поляки вынуждены были принять бой на невыгодных позициях, а пути возможного отступления ПОЛЯКОВ заранее перерезали казаки и сделали их непроходимыми: перекопали глубокими рвами, завалили срубленными деревьями, запрудили речку. В результате, в бою 16 мая казаки, как и под Желтыми Водами, полностью разгромили поляков и взяли в плен самого коронного гетмана Потоцкого и его заместителя, польного гетмана Калиновского. Лишь некоторым полякам – участникам Корсунской битвы – удалось спастись бегством. Вся польская артиллерия и огромные обозы достались казакам, как военная добыча. Пленных же польских гетманов казаки отдали татарам, которые рассчитывали получить за них богатый выкуп.
Известия о двух поражениях поляков быстро облетели всю Украину и, как пишет в своих мемуарах шляхтич Банковский, «ни один шляхтич не остался в своем поместье в Поднепровье». Крестьяне же и мещане начали массами устремляться к Хмельницкому или, образовывая партизанские отряды, захватывать города и замки с польскими гарнизонами.
Литовский канцлер Радзивилл так описывает положение на Украине в начале лета 1648 года: «Не только казаки подняли бунт, но и все наши подданные на Руси к ним пристали и увеличили войска казаков до 70 тысяч и чем далее, тем все больше к ним прибывает русских хлопов…»
Очищение Левобережья
Крупнейший магнат Левобережья Вишневецкий, узнавши о восстании Хмельницкого, собрал большое войско, чтобы двинуться на помощь Потоцкому. Но, подойдя к Днепру, нашел все паромы уничтоженными и, не решаясь задерживаться на Днепре для переправы своего войска, двинулся на север, на Черниговщину, и только севернее Любеча ему удалось переправиться через Днепр и повести свое войско на Волынь, куда он прибыл уже после разгрома под Желтыми Водами и Корсунем. Его резиденция Дубны была захвачена повстанцами, которые вырезали всех находившихся там католиков и евреев, не успевших уйти своевременно с Вишневецким.
Об отступлении Вишневецкого с Левобережья, где он, будучи отрезан Днепром от Польши, чувствовал себя, по мемуарам современника, «как в клетке», сохранилось много документов, из которых видно, что это было не только отступление войска, но и эвакуация всего Левобережья. Все, что так или иначе было связано с Польшей и ее социальным строем, спасалось от повстанцев и уходило с Вишневецким: шляхта, арендаторы-евреи, католики, униаты. Они знали, что если только попадут в руки повстанцев, то им пощады не будет.
Весьма подробно, красочным библейским стилем, описывает современник событий раввин Ганновер этот «исход» евреев с Левобережья совместно с поляками, которые к евреям относились очень хорошо и всячески оберегали и защищали, чтобы они не попали в руки казаков.
О судьбе же тех, которые не успели присоединиться к Вишневецкому, Ганновер пишет: «Много общин, которые лежали за Днепром, близь мест войны, как Переяслав, Барышевка, Пирятин, Лубны, Лохвица, не успели бежать и были уничтожены во имя Божие и погибли среди мук страшных и горьких. С одних содрана кожа, а тело выкинуто на съедение псам; другим отрублены руки и ноги, а тела брошены на дорогу и через них проходили возы и топтали их кони…
Не иначе поступали и с поляками, особенно с ксендзами. Поубивали на Заднепровье тысячи еврейских душ».
Сведения, которые дает Ганновер, полностью совпадают с описаниями событий другими современниками, которые дают и число погибших. Грушевский в своей книге «Хмелниччина в розквити» говорит о двух тысячах евреев, убитых в Чернигове, 800 в Гомеле, нескольких сотнях в Соснице, Батурине, Носовке и в других городах и местечках. Сохранилось и приводимое Грушевским описание, как производились эти погромы: «Одних порубили, другим приказали выкопать ямы и потом туда побросали еврейских жен и детей и засыпали землей, а потом евреям дали мушкеты и приказали одним убивать других…»
В результате этого стихийного погрома, на Левобережье в несколько недель лета 1648 года исчезли все поляки, евреи, католики, а также и те из немногочисленной православной шляхты, которые симпатизировали полякам и сотрудничали с ними.
А народ сложил песню, которая сохранилась до последнего времени:
Нема краще як у нас на УкраиниНема ляха, нема пана, нема жидаНема ни проклятой унии…
Из православной шляхты уцелели только те, кто присоединился к восстанию, забывши (правда, временно) и о своих поместьях, и о правах над «хлопами», или те, кто бежал и укрылся в Киеве, единственном из городов Поднепровья, где в то время сохранилась власть короля.
Один из таких укрывшихся в Киеве, православный шляхтич и ярый сторонник Польши, Ерлич, оставил интереснейшие описания событий того времени. В частности, он подробно описывает восстание жителей Киева, во время которого в Киеве было вырезано все, что так или иначе имело отношение к Польше, и были разрушены костелы и католические монастыри. Уцелели только те, кто скрылся в православных монастырях или был в составе польского Киевского гарнизона, который хотя подавить восстания и не смог, но все же не был захвачен повстанцами, возглавляемыми киевским мещанином Полегеньким.
Организация власти
На Правобережье, главным образом в приднепровских районах, произошло то же самое, что и на Левобережье. В результате этого обширная область осталась без администрации, и единственной в ней силой и властью было возглавляемое Хмельницким повстанческое войско.
Учитывая это, Хмельницкий немедленно приступил к созданию своего военно-административного аппарата. Гетману принадлежала высшая военная, судебная и административная власть на всей территории, освобожденной от поляков, которая была поделена на «полки». «Полком» называлась определенная территория, которая, в свою очередь, была поделена на «сотни».
При гетмане была совещательная «рада» (совет) из высшей казацкой старшины: генерального судьи, генерального обозного (начальника артиллерии), генерального подскарбия (ведавшего финансами), генерального писаря (административно-политические дела), двух генеральных есаулов (непосредственных помощников гетмана), генерального бунчужного (хранителя бунчука) и генерального хорунжего (хранителя знамени).
Полком управлял выбранный казаками данного полка полковник с полковым есаулом, судьей, писарем, хорунжим и обозным, которых также выбирали казаки.
Сотней управлял выборный сотник с сотенной старшиной: есаулом, писарем, хорунжим, обозным.
В городах, как полковых, так и сотенных, был выборный городовой атаман – представитель казацкой администрации, управлявший всеми делами города, а кроме того было и городское самоуправление – магистраты и ратуши, состоявшие из выборных от городского населения.
В селах, которые обычно были смешанного состава из крестьян и казаков, было свое сельское самоуправление, отдельно для крестьян и отдельно для казаков. Крестьяне выбирали «войта», а казаки – «атамана».
Любопытно, что это отдельное самоуправление крестьян и казаков в селах Левобережной Украины сохранилось до самой революции 1917 года, хотя звания «войт» и «атаман» были заменены «старостами». Но старосты были отдельные: для казаков – казачий, для крестьян – крестьянский.
