Конкистадоры - Лиелайс Артур
Вернувшись домой с победой, Попокатепетль узнал о смерти невесты. Тогда он построил огромную пирамиду и положил на ее вершину безжизненное тело своей возлюбленной. Затем рядом с этой пирамидой построил вторую – для себя, и с факелом в руках поднялся на ее вершину, чтобы неугасимое пламя вечно освещало могилу любимой.
Молодых влюбленных укрыли вечные льды и снега, но факел Попокатепетля пылает и поныне…
Несколько испанцев пожелали взобраться на эти вершины, но индейцы утверждали, что человеку такое не под силу: там текут огненные реки, клубятся удушливые газы, падают камни, идет дождь из пепла, и никто еще не возвращался оттуда живым. Кортес горячо поддержал смельчаков, желая показать индейцам, что для испанцев нет ничего невозможного.
Капитан Ордас, взяв с собою девять солдат и нескольких тласкальцев, начал восхождение на Попокатепетль. Вулкан в это время действовал довольно активно, вершина его дымилась и была окружена заревом. С трудом пробравшись сквозь дремучие леса у подножия вулкана, путники вышли к потокам застывшей лавы. Индейцы, испуганные подземным гулом, покинули испанцев. Вскоре горстка конкистадоров достигла границы вечных снегов. Со всех сторон зияли пропасти, ноги скользили по льду, иссеченному глубокими трещинами; на большой высоте не хватало воздуха, кружилась голова. Однако испанцы продолжали взбираться все выше и выше, пока не оказались вблизи кратера вулкана. Здесь, в облаках газа и пепла, низвергавшихся сверху, смельчаки едва не задохнулись и не ослепли. Им пришлось отказаться от намерения добраться до самого кратера. К великому удивлению индейцев, они вернулись в долину невредимыми, принеся с собой несколько больших кусков льда.
Кортес показывает конкистадорам столицу ацтеков (со старинного рисунка).
Ордас был первым испанцем, поднявшимся на Попокатепетль, за что впоследствии получил право вписать в свой герб изображение этого вулкана.
Переход через горы на пути в Теночтитлан был очень тяжелым. Из ущелий налетали резкие, холодные ветры со снегом и градом, причиняя испанцам более жестокие страдания, чем тласкальцам, с детства привыкшим к суровому климату гор. К счастью, конкистадоры находили себе убежища в удобных строениях на краю дороги. То были гостиницы для торговцев, гонцов и военных отрядов, построенные ацтеками на важнейших магистралях страны.
Наконец испанцы достигли перевала, и тут перед ними открылась картина, повергшая их в немой восторг и изумление: в предутреннем тумане внизу расстилалась огромная, прекрасная Мексиканская долина.
Туман постепенно рассеялся, и под лучами солнца засверкала зеркальная гладь озер Чалько, Шочимилко и Тескоко. По всей долине зеленели густые массивы дубовых, кипарисовых и кедровых лесов и рощи смоковниц, за ними расстилались необозримые маисовые поля и цветущие сады. Темное кольцо скалистых гор обрамляло эту чудесную долину, словно оправа – драгоценный изумруд. В голубых водах озер отражались многочисленные города и селения, прекраснейшим из них была столица Мексики Теночтитлан – раскинувшийся на островах город с несметным количеством дворцов, храмов и белых башен – прославленная «ацтекская Венеция».
Зачарованные испанцы в первое мгновение даже усомнились: а вдруг это мираж, который исчезнет, лишь только они приблизятся к прекрасной долине. Увиденное ими походило на фантастическую картину из рыцарских романов, возникшую по мановению жезла могущественного волшебника. Конкистадоры понимали, что они вступают в страну чудес и что никому больше не суждено будет открыть такое сказочное царство!
По свидетельству хрониста Торкемады, из уст их вырвались восхищенные возгласы: «Вот она, земля обетованная!».
Прескотт замечает, что полководец Карфагена Ганнибал во время одной из пунических войн с Римом после тяжелого перехода через Альпы точно так же взирал со своими воинами на чудесные низменности Италии, где карфагенян ожидала богатая добыча.
Многие из испанцев, хорошо понимая, как велика мощь этой страны, какое огромное войско может выставить против них Монтесума, потребовали возвращения в Веракрус. Но командующий и думать не хотел об отступлении. Желанная цель была близка!
По словам Гомары и Овьедо, Кортес был готов, словно орел, ринуться с гор на добычу и не скупился ни на заманчивые обещания, ни на угрозы, уговаривая конкистадоров без промедления следовать за ним.
Испанцы двинулись вперед. Оказалось, что даже в селениях этой долины индейцы жалуются на гнет и несправедливость Монтесумы. Это недовольство было ярким свидетельством того, что государство ацтеков раздирают глубокие противоречия и долго сдерживаемая ненависть может внезапно вырваться наружу, подобно лаве во время извержения вулкана.
И снова Монтесума отправил к испанцам послов с просьбой повернуть обратно. По свидетельству Клавигеро, он обещал за это наградить Кортеса четырьмя мерами (около восьмидесяти килограммов) золота, а каждого из его капитанов – одной мерой. Он обязался также ежегодно выплачивать испанскому королю дань, какую тот пожелает. Монтесума предостерегал чужеземцев, что в городе не хватит для них съестных припасов и что ацтеки готовы взяться за оружие.
Ответ Кортеса был краток: Монтесума слишком великий монарх, чтобы так часто менять свои решения; он также слишком мудр, чтобы не понять, как разгневается испанский король, если не будет выполнен его приказ – побывать у повелителя ацтеков; в любой миг, по первому же приказу Монтесумы испанцы будут готовы покинуть столицу, к тому же они не столь изнежены, чтобы беспокоиться о съестных припасах.
Монтесуму сковал страх, ведь белолицые чужеземцы вплотную подошли уже к столице. Он заперся в своем дворце, отказался от пищи, погрузился в молитвы и приносил бесчисленные жертвы богам, но так и не смог найти никакого выхода. Тогда он созвал военный совет. Там племянник Монтесумы Какамацин – повелитель второго по величине города Мексики Тескоко, до сих пор выступавший за вооруженное нападение на испанцев, предложил встретить их с почетом как представителей могущественного государства; другой же племянник Монтесумы – Куаутемок и брат повелителя Куитлауак настаивали на том, что надо собрать войско, изгнать испанцев или же геройски погибнуть, защищая родную землю.
Властелин ацтеков – Монтесума (с испанского портрета XVI века).
Мексиканская долина в период завоевания (по У. Прескотту).
Монтесума никак не мог обрести былую решимость: раз уж ни заговоры, ни ценные дары, ни жертвоприношения богу войны Уицилопочтли не смогли остановить чужестранцев, повелителю ацтеков не оставалось ничего иного, как покориться велению богов. По словам историка Саагуна, Монтесума воскликнул:
– Какое может быть сопротивление, когда сами боги против нас! Всего больше меня пугает судьба старых и немощных, женщин и детей, слишком слабых, чтобы сражаться или искать спасения в бегстве!
Другие испанские хронисты, как например, Эррера и Гомара, тоже свидетельствуют о том, что повелитель ацтеков был во власти непреодолимого страха.
Процессия именитых сановников оказывает почести Монтесуме (со старинного рисунка).
Монтесума снова направил к Кортесу посольство, на, сей раз с приглашением посетить Теночтитлан.
Огромные массы туземцев, желая взглянуть на невиданных чужеземцев, теснились на обочинах дорог, по которым шагали конкистадоры. Некоторые даже пытались ночью проникнуть в места ночлега испанцев, но зоркая стража убила не один десяток любопытных.
И снова в лагерь испанцев прибыли посланцы ацтеков, возглавляемые племянником Монтесумы Какамацином. Этого двадцатилетнего юношу несли восемь вельмож, паланкин был изукрашен золотом и драгоценными камнями, а балдахин соткан из зеленых перьев. Юношу сопровождала огромная свита – свыше тысячи сановников в белых длинных мантиях, украшенных пучками перьев. Какамацин низко склонился перед Кортесом и, правой рукой коснувшись земли, а потом головы, вручил капитан-генералу подарок Монтесумы – три огромные жемчужины.
