Юрий Алексеев - Под знаменами Москвы
28
По мнению В. Н. Бернадского, посылка о «государстве» представляла собой «заговор сторонников великого князя», которые, считая, что пришло время для установления московского «государства», пытались произвести государственный переворот (Бернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV в. М.; Л., 1961. С. 298). Л. В. Черепнин видел в этом посольстве признак того, что великий князь «не отказывается… от линии союза с основной частью новгородского боярства». Само посольство, считал Л. В. Черепнин, «демонстрировало… признание Новгородом верховной власти Московского великого князя при сохранении существующего новгородского политического строя», но великий князь «пожелал истолковать… титул «государь» как знак полного ему подчинения» (Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства. М., 1960. С. 867—868). Основываясь на том, что во фрагментах свода, доведенного до мая 1477 г. (сохранившихся в составе Прилуцкой и Уваровской летописей), не упоминается посольство «о титуле», Я. С. Лурье высказал мысль, что во время переговоров в Москве этот вопрос вообще не возникал и что версия о титуле была впервые выдвинута московским посольством в Новгород в поисках повода к войне (Лурье Я. С. К истории присоединения Новгорода в 1477—1479 гг. // Исследования по социально-политической истории России. Л., 1971. С. 91—95). С этим утверждением, однако, едва ли можно согласиться. Сам Я. С. Лурье привлекает (и с достаточным основанием) Устюжскую летопись, видя в ней фрагмент новгородского летописания (Там же. С. 93—94). Из сообщения же Устюжской летописи вытекает, что новгородское вече не отрицало самого факта посольства о титуле, а только отмежевывалось от этого посольства: «Мы с тем не посылывали, что посылали бояре» (ПСРЛ. Т. 37. С. 94). Таким образом, нет достаточных оснований сомневаться в реальности посольства. Дело только в том, что оно представляло не «весь Новгород», а только его правящую верхушку и не имело полномочий от веча.
29
Федор Давыдович в указателе к т. 25 ПСРЛ почему-то назван Стародубским. Очевидно, спутан с князем Ф. Д. Пестрым-Стародубским. Эта ошибка проникла и в литературу.
30
События в Новгороде в мае 1477 г. подтверждают скорее концепцию Бернадского — Черепнина, чем мнение Я. С. Лурье. Если посольство о титуле было исключительно плодом изобретательности — «лжею» — московского правительства, искавшего повод к войне, то чем объяснить ярость новгородского веча, обрушившуюся на «приятных» Москве бояр?
31
Новый псковский князь по прозвищу Бледный был племянником князя Федора Юрьевича и дальним родственником своего полного тезки, новгородского князя Гребенки (см.: Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 68).
32
Мнения исследователей о времени оформления Разрядного приказа — центрального военного ведомства Русского государства — расходятся. Н. П. Лихачев, автор первой монографии по этому вопросу, относил возникновение Разрядного приказа к концу XV — началу XVI в. (Лихачев Н. П. Разрядные дьяки. М., 1888. С. 93 и др.); А. А. Зимин к середине XVI в. (Зимин А. А. О сложении приказной системы на Руси // Доклады и сообщения Института истории. Вып. III. М., 1954. С 169); А. К. Леонтьев к 30-м годам XVI в. (Леонтьев А. К. Образование приказной системы управления в Русском государстве. М., 1961 С. 85). Однако возникновение систематического разрядного делопроизводства (записей) с 70-х годов XV в. — факт, имеющий принципиально важное значение для истории Разрядного ведомства. Он говорит о наличии «дьяков, опытных в составлении воинских разрядов» (Леонтьев А. К. Образование приказной системы. С. 77—78). В. И. Буганов установил, что дошедшие до нас первые разрядные книги представляют собой «своеобразный конспект, выборку из… подлинных документов Разрядного приказа» начиная с последней четверти XV в. — следовательно, разрядные ведомства в это время уже функционируют (Буганов Б. И. Разрядные книги последней четверти XV начала XVII в. М., 1962. С. 5).
33
В. Н. Бернадский справедливо заметил: «Сообщение о движении московских отрядов подводит к выводу не только об огромных военных силах… но и о единстве командования, продуманно руководившего движением войск» (Бернадский В. Н. Новгород и Новгородская земля в XV веке. М.; Л., 1961. С. 302).
34
По свидетельству Типографской летописи, Василий Гребенка Шуйский получил в управление «Новгород Нижний со всем» (ПСРЛ. Т. 24. С. 196).
35
Л. В. Черепнин считал, что «политика бояр, склонившихся к мысли о передаче Новгорода Ивану III… вызвала народное волнение. А народное волнение побудило бояр скорее спешить с передачей города» (Черепнин Л. В. Образование Русского централизованного государства. С. 874). Получается, что «народное волнение» было вызвано желанием продолжать оборону, мучительную агонию десятков тысяч человек, зажатых в новгородские стены, а бояре, напротив, хотели поскорее сдать город. Несмотря на свою кажущуюся простоту, эта схема достаточно неясна и противоречива. Как согласовать ее с наблюдением псковского летописца, что «тех больше, котори задатися хотят за великого князя»? Почему бояре целый месяц медлили со сдачей города и пошли на капитуляцию, только добившись известных гарантий для своих вотчин? Думается, что расстановка социальных сил была далеко не столь однозначной и что основная масса рядовых граждан Новгорода и окрестных мест не так уж стремилась затянуть свое пребывание в кольце осады, обеспечивая господе возможность торговаться с великим князем о судьбе боярских вотчин.
36
Окладная единица в лесных местностях.
37
«Мряхут бо старые мужи и жены, и молодые детки, велику роють яму, ино в тую яму 2 и 3 и 10 человек в одну яму», — сообщает псковский летописец (ПЛ. Вып. 2. С. 217). Жертвой эпидемии стал, возможно, и сам наместник, знаменитый князь Иван Стрига, умерший той же весной в Новгороде и погребенный «по его велению» в Суздальском Спасо-Евфимьевом монастыре (ПСРЛ. Т. 25. С. 323).
