Сергей Павлюченков - Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа
Военный коммунизм представляет собой первую попытку навязать сложному общественному организму один тип экономических отношений, тип централизованного распределения, присущий, а значит, наиболее выгодный государству. Но насколько распределение, да еще и чрезвычайно политизированное, способно обеспечить процесс расширенного воспроизводства? Конъюнктура производства и потребления изменчива, особенно в период войн. Крестьянин в 1915–1920 годах не желал продавать хлеб задешево по твердым ценам. Эти цены были гораздо ниже себестоимости его продукции. Поэтому теоретики и практики логически и интуитивно приходили к выводу о необходимости отбросить систему монополии и твердых цен, чтобы крестьянство имело стимулы развиваться и иметь дело с городом и промышленностью. Борьба за новую экономическую политику имела частью сознательный, частью подспудный характер. Велась постоянно, по частным проблемам текущей политики. И здесь нужно за массой частных эпизодов увидеть целый лес борьбы за альтернативную военному коммунизму политику. Особенно хорошо это обнаруживается в истории взаимоотношений ВСНХ и Наркомпрода.
ВСНХ versus Наркомпрод
Документы свидетельствуют, что в январе 1920 года конфронтация вокруг продовольственной политики достигла такой глубины, что вызвала раскол в верхушке Компрода. Разумеется, это случилось не только по причине работы комиссии Киселева. В конце декабря — начале января Компрод потерпел ряд серьезных поражений на арене Совнаркома от своего постоянного оппонента — ВСНХ. В этот период отношения двух ведомств приобрели особенную остроту. Дело в том, что промышленность в значительной степени питалась сырьем, которое можно было получить только от крестьян: лен, кожи, жиры, масла и т. д. Поэтому для руководства ВСНХ была очень близка проблема отношений с крестьянством, причем позиция Президиума ВСНХ и его работников значительно расходилась с политикой Наркомпрода. ВСНХ официально пользовался репутацией врага принудительных разверсток. Причина этого противостояния была не в том, что промышленностью управляли сплошные гуманисты и демократы, наоборот, именно главки ВСНХ прославились своей свирепостью на местах и бесцеремонностью по отношению к чужим интересам. Дело в следующем: для крестьян производство сырья было почти всецело товарной отраслью. После разрыва нормальных рыночных отношений сельского хозяйства и промышленности крестьяне резко, в один сезон сократили производство и сдачу сырья. Относительно такой культуры, как лен, в то время говорили: произошло громадное сокращение посевов льна, который теперь некуда девать, кроме как сдать государству, а это крестьянам невыгодно. А. И. Рыков в январе 1920 года сообщал, что «площадь засева льна по приблизительным и неточным данным сократилась до 30 % прежних размеров… 1919 и 1920 гг. дали громадное понижение в сборе… Объясняется это целым рядом причин и в первую очередь тем, что лен был вытеснен зерновыми и хлебными культурами, так как сеяли его главным образом крестьяне северных губерний, куда мы не в силах были за последние годы доставлять значительное количество продовольствия. И крестьянство от культуры льна перешло к культуре хлеба. Заменять лен хлебными культурами крестьяне стали и потому, что спекулятивные цены на хлеб выше тех твердых цен на лен, по которым государство закупает его»[318].
Почти аналогичная картина была со всеми остальными техническими культурами. Поэтому проблему стимулирования производства, в которую на исходе 1920 года уперся Компрод, ВСНХ увидел гораздо ранее. Опыт подсказывал, что получить сырье можно лишь при системе заинтересованности крестьян в его производстве и сдаче. Это только укрепило оппозицию руководителей промышленности компродовской принудиловке. С лета 1919 года продовольственники одержали ряд важных побед при проведении своей политики, но в конце года и начале следующего Совнарком под давлением ВСНХ принял ряд постановлений, противоречивших продовольственной диктатуре: от 26 декабря — о заготовках масличных семян, от 27 декабря — о снабжении мыловаренных заводов сырьем, от 3 января — о мерах по обеспечению фабрично-заводских предприятий фуражом и сеном и декрет от 30 декабря о снабжении мыловаренных заводов сырьем[319]. Во всех этих документах в различной форме присутствовал один принципиальный пункт, фактически разрешавший органам ВСНХ заготавливать необходимые продукты путем торговли или товарообмена. В конце декабря ВСНХ поднимает вопрос о выработке инструкции о заготовке сырья вообще. Работа над проектом инструкции, по ходу которой возникли большие разногласия, велась в ряде комиссий и на заседаниях Совнаркома. 20 января инструкция была принята СНК и впоследствии утверждена февральской сессией ВЦИК. В ней разрешалось органам ВСНХ при заготовках главнейших видов сырья устанавливать премии готовыми изделиями и другими товарами по соглашению с Наркомпродом.
Для этого периода отношений Высовнархоза и Компрода характерно то, что во всех постановлениях о сырье принцип товарообмена и премиальности расплывчато сосуществует с принципом принудительной разверстки. Подобная половинчатость имела результатом то, что заинтересованности крестьян добиться не удалось и ко второй половине 1920 года продовольственники полностью взяли под свой контроль заготовку сырья и вовсе упразднили элементы экономического стимулирования.
Борьба по вопросам заготовки сырья происходила с полным пониманием того, что это есть не что иное, как часть борьбы за основополагающие экономические принципы. «Продовольственная газета» в период апофеоза политики принуждения писала, что передача Наркомпроду от ВСНХ заготовок сырья означала не простой переход дела из одного учреждения в другое, а радикальное изменение методов его заготовки. ВСНХ ставил во главу угла премирование, «т. е. в сущности строил заготовки на основах того же товарообмена, где роль денежных знаков играли уже кожа, мануфактура, а в дальнейшем соль и т. п.» Правда, эта система проектировалась лишь для ударных заданий, «но в связи с ростом государственных потребностей, она настолько быстро внедрялась в различные производственно-заготовительные области, что могла стать основой для всех заготовок». Система ВСНХ планировалась вплоть до премирования всех добывающих и обрабатывающих предприятий и хлебных и мясных заготовок. «В результате — несомненное образование у населения запасов товаров, ненужных ему для удовлетворения нужд личного потребления, и при запрещении торговли, Сухаревская организация сбыта их»[320].
Подобную систему, разумеется, начисто отвергал Наркомпрод, который принял на себя роль главного орудия при установлении военно-коммунистических отношений и в своих заготовках проводил систему принудительного изъятия продуктов производства. Как правило, руководство продовольственного ведомства очень остро реагировало на любые покушения на свою диктатуру в сфере порученных ему заготовок. В декабре — январе 1919–1920 годов А. Д. Цюрупа через В. И. Ленина добивается от Политбюро решения об отмене приказа начальника Всероглавштаба Н. И. Раттеля, предоставлявшего военным организациям право заготовки сена по вольным ценам. После упоминавшегося постановления Совнаркома, разрешавшего органам ВСНХ в некоторых случаях (на практике это означало — как правило) приобретать фураж по вольным ценам, Цюрупа направил в ЦК РКП(б) заявление, что «так как это постановление нарушает основы продовольственной политики Компрода и упраздняет монополию в отношении заготовок фуража, Наркомпрод не может в дальнейшем принять на себя ответственность за успешность этих заготовок и снабжения фуражом армии и других потребителей»[321].
Реакция В. И. Ленина на это заявление проясняет складывающуюся расстановку сил в Совнаркоме. Ленин пишет в Политбюро:
«Я голосовал против этого решения СНК, но отменять сразу его считаю неудобным…»[322]
К сожалению, известные нам материалы не позволяют досконально уяснить расстановку голосов «за» и «против» продовольственной диктатуры. Но в общих чертах эта задача выполнима. Цюрупа в своих неопубликованных воспоминаниях свидетельствует, что в Политбюро имелось только два веских голоса защитников политики Компрода — Ленина и Крестинского, а в Совнаркоме три голоса — Ленина, Крестинского и Цюрупы, но к ним примыкало по конкретным вопросам еще много других голосов[323].
В списке более-менее последовательных противников в первую очередь можно назвать Каменева и Рыкова. Именно из Моссовета и ВСНХ в разное время исходили самые чувствительные удары по системе продовольственной диктатуры. Позиция Каменева, руководившего Моссоветом, выразилась в 1918–1919 годах в постановлениях Моссовета о свободной закупке и провозе продовольствия, в разработке особой комиссией ВЦИК под председательством Каменева в начале 1919 года проекта декрета о восстановлении свободной торговли. И в начале мирной передышки 1920 года Моссовет вновь возобновляет шум вокруг продовольствия. Свою точку зрения Каменев достаточно ясно изложил в выступлении на IX съезде РКП (б), где также провел границу между собой и Рыковым.
