Александр Больных - Танковые войны XX века
Вдобавок Гитлера осенило еще несколько великолепных идей, от которых у панцер-генералов волосы встали дыбом. Первым пришлось выкручиваться Гудериану, который тогда находился на должности генерального инспектора танковых войск. Дело в том, что Гитлер предложил ввести в состав каждого танкового батальона по взводу «Тигров». Принципиального усиления подразделениям это не обещало, зато его мобильность заметно снижалась, плюс возникали проблемы с обслуживанием двух различных типов танков. Но Гудериан кое-как сумел выкрутиться.
Манштейну пришлось гораздо тяжелее. Сначала Гитлер зарезал все его предложения по ведению летнего наступления, навязав свой собственный — операцию «Цитадель». Немецкие генералы полагали, что для такого наступления у них слишком мало сил, но фюрер думал иначе, особые надежды он возлагал на новые тяжелые танки «Тигр» и «Пантеру». Этот аргумент повторяли десятки раз, но ведь так оно и было на самом деле. С точки зрения Гитлера, задержка с началом наступления была несущественной, ведь он надеялся, что новые танки пройдут сквозь все русские укрепления, как раскаленный нож сквозь масло. Кстати, определенная логика в таких рассуждениях имелась. Следовало либо начинать наступление сразу, как только просохнет почва, либо дожидаться появления нового фактора, который коренным образом изменит обстановку, а предложения Манштейна противоречили обеим идеям. Хуже было другое: гениальные мысли Гитлера опрокидывали с ног на голову основные принципы блицкрига, ведь постулаты Гудериана требовали удара по слабому месту обороны противника, а не по первому подвернувшемуся. Не говоря уже о том, что никакое Вундерваффе не оставалось таковым слишком долго. Гитлера не вразумил опыт собственной армии, которая в 1941 году столкнулась с ужасными «50-тонными танками» и довольно быстро научилась с ними справляться.
Кстати, обратите внимание на любопытную закономерность. В 1941 году наступали две немецкие танковые армии, в 1942 году это могли делать только две, в 1943 году под Курском в наступление пошла одна танковая армия Гота. Ну а в 1944 году и далее наступать Панцерваффе уже не могли в принципе.
Говорят, один камешек, скатившийся с горы, слишком часто тянет за собой целую лавину. Точно так же появление новых танков у немцев подтолкнуло наших конструкторов к созданию новых машин, которые, в свою очередь, привели к появлению новой тактики, на поверку оказавшейся очень старой. Еще в начале 1943 года начались работы по созданию новых танковых пушек, а 5 мая ГКО принял постановление «Об усилении вооружения танков и самоходных установок». В результате появились Т-34-85 и ИС. Можно согласиться с М. Барятинским, когда он пишет, что одной из причин, по которой на Т-34 было решено установить 85-мм пушку, стало прекращение производства 76-мм зенитной пушки образца 1931/38 г. Постановление пленума Наркомата вооружений таит в себе изрядную долю лукавства. Безусловно, 85-мм орудие было мощнее 76-мм, однако подавляющее большинство немецких истребителей танков было вооружено 75-мм пушками, и немцы не жаловались на их недостаточную бронепробиваемость. Производство «Хетцеров» продолжалось до самого последнего момента, и они немало крови попортили нашим танкистам.
Так или иначе, но на вооружении Красной Армии появились Т-34-85 и ИС-85, и буквально тут же начались работы по перевооружению последнего 122-мм пушкой. Решение довольно спорное. Немцы всю войну двигались по пути увеличения начальной скорости снаряда, не стремясь увеличивать калибр пушки. «Ягдтигров» было построено еще меньше, чем «Фердинандов», и эта машина не сыграла никакой заметной роли. 122-мм пушка «исов» имела раздельно-гильзовое заряжание, что резко снижало ее скорострельность, к тому же боезапас «исов» был втрое меньше, чем у немецких танков. Все это значительно снижало шансы танка в борьбе с немецкими машинами, особенно если учесть превосходную немецкую оптику, повышавшую шансы вражеских танкистов на попадания.
А вот здесь уже начинает лукавить сам М. Барятинский, когда пишет: «Дело в том, что подход к назначению тяжелых танков в Вермахте и Красной Армии существенно различался. Немцы видели в тяжелом танке главным образом противотанковое средство, а русские — универсальную боевую машину, способную решать широкий круг задач: от борьбы с танками противника до поддержки пехоты и уничтожения фортификационных сооружений». Но позвольте! «Тигр» или ИС создавался как танк прорыва? «Тигру» или «ису» увеличили калибр пушки, чтобы бороться с вражескими танками? Ведь об этом говорил сам конструктор танка Ж. Котин. Да, никто не спорит с тем, что «Тигр» начали называть самой лучшей противотанковой самоходкой Второй мировой войны, но это уже было следствием вынужденного изменения задач Панцерваффе. Если уж говорить честно, то ИС-2 был фактически новой реинкарнацией неудачного КВ-2, с исправлением ряда недостатков, но все равно так и не ставшей однозначной конструкторской удачей. Ведь для того самого «уничтожения фортификационных сооружений» гораздо лучше подходила самоходка ИСУ-152.
Вообще, при оценке проектов советской и немецкой бронетехники встречаются примеры совершенно противоречивых оценок, данных одним и тем же автором. Возьмем самоходку СУ-122, которая критикуется за слишком низкую начальную скорость снаряда, равняющуюся 515 м/с. Но в другой книге тот же самый человек называет очень удачной немецкую самоходку «Бруммбер» с ее 12-калиберной гаубицей, у которой начальная скорость снаряда вдвое меньше. Так что такое хорошо и что такое плохо?
Вопрос о тактике использования танковых соединений в Красной Армии тоже оказался довольно сложным и запутанным. Опыт боев 1942 года, когда на фронте впервые появились танковые армии, оказался скорее негативным. Можно вспомнить хотя бы полный разгром 5-й танковой армии генерала Лизюкова и гибель самого командующего. Еще больше подорвала уверенность Верховного в возможности успешных действий крупных танковых соединений Курская битва. Да-да, именно она. Давайте посмотрим правде в глаза. Крупнейшую танковую битву Второй мировой войны выиграла советская пехота, поддержанная саперами и противотанковой артиллерией. А вот советские танкисты эту битву с треском проиграли. Советские танковые армии несли чудовищные и совершенно неоправданные потери во встречных боях с немецкими танковыми корпусами. Апофеозом неудач стало сражение под Прохоровкой, завершившееся практически полным уничтожением 5-й гвардейской танковой армии. Совсем недаром Сталин намеревался отдать Ротмистрова под трибунал за эту «блестящую победу». Поэтому совершенно понятны причины, по которым свою единственную Золотую Звезду П.А. Ротмистров получил лишь в 1965 году, во время брежневской вакханалии награждений. А такие командующие танковыми армиями, как Рыбалко, Лелюшенко, Катуков, стали дважды Героями еще во время войны. По делам и награда!
Поэтому, когда мы говорим о летнем наступлении Красной Армии в 1943 году, следует отметить его характерную особенность. Несмотря на наличие в составе фронтов танковых армий, оно не сопровождалось глубокими прорывами. Фактически все операции проводились планомерно и равномерно, наступление велось единым фронтом, хотя, конечно, каждый раз на словах объявлялось о намерении «расколоть, прорвать, расчленить, окружить».
Посмотрим, что выходило из этого на деле на примере хотя бы Орловской наступательной операции, той самой, которая фактически поставила крест на гитлеровской «Цитадели». Напомним, что 12 июля 1943 года состоялось злосчастное сражение под Прохоровкой. Немцы одержали победу, тем не менее они в тот же вечер начали постепенный отвод войск. Почему? Да потому, что в этот самый день советские войска перешли в наступление под Орлом. Сама конфигурация линии фронта на этом участке наталкивала на мысль попытаться ударом по сходящимся направлениям окружить войска немецкой 9-й армии, обескровленные неудачными попытками прорваться к Курску с севера. Задача облегчалась тем, что половину Орловского «балкона» занимали части 2-й танковой армии, главной ударной силой которой являлось ее название. Никаких активных действий эта немецкая армия летом 1943 года проводить не могла, просто нечем было. И тем не менее советское командование решает нанести три удара, причем один из них — прямо в лоб «балкону».
Итак, Западный фронт под командованием генерала Соколовского получил задачу ударом из района юго-западнее Козельска на Волхов, Хотынец не допустить отхода гитлеровских войск из Орла на запад и во взаимодействии с войсками Брянского и Центрального фронтов уничтожить их. Частью сил фронт должен был совместно с 61-й армией Брянского фронта окружить и уничтожить болховскую группировку врага. Вспомогательный удар войска 50-й армии наносили на Жиздру. Брянский фронт под командованием генерала Попова наносил главный удар войсками 3-й и 63-й армий и 1-м гвардейским танковым корпусом из района Новосиля на Орел, а вспомогательный — силами 61-й армии и 20-м танковым корпусом — на Волхов. Центральный фронт получил задачу ликвидировать вклинившуюся группировку противника севернее Курска, в последующем развить удар на Кромы, чтобы во взаимодействии с войсками Западного и Брянского фронтов разгромить всю группировку на орловском плацдарме. Вообще-то можно уловить в этом замысле некоторые параллели с операцией «Багратион», проведенной летом 1944 года в Белоруссии. Еще свежи были в памяти мучения с ликвидацией огромного котла под Сталинградом, поэтому советская Ставка вполне резонно предположила, что три маленьких котла, в которых может оказаться то же самое количество немецких войск, предпочтительнее одного большого.
