Юрий Алексеев - Под знаменами Москвы
Все это в совокупности производит впечатление очень хорошей, тщательно отработанной военной организации во главе с квалифицированным главным командованием, не только обеспечившим всестороннюю подготовку к кампании, но и в ходе ее держащим в руках все нити управления войсками, быстро и целеустремленно принимающим важнейшие решения. Опыт Казанских походов 1467—1469 гг. не прошел даром. В кампании 1471 г. воеводам великого князя удалось достигнуть гораздо большей согласованности в действиях войск, гораздо большей стройности и эффективности в руководстве операциями. По сравнению с предыдущими походами на Новгород (например, в 1456 г.) кампания 1471 г. — качественно новое явление. В ней четко проявилась та военная организация в масштабах государства (а не княжества), первые элементы которой мы наблюдали в Казанских походах. Тщательное и точное фиксирование всего хода боевых действий, всех распоряжений великого князя и поступающих к нему донесений наводит на мысль о наличии своего рода военно-походной канцелярии главного командования, ведущей дневник боевых действий и распоряжений. С этим явлением мы также встречаемся впервые. Перед нами, по-видимому зародыш будущего Разрядного приказа — центрального военного ведомства Русского государства.
Основу войск, двинутых против Новгорода, составляла конница. Это отвечало замыслу стратегического плана — добиться быстрого и сокрушительного разгрома противника. Следует отметить высокий темп движения войск великого князя на протяжении всей кампании. Именно это обеспечивало им возможность быстрого выхода на дальние подступы к Новгороду, а в ходе боевых действий (в боях колонны князя Холмского) возможность уничтожать крупные силы противника по частям. Основу сил, действовавших на северном (двинском) стратегическом направлении составила пехота — судовая рать из местного ополчения. При осаде некоторых крепостей применялась артиллерия.
Говоря о боевых действиях псковичей, следует отметить более низкий (по сравнению с уровнем великокняжеских войск) уровень их военной организации, соответствующий привычным, укоренившимся традициям удельных времен. Псковское войско движется медленно, проявляет склонность к стоянию под крепостями (Вышгород и Порхов). Только прямые директивы главного командования заставляют псковичей, не отвлекаясь, двигаться к основной цели кампании. В удельных традициях выдержаны и действия псковских «охочих людей», оказавшиеся на этот раз малоуспешными.
Стратегический план Москвы и его реализация отвечали основной военно-политической цели разгромить боярский Новгород в кратчайший срок, до того, как смогут выступить Литва, Орден и Орда. Эта цель была полностью достигнута. Ее правильная постановка и умелое руководство войсками делают кампанию 1471 г. одним из высоких образцов стратегического искусства феодальной Руси. Особенно следует отметить решение великого князя повернуть рать Холмского на северо-западное направление, отказавшись от осады Демона крупными силами. В этой директиве проявилась далеко не частая в средневековье (да и в последующее время) способность отчетливо видеть главную цель, не отвлекаясь на мелочи, и подлинная стратегическая интуиция — драгоценнейший дар главнокомандующего.
Что касается Новгорода, то, по имеющимся скудным и достаточно односторонним источникам, можно судить о большой энергии, проявленной феодальной республикой для своей защиты. По-видимому, новгородскому правительству удалось провести крупную мобилизацию своих наличных сил: только в боях с войсками князя Холмского участвовали три новгородские «рати». Значительные силы были двинуты против псковичей и для защиты Заволочья (кроме местного ополчения в состав двинской рати входили, по словам устюжского летописца, новгородские добровольцы — «шильники»). Свои основные силы новгородцы сосредоточили для обороны дальних подступов к городу, рассчитывая, по-видимому, нанести поражение отдельным колоннам московских войск. Однако в целом военные мероприятия Новгорода оказались неэффективными. Количественно крупные силы, поднятые по мобилизации, проявили низкие боевые качества. Сказались поспешность и насильственность мобилизации, низкое качество вооружения, отсутствие боевого опыта и боевой подготовки ратников. Новгородцам не удалось создать настоящего главного командования для руководства своими отрядами (вступавшими в бой по частям, несогласованно). На поле боя тактическое руководство, по-видимому, фактически отсутствовало — каждый действовал на свой страх и риск, как это было принято в прежних войнах. Хотя главная причина низкой боеспособности новгородских войск — отсутствие боевого воодушевления, нежелание массы новгородцев сражаться за интересы боярской олигархии и польского короля — коренится в социально-политических условиях умирающей феодальной республики, нельзя не отметить, что в чисто военном отношении новгородцы оказались консервативными, действовали на уровне старинных образцов и отживающих удельных традиций. Сильная феодальная конница — основной род войск москвичей — у Новгорода почти отсутствовала: сказалась характерная особенность архаической вечевой республики, не знавшей развитого феодального вассалитета.
Итак, одна из существенных причин быстрой, сокрушительной победы Москвы над Новгородом в этой последней на Руси феодальной войне — качественное, принципиальное превосходство военной организации складывающегося централизованного государства над отжившей свой век военной организацией периода феодальной раздробленности. Дело не только в том, что московские воеводы обладали большим боевым опытом и, по-видимому, выдающимися военными и организаторскими способностями. Дело прежде всего в том, что они воплощали качественно новую ступень развития феодального общества, его политической идеологии, организации и военного искусства.
Однако, при всем значении военного превосходства Москвы, ярко проявившегося в ходе войны 1471 г., было бы неверным сводить причины быстрого разгрома огромной феодальной республики только к чисто военному фактору. Эти причины носят более глубокий и органический характер.
Первая и наиболее существенная из них коренится в самих особенностях социально-политического строя Господина Великого Новгорода. В нем сохранялись в пережиточном виде некоторые черты раннефеодальной общественной структуры — политическое господство вечевой городской общины над огромной территорией, выродившееся ко второй половине XV в. в эгоистическую диктатуру боярской олигархии. Отсюда глубокие социально-политические противоречия, во-первых, между «старшим» городом и его пригородами и волостями, во-вторых, внутри самой городской общины между боярскими династиями, держащими в своих руках всю политическую власть и экономическое могущество республики, и массой рядовых новгородцев — мелких и мельчайших землевладельцев и ремесленников. Господство феодальной аристократии, основанное на огромных земельных богатствах и экспортной промысловой торговле, пришло в полное противоречие с интересами основной массы населения республики. Социальная опора боярской олигархии оказалась непрочной — в этом главная причина ее быстрого краха.
Другая причина поражения Новгорода, тесно связанная с первой, кроется в особенностях конкретной политической линии, взятой боярским руководством в последние годы его пребывания у власти, — отрыв Новгорода от Русской земли и его подчинение иноземному государю. Эта линия находилась в прямом противоречии с интересами Русской земли в целом, с необходимостью объединения всех сил для достижения политической независимости и сохранения самого существования Руси, окруженной со всех сторон мощными и агрессивными соседями. Пойдя во имя своих собственных интересов на явную политическую авантюру и отдавая себя и свою республику под покровительство враждебного Руси иноязычного и иноверного короля, боярская олигархия бросала вызов всей Русской земле, всей складывающейся новой политической системе мощного централизованного государства. Старые вечевые традиции «выбора» князей на этой фазе общественного развития переросли в прямую измену интересам Русской земли и привели к полной политической изоляции Новгорода, против которого поднялась вся Русь. Литовская ориентация правящей верхушки способствовала крайнему обострению политической борьбы в самом Новгороде и усилению социальных, классовых противоречий в новгородском обществе. Политическая изоляция новгородской боярской олигархии как в масштабах всей Руси, так и в пределах собственного города — вторая важнейшая причина ее военного поражения.
Победа Москвы над Новгородом в 1471 г. — это прежде всего победа новых центростремительных тенденций общественно-политического развития Руси над старыми, центробежными. Решительное поражение Новгорода — это разгром наиболее реального воплощения старой политической системы феодальной раздробленности страны. С этой точки зрения падение феодальной республики — факт огромного политического значения, один из наиболее существенных этапов в создании единого централизованного Русского государства.
