Конкистадоры - Лиелайс Артур
Монтесума поручил своему брату сопровождать испанцев до столицы, сам же снова сел в паланкин и отбыл в сопровождении свиты.
С развевающимися знаменами, под звуки труб конкистадоры вступили в Теночтитлан. Ацтеки толпами стояли на улицах, площадях и дамбах, теснились на крышах и балконах домов, на плотах и в пирогах. Берналь Диас в своих воспоминаниях писал: «И сейчас я вижу перед собой всю эту величественную картину так ясно, будто она происходила лишь вчера!».
Вступление конкистадоров в Теночтитлан (со старинного рисунка).
Эти массы ацтеков внушали конкистадорам страх – то были люди, слепо подчинявшиеся Монтесуме, готовые по первому его зову взяться за оружие.
А что же испытывали ацтеки, глядя на пришельцев в сверкающих доспехах с оружием из блестящего, не известного им металла, слыша громкие звуки труб и стук копыт невиданных чудовищ – лошадей? Наверное, тот же страх, благоговение и восхищение, какие сами они вызывали у конкистадоров.
Здесь повстречались два мира, две эпохи, две культ туры и цивилизации, и пока еще никто не предполагал, в какое страшное побоище выльется эта встреча, какие бедствия и разрушения принесет она стране ацтеков…
Ацтеки бросали угрюмые, враждебные взгляды на своих злейших врагов тласкальцев, которые вступили в Теночтитлан как победители, вызывающе поглядывая вокруг и в то же время не переставая дивиться невиданному великолепию города.
Теночтитлан (фрагмент стенной росписи Диего Риверы).
Каменные дома Теночтитлана с их плоскими крышами напоминали крепости. Город пересекали бесчисленные каналы с подъемными мостами. Было ясно, что в уличных боях ацтеки смогут отрезать испанцам все пути к отступлению, окружить их и уничтожить, или же уморить голодом.
«Наше ничтожество сознавалось нами все сильнее, но сильнее же мы вознадеялись на мощь и помощь Христа», – отмечает хронист.
В Теночтитлане, согласно описаниям того времени, было от двадцати до шестидесяти тысяч домов, а также большое количество храмов и дворцов. Таких больших городов и таких роскошных зданий испанцы еще не встречали в Новом Свете.
Одноэтажные и двухэтажные дома были сложены из красного пористого камня или кирпича-сырца и украшены белыми гипсовыми барельефами. На плоских крышах за каменными перилами росли цветы. Дома, в каждом из которых проживало до двухсот человек, окружали роскошные сады. А бедняки ютились в тростниковых и глинобитных хижинах. Там и тут расстилались обширные площади, высоко вздымались пирамиды огромных храмов с – остроконечными башнями и алтарями.
Для испанцев и сопровождающих их тласкальцев был отведен громадный дворец покойного отца Монтесумы Аксаякатля, состоявший из множества построек, дворов, каменных стен и башен. По свидетельству Диаса и Кортеса, там легко разместилась армия испанцев и их союзников.
На пороге дворца чужеземцев встречал сам Монтесума. Вынув из сосуда тяжелое золотое ожерелье, состоявшее из звеньев редкой красоты, изображавших рака, он собственноручно надел его на Кортеса, и ацтеки вновь подивились неслыханной чести, оказываемой их властелином чужеземцу.
Помещения, предназначенные для воинов, были очень удобны. Каждый получил мягкий матрац, подушку и одеяло. По словам хрониста, они спали, как принцы. Гостям были предоставлены большие запасы продовольствия.
Пожелав гостям хорошего отдыха и попросив их чувствовать себя как дома, у своих братьев, Монтесума удалился.
Кортес прежде всего осмотрел все помещения и приказал превратить дворец в крепость. Сделать это не составляло труда: дворец был обнесен стеной с башнями, а плоские крыши строений – каменными барьерами. Дворец, предоставленный испанцам, был расположен в самом центре столицы, возле большой площади напротив огромного храма, выстроенного в честь бога войны.
Главнокомандующий по своему обыкновению установил у всех ворот и дверей надежную стражу с мушкетами и пушками и приказал проявлять величайшую бдительность. Понимая, как важно для маленького гарнизона сохранять добрые отношения с населением и избегать случайных стычек, Кортес объявил, что за самовольные отлучки будет карать смертной казнью.
Лишь после этих мер было разрешено сесть за праздничные столы. Белолицых гостей обслуживали многочисленные рабы, отданные в их полное распоряжение.
Вблизи находился дворец Монтесумы, и вечером того же дня вождь ацтеков в сопровождении роскошной свиты вновь навестил Кортеса.
Главнокомандующий почтительно встретил властелина и провел его в один из залов.
После сердечного приветствия Монтесума, как передает Берналь Диас, произнес торжественную речь, постаравшись прежде всего опровергнуть нелепые слухи, которые Кортес, дескать, мог услышать о нем.
– Одни будут тебе говорить, что я бессмертный бог, другие постараются очернить меня, изобразив высокомерным и жестоким правителем… Но оба этих утверждения одинаково далеки от истины. Я не бог и не обитаю в золотом или серебряном дворце. Мой дом хоть и просторен, но, как у всех, построен из камня и дерева; и вы сами видите, что тело мое состоит из той же плоти и костей, что и ваше.
Так Монтесума пытался убедить чужеземца в том, что он – простой смертный и не так уж богат и могуществен, как об этом говорят некоторые касики. Потом он попытался убедить гостей в том, что слухи о притеснениях и насилии тоже якобы не имеют под собой никакой почвы.
Наконец Монтесума высказал свои взгляды на происхождение испанцев и цель их прибытия:
– Мы знаем из старинных легенд, с незапамятных времен и до наших дней передаваемых из поколения в поколение, что предки наши прибыли, сюда из дальних стран и завоевали землю, которой я правлю. Их вождем был великий Кецалькоатль. Основав ацтекское государство, он покинул эту землю и отправился в страну, где восходит солнце. Уходя, он объявил, что настанет день, когда потомки его вернутся и отменят все законы и порядок нашего государства. Из всего того, что я слышал до вашего прихода и вижу теперь сам, мне стало ясно, что вы и есть те самые потомки великого Кецалькоатля. Поэтому я принял вас не как чужеземцев, а как кровных сородичей, братьев по племени. Хочу, чтобы и вы сообщили мне волю вашего государя – великого повелителя страны восходящего солнца, его воля станет для нас священным и непреложным законом.
Кортес, впоследствии изложивший эту беседу в письме к королю Испании, обрадовался словам Монтесумы и не только не постарался разубедить его, а наоборот, подтвердил правильность его взглядов.
Монтесума объяснил также, почему он так долго не разрешал чужестранцам посетить его столицу: до него, дескать, дошли недобрые слухи, будто пришельцы убивают людей громом и молнией, топчут их ногами своих страшных чудовищ. Теперь же он убедился, что испанцы – добрые и великодушные люди, что они хоть и смертны, но мудрее и отважнее ацтеков.
Властелин пообещал испанцам по-братски поделиться с ними своим богатством и исполнить их волю, признав над собой власть заморского государства. Он приказал одарить всех испанцев ценными тканями и золотом, так что даже на каждого воина пришлось по две золотых цепи. О необыкновенной щедрости Монтесумы свидетельствуют все историки того времени: Эррера; Гомара и Овьедо, а также Берналь Диас и, конечно, сам Кортес. Весь лагерь только и говорил о радушии, прекрасных манерах и щедрости повелителя ацтеков.
Монтесума подробно расспросил Кортеса об Испании, ее государе, законах и особенно о цели прибытия испанцев в его страну.
Кортес ответил, что испанцы давно стремились навестить могущественного повелителя ацтеков и обратить его в истинную христианскую веру. Монтесума спросил еще, не были ли испанцами люди, высадившиеся в прошлом году в Табаско, о чем сообщили разведчики, не состоят ли они тоже в родстве с испанским королем.
Кортес ответил, что все высадившиеся здесь – братья друг другу и подданные своего государя, причем происхождение у них самое знатное. А их государь Карлос – могущественнейший монарх на свете.
