Г. Джемаль - Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке

Безусловно, с мусульманской точки зрения вероучение НИ представляет собой тягчайшую форму ереси. Но, в конце концов, ереси Нации не многим отличаются от не менее еретических убеждений таких традиционных для ислама сект, как алавиты или исмаилиты. Тем не менее и их нахождение в поле уммы полезно хотя бы в том отношении, что у части их последователей периодически неизбежно будет возникать стремление более серьезно ознакомиться с религией, к которой они формально принадлежат, что и является залогом появления в такой маргинальной среде новых малкольмов.

Кроме того, как уже было сказано ранее, сегодня многие отмечают сближение НИ с ортодоксальным исламом и считают, что исламизация НИ неизбежна, особенно по мере усиления ее контактов с исламским миром и вовлечения в международные мусульманские структуры. Скорее всего, это так. Ведь прошла же эта организация трансформацию в сторону чистого ислама, проделанную не кем-нибудь, а самим сыном законченного еретика Элайджи!

В таком случае черный ортодоксальный ислам обрел бы мощную политическую организацию, способную не только консолидировать чернокожих американцев на мусульманской основе, но и стать инструментом действенного влияния исламской уммы на ее главного врага — Соединенные Штаты Америки.

Однако возможен ли переход НИ на позиции ортодоксии, пока во главе ее стоит человек, разделяющий языческие убеждения Элайджи, человек, причастный к убийству великого черного мусульманского лидера, человек, отвергший возможность перейти на путь истинной веры, предоставленную ему сыном самого Элайджи? Как говорили римляне, «желающего история ведет, не желающего — тащит». Фаррахан, конечно, законченный язычник. Но он слишком сильно хочет оставаться на коне, что может вынудить его принять истинный ислам так же формально, как это сделали мекканские лицемеры, осознав неизбежность победы Пророка. Это было бы неплохо, ведь расчет с лицемерами у Всевышнего, но множество рядовых членов НИ получили бы возможность встать на путь истинной веры. Произойдет ли это при жизни Фаррахана или после его смерти — покажет время.

Беседа четвертая (Москва, май 2003 г.)

В мире идет борьба всего двух классов — жрецов против воинов. Вся эта буржуазия, шудры, пролетарии — просто фиоритуры, архитектурные украшательства. Буржуазия функционирует только как союзник жречества, а жрецы всегда опираются на торгашей. Жречество без торгашества не существует. Культ золота имплицитно присутствует во всех универсальных языческих традициях, но в некоторых он выходит на первый план — в форме ли культа Солнца, или культа Жизни, или иных форм позитивного утверждения. Золото, Солнце, Энергия — это на профаническом уровне всегда «карфагенская» религия денег. Даже когда буржуазия пытается соперничать с клерикалами, они ею манипулируют.

АРТУР ЯСТРЕБОВ. «Разве не Я ваш Господь ?» — Они говорят: «Ты». (7:171)

ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. До сотворения Адама или до сотворения человечества, что очень важно. Говоря: «Адам был первым человеком», — мы не должны забывать о том, что он вместе с тем был назначен Пророком и послан. Пророк не может быть послан в никуда. В чем смысл посылания Пророка, когда земля безвидна и пуста? Мы должны тогда согласиться с тем, что Адам был послан в некий эгрегор, хотя это неверное слово. Оно запущено с легкой руки оккультистов как некая «общность», в то время как буквальное значение этого греческого слова — «бодрствующий».

Что касается проблемы «предсуществования душ», то речь идет вот о чем. В расхожей религиозно-терминологической практике немонотеистических традиций «душой», как правило, называют психическую индивидуальность воплощенного существа. Кроме того, можно говорить и о духе как о некоем казуальном принципе. Вот в неоплатонизме и на этом уровне мыслящих монотеистических спиритуальных традициях (типа адвайта-ведантизма) под «духом» понимается некий казуальный принцип, который заставляет манифестироваться данного индивидуума, то есть на физический сгусток нарастает психическая оболочка, которая специфицируется местными условиями, то есть наследственностью и качеством субстанции. Материальная субстанция и протопсихическая организация притягивают из психики планеты определенные элементы, которые выстраиваются так, что человек психически напоминает, например, слепок отца или деда — как в старинных дворянских фамилиях, где потомок был пародией на предков. Казуальность — это дух или некий энергетический импульс, который приходит сюда в процессе трансмиграции из предыдущего континуума, не пространственно-временного, то есть не из нашей вселенной (потому что существует так называемый универсальный вортекс или водоворот точек казуальных принципов, которые движутся по спирали, одновременно крестовина... то есть если представить крест, вокруг которого движутся точки по спирали, а этот крест еще вращается спиралевидным движением). И таким образом каждая точка проходит через позицию в разных плоскостях и в разных планах, где она казуально манифестирует появление того или иного существа в ряду последовательностей. Нужно понять следующее. Вся эта объективная феноменологическая технология появления существ не имеет никакого отношения к тому, что монотеисты имеют в виду под душой.

АРТУР ЯСТРЕБОВ. «Здесь и теперь».

ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Это «здесь и теперь», которое не существует, но не существует в актуальной форме. То есть оно не является моментом времени, но — безвременьем, сконцентрированным между до и после, просто пом, здесь и теперь, и которое в момент смерти перестает существовать, как если бы этого не было. Как после падения камня в воду — он пробивает в ней некую дырку, но в следующий момент создается такое впечатление, что ничего и не было. Это и есть как раз душа, которая подлежит Воскресению и Суду. Нет никакой разницы между, с одной стороны, калом, трупом и старой одеждой, оставшейся в шкафу, — и, с другой стороны, духом и психикой.

АРТУР ЯСТРЕБОВ. К кому тогда обращен этот вопрос? Неужели к калу может быть обращен вопрос «Разве не Я ваш Господь?»

ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Этот вопрос обращен либо к существующему до Адама человечеству, которому в ответ на «Да, ты наш Господь» посылается Адам, либо к некоему концептуальному проекту. Кроме того, мы знаем, что когда Адам был слеплен как глиняный голем, то, прежде чем вдуть в него от Своего духа, Аллах показал ему будущие поколения. Это обычно понимаются так, что вся будущая история человечества была развернута перед ним, как у Борхеса[131], — у него есть рассказ «Алеф», в котором, когда герой вышел на эту точку, он увидел мириады существ, блистающий меч Александра Македонского, занесенный в сече с Дарием, и каплю на купальнике греческой красотки, которая прыгает в воду, — все мириады этих микро- и макросостояний он увидел одновременно, в «Алефе». И мы понимаем, что Адаму показали некий «Алеф». Да нет, это не так. Когда мы внимательно изучаем реальные тексты, мы обнаруживаем, что единственно, кого он там увидел и за кого он просил в этом сне, — были Пророки Единобожия: Даниил, Самуил, неизвестные нам Пророки... множество Пророков, которые все происходят непосредственно от него. И вопрос-то в том, когда был Адам?

В Коране есть аят: «День Аллаха — 50 тысяч лет». Мы знаем из традиционалистских циклических законов, что срок манвантары 64800 лет. Манвантара делится на примерно 25 800 лет, 18 000, 12 900 и 6 480. Самое удивительное, что все это минус половина золотого века и будет составлять 50 тысяч. Половина любой юги характеризуется тем или иным знаменательным монументальным событием. Например, в середине предшествующей нам юги был потоп и гибель Атлантиды. Если принять во внимание, что мы находимся, по некоторым данным, за 400 лет до завершения нашей юги, то это было 3000 лет назад. Тогда закончилась архаическая эпоха и произошел фундаментальный катаклизм — осуществился переход к постмифической и постмагической эпохе, в которой стали возможными досократики и Будда. Конфуций и его учитель Лао Цзы[132], Будда, Сократ[133] — все они по времени являются как бы духовными сыновьями друг друга. Сократ приходится по времени «сыном» Конфуция.

В наше время это гораздо очевиднее, хотя и в мелком варианте. Волна, которая прошла в 1860 году, — это революция Мэйдзи, гражданская война в Америке, освобождение рабов в России, тэйпины в Китае, начало танзимата в Турции и создание Австро-Венгрии. Это все прошло с 1861-го по 1965-й год. Это потрясающе, потому что в то время не существовало глобализма, Гейдельбергского клуба, Трехсторонней комиссии, то есть Мировое правительство еще не действовало. Это говорит о том, что ритмы истории подключены к супрачеловеческому измерению, которое является жесткой моделью, штампующей воск, мягкую субстанцию человека и времени. И мировое правительство, таким образом, является группой исполнителей, подстраивающихся под супрачеловеческие жесткие ритмы, которые могут проводиться и персонажами высшего порядка, которые находятся через высший клерикальный эшелон на связи с суперэлитой. Эти существа супрачеловеческого порядка, Vicissitude Inconnu, связаны через клерикалов с наследственной знатью. В наследственную элиту инвестирован такой потенциал влияния, что эти люди на сегодня не нуждаются в юридическом и финансовом подтверждении своих полномочий. Им не нужно владеть гигантскими корпорациями. К примеру, муж королевы Юлианы, просто принц-консорт, говорит: вот есть такой-то проект, надо бороться с бедностью на Филиппинах. Ему сразу на блюдечке приносят все необходимые средства. А у него вроде как ничего нет, кроме почетного статуса учредителя всяких фондов или наблюдателя в каких-то советах. Но это означает, что он входит в верхушечный сегмент человечества, который стоит «над превратностями юдоли человеческой». Это означает, что передел собственности — в революционной ли, в эволюционной ли форме - этих людей не касается. При любой власти эти люди находятся в одном и том же положении, они являются эталоном и резервуаром истеблишментско-духовных полномочий, как бы светским клиром. Например, Папу Римского или Далай-Ламу нельзя скомпрометировать. Можно сказать что угодно — педераст, мерзавец, с ЦРУ сотрудничал, евреев продавал немцам или наоборот — это все иррелевантно, это как с гуся вода. Эти люди — по ту сторону всего этого. Проклятия в адрес жрецов звучали во времена фараонов, во времена Нимрода, в средневековой Европе, но ярмо клерикализма от этих проклятий не убывало.