Г. Джемаль - Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке
10. Мы верим в то, что, будучи правоверными мусульманами, мы не должны принимать участие в войнах, отнимающих у людей жизнь. Мы не верим в то, что это государство имеет право обязывать нас принимать в них участие, пока Америка не согласится предоставить нам собственную территорию, за которую можно будет сражаться.
11. Мы верим в то, что наши женщины должны защищаться и быть уважаемы так же, как и женщины других национальностей.
12. Мы верим в то, что Аллах явился в лице Мастера В. Фарда Мухаммада в июне 1930 года, долгожданном Мессии Христиан и Махди Мусульман.
Мы верим, что нет Бога, кроме Аллаха, Творца всего сущего, который водворит на Земле правительство всеобщего мира, при котором люди смогут жить вместе».
Афроамериканский ислам сегодня
Мусульманская община США, насчитывающая сегодня порядка 7 млн человек, состоит главным образом из двух основных групп. Меньшую ее часть составляют т.н. «этнические» или «традиционные» мусульмане, представленные иммигрантами-выходцами из мусульманских стран. Большую часть составляют черные мусульмане, названные «билалианами» по имени первого муэдзина ислама — чернокожего сподвижника Пророка Билала.
Августин (Никитин) в своей статье об исламе в США[129] описывает сложившуюся структуру американского мусульманского сообщества следующим образом:
«Сегодня обе части мусульманской общины в Соединенных Штатах, иммигранты и билалиане, населяют определенные регионы, которые стали связываться с определенными мусульманскими национальностями. Так, ливанские мусульмане сконцентрировались в Южном Диаборне (Мичиган), потому что именно там поселились их предки; большая и растущая община пакистанцев по-прежнему находится в Калифорнии. Когда мусульманское население возрастает, как правило, формируется мусульманский центр. Сейчас в США есть более 300 таких центров. В силу того что иммигранты и билалиане держатся отдельно друг от друга, в каждом большом городе есть по крайней мере два мусульманских центра. В этом случае «Американская мусульманская миссия» (билалиане) почти всегда называет свой центр «Масджид Мухаммед» (масджид — мечеть). Там, где общее число мусульман, выходцев с Востока, невелико, сунниты и шииты имеют общий центр. Но если шиитская группа достаточно большая, тогда для нее образуется еще один центр. И если национальная группа достаточно велика, чтобы действовать независимо, то она формирует свой собственный центр.
Эти центры обеспечивают мусульманам места для богослужения, духовного окормления и общения. Многие центры владеют своим зданием, мечетью и помещениями для учебы».
Как уже было сказано, сегодня НИ объединяет в своих рядах меньшую часть черных мусульман, а большая их часть принадлежит к ортодоксальному исламу, представленному АМИ. Тем не менее и в мире, и среди черного населения США гораздо более известна именно НИ во главе с Фарраханом.
Почему же НИ гораздо более влиятельна и авторитетна в черной среде, чем ортодоксальная Американская мусульманская миссия, несмотря на меньшую численность первой и большую поддержку второй в мусульманском мире? Дело в том, что Американская мусульманская миссия сосредоточилась на религиозно-просветительской деятельности и удовлетворении обрядово-ритуальных потребностей мусульман, тогда как НИ по-прежнему выражает этнополитические чаяния афроамериканцев, успешно спекулируя на псевдоисламских идеях. Малкольм был альтернативой и тому, и другому. Он стремился к проповеди истинного ислама, с одной стороны, и, с другой стороны, к активной борьбе за права и интересы своего народа на внеконфессиональной основе.
В АМИ же черные видят всего лишь одну из конфессий, тогда как в НИ — мощное движение, борющееся за их интересы. А ведь ислам изначально и был политическим движением и только потом оброс фарисейским обрядоверием.
Роспуск АМИ в 1985 году с целью вливания ее членов во всемирную умму был красивым жестом, но вот был ли он оправдан? Сама умма пока, к сожалению (а может, и к счастью), не является единой организацией, а представляет собой совокупность всех правоверных мусульман, многие из которых объединены в те или иные организованные группы. Кстати, та же АМИ, ее инфраструктура фактически продолжает существовать, но организация лишилась единого лидерства и управления, а обретение таковых в лице всемирной уммы пока не предвидится. Вот и получилось, что еретическая НИ обладает и харизматическим лидером, и эффективной системой управления, а ортодоксальные черные мусульмане под благовидным предлогом всемирного исламского братства самоустранились от реальной борьбы за души своих людей. Вряд ли бы Малкольм одобрил это...
Получилось так, что после обращения в ортодоксальный ислам бывшие еретики и ультра-националисты из АМИ вдруг кинулись в огульный интернационализм — другую крайность, хотя по своей сути ислам чужд крайностям и предполагает путь золотой середины. Забота о своем народе, борьба за его законные права и интересы не противоречат исламу, но следуют из него. Ислам предписывает верующим хранить узы кровного родства, заботиться о ближних и противиться несправедливости. Исламу противоречит не забота о своем народе, но его обожествление, предание Богу сотоварища через поклонение нации как некой ценности, наделенной сакральным смыслом, тогда как она — всего лишь Его творение.
Точно так же ислам никому не возбраняет проповедь веры именно своему народу и создание общин из числа не просто верующих, но объединенных кровными узами (даже у «ваххабитских» боевиков в Чечне существуют джамааты, созданные добровольцами-мусульманами по этническому принципу!), однако исламу противна любая дискриминация в вопросах религии.
Понимание этого, к сожалению, отсутствует у черных мусульман из АМИ, чем и пользуются язычники из Нации, узурпируя политическое представительство Исламом интересов черного народа.
Что дальше?
Трудно предположить, сколько еще продолжится фактическое лидерство в черном мусульманском сообществе организации, созданной на фундаменте бесконечных подлогов, фальсификации истории, крови и грязи. Лидерство Фаррахана среди черных мусульман стало возможным исключительно в результате убийства Малкольма, к которому он, по общему мнению, приложил руку, точно так же как и лидерство Элайджи началось с более чем удобного для него «сокрытия Махди».
Фаррахан по-прежнему обильно использует в своих проповедях мифы полувековой давности, которыми Элайджи кормил свою паству на заре собственного «пророчества». Так, свое решение организовать Марш миллиона мужчин в 1995 году он объяснял беседой с Элайджи Мухаммадом, которую он имел на борту НЛО, забравшего его с этой целью с земли[130]. Самое интересное, что Фаррахан повторяет этот бред уже 35 лет подряд. Эта галиматья, однако, является всего лишь перепевом на новый лад старых баек Элайджи о том, что черные в действительности являются детьми Луны и что с родной планеты уже давно послана летающая тарелка, пилотируемая 13 черными юношами, которая облетает Землю в ожидании глобального уничтожения белых и вызволения черной нации из рабства. Подобный словесный понос Фаррахан, не стесняясь, нес почти миллиону своих соотечественников, собранных в Вашингтоне. Как тут не вспомнить одно из интервью лидера русских нацистов Александра Баркашова летом 1999 года, где он предсказывал, что в ближайшее время состоится «парад планет в форме свастики», который откроет «Эру России»...
Тем не менее, как бы ни относиться к Фарду, Элайджи, Фаррахану и всей честной компании, следует помнить, что историю не делают в белых перчатках. По-видимому, в создании Нации ислама в 1930-х годах прошлого века все же есть провиденциальный смысл, аналогичный смыслу обращения в ислам мекканской аристократии, всю жизнь враждовавшей с Пророком, но лицемерно принявшей его религию, когда победа мусульман стала неизбежной. Пророк позволил войти этим людям в умму, прекрасно зная об их неверии. И в том, и в другом случае в ислам вошли лицемеры, но именно их чисто формальное обращение в ислам сделало возможным последующее принятие истинной веры их потомками. И если бы в свое время не возникла бы Нация ислама, не было бы и Малкольма, а если бы не было Малкольма, сегодня бы в умме не было и миллионов истинных мусульман из числа чернокожего населения США.
В этом смысле первична воля к мусульманской самоидентификации, которая возникла у миллионов афроамериканцев в условиях голода идентичности, главным образом благодаря деятельности Нации. Да, можно сожалеть, что у этих людей не было возможности изначально приобщиться к истинному исламу, а не его подлогу, подсунутому им Валласом и Элайджи. Однако, во-первых, история, как известно, сослагательного наклонения не знает. Во-вторых, сейчас трудно говорить о том, мог ли аутентичный ислам быть востребован так же, как была востребована гремучая смесь идей NOI, сумевшая удовлетворить потребность в радикальной национальной самоидентификации черных американцев. Как уже было сказано, подлинный ислам содержит в себе возможности для удовлетворения таких потребностей, однако они требуют более тонкой и гибкой работы с мусульманской догматикой, а в среде, в которой напрочь отсутствовали интеллектуалы вообще (тем более мусульманские), это было невозможно. И пожалуй что, единственной возможностью сопрячь «коня и трепетную лань» (т.е. формирующуюся мусульманскую идентичность и национализм) в этих условиях была только такая вульгарная адаптация ислама к этому своеобразному этнополитическому материалу.
