Елена Браун - Ричард III и его время. Роковой король эпохи Войн Роз
Представим, что в конце XVI в. в Лондоне, поблизости от театра «Глобус», в котором Шекспир ставил свои пьесы, жил некий мистер Смит с внешностью Ричарда III и необычайно скверным характером. И вот однажды соседи случайно услышали, как он произносит нечто подобное. Дальнейшая судьба мистера Смита была бы трагической. На него донесли бы немедленно, приписав его колдовству все несчастья последних лет (сосед мистера Смита сломал ногу, у соседки мистера Смита случился выкидыш, а у других соседей все время болеют дети, урожай в этом году плохой и т.д.). Мистера Смита ждали бы тюрьма, пытки и, вполне вероятно, мучительная казнь (в последние годы правления Елизаветы на костер отправляли более 40% арестованных по обвинению в колдовстве).
Стоит отметить, что не только сам Ричард III, но и другие персонажи «Исторических хроник» противопоставляют его человеческому роду. Например, будущая супруга Ричарда — Анна Невиль — прямо называет его Сатаной. Когда Ричард запугивает слуг, она восклицает:
Как! Вы дрожите? Страх вас обуял?Увы! Не порицаю вас: вы — люди,Слепит глаза людей вид Сатаны.
Такие высказывания повторяются постоянно на протяжении всего действия. Ричарда едва ли не в каждой сцене называют «Дьяволом», «Сатаной», «гнусным исчадьем Ада», «демоном», «нечистым духом», «василиском», «адским псом» и т.д. Шекспир буквально вдалбливает в голову зрителей устойчивую смысловую связку «Ричард Глостер = Дьявол». Думается, современники Шекспира выходили из театра вполне убежденными. Тем более что за несчастьями, которые обычно происходят вокруг тех, кто связан с нечистой силой, дело не стало. Шекспир блестяще показывает, что все кровавые драмы эпохи Войн Роз происходили при самом непосредственном участии Ричарда III.
Шекспировский Ричард Глостер начал свою «противоправную деятельность» с того, что подстегивал честолюбивые устремления отца и брата, толкал их к продолжению гражданской войны. По мнению Шекспира, именно Ричард убедил своего отца Ричарда Йорка свергнуть с престола «святого» короля Генриха VI Ланкастера.
Шекспир сообщает, что Ричард Йорк, который действительно имел больше прав на корону, чем царствовавший Генрих VI, предъявил права на престол и выступил против короля с оружием в руках. Но после того как Парламент признал Йорка наследником короны, его честолюбие было удовлетворено, и он поклялся верно служить Генриху VI. Гражданская война, казалось, прекратилась, и вот в этот-то момент сыновья и сторонники начали активно убеждать герцога Йорка добиться не призрачного права на наследование, а самой короны. Шекспир вкладывает решающие аргументы именно в уста Ричарда Глостера:
Ведь… Генрих незаконно трон присвоил…Итак, к оружию! Отец, подумай,Как сладко на челе носить корону…… Не успокоюсьПока цветок свой белый[5] не окрашуХолодной кровью Генрихова сердца.
Эти слова могли бы стать девизом шекспировского Ричарда III — единственными чувствами, которые он способен испытывать, стали чудовищное властолюбие и жажда отомстить тем, кто стоит между ним и троном.
Итак, если верить Шекспиру, новый виток кровопролитной гражданской войны был начат во многом из-за подстрекательств Ричарда. Результаты его вмешательства не заставили себя долго ждать — в первой же битве погибает младший брат Ричарда — Рэтленд, которого Шекспир представляет еще ребенком, затем победившие сторонники Генриха VI казнят Ричарда Йорка.
Теперь сыновья Йорка начинают мстить за отца, причем первым о мести заговаривает именно Ричард: «Отмщу за смерть твою или умру… Должны мы… мстительной рукою начертать на шлемах вражеских молитвы наши». Мстительность Ричарда буквально не знает границ, уже над трупом человека, убившего его отца и брата, он восклицает:
Он, значит, мертв. Клянусь я, будь возможноЦеной руки вернуть его мне к жизниНа два часа, чтоб насмеяться вволю,Одной рукой отсек бы я другую…
Битвы следуют за битвами; чтобы подчеркнуть жуткий, братоубийственный характер Войн Роз, Шекспир вводит двух эпизодических персонажей — сына, убившего отца, и отца, убившего своего сына.
Любопытно, что в разгаре гражданской войны, когда его старший брат Эдуард IV только утверждается на престоле, отвоеванном у Генриха VI, Ричард уже планирует захват власти. Фактически его план состоит в том, чтобы погубить всех, кто мешает ему стать королем. Готовящемуся вступить в брак Эдуарду IV Ричард желает, чтобы «не произошло от чресл его надежной ветви», и тут же сетует:
Все ж между мною и желаньем сердца, —Коль даже сгинет линия прямаяРаспутного Эдварда, — встанет Кларенс[6],Иль Генрих[7] с сыном юным Эдуардом…Стоят меж мной и троном много жизней…Что ж, я могу с улыбкой убивать…Ужели так венца не получу?Будь вдвое дальше он, его схвачу!
Сам Ричард объясняет желание властвовать тем, что других радостей в жизни у такого, как он, попросту нет:
Таков ли я, чтобы меня любили?О, дикий бред — питать такую мысль!Но раз иной нет радости мне в мире,Как притеснять, повелевать, царитьНад теми, кто красивее меня, —Пусть о венце мечта мне будет небом.Всю жизнь мне будет мир казатьсяАдом, Пока над этим туловищем гадкимНе увенчает голову корона.
Вроде бы в этом монологе Ричард показывает себя не монстром, а именно тем несчастным человеком с изломанной психикой, которого можно увидеть в современных постановках трагедии. Запомним эту реплику Ричарда и вернемся к ней чуть позже, когда в него неожиданно влюбится красавица Анна Невиль.
Итак, Ричард решает пробиваться к трону. Очень скоро судьба предоставляет ему такую возможность. Гражданская война возобновляется, и Ричард начинает устранять одного соперника за другим. Первой жертвой его мстительности оказывается юный принц Эдуард Ланкастер, которого Ричард убивает после победы Йорков при Тьюксберри. Правда, в этом убийстве у Ричарда есть соучастники — несчастного принца закалывают все три сына Ричарда Йорка. Впрочем, Глостер все равно идет дальше своих братьев. Когда убитая горем мать принца Эдуарда — королева Маргарита — просит убить и ее, Ричард пытается оказать ей эту сомнительную «услугу». Его руку буквально в последний момент перехватывает старший брат. Слова, которыми королева Маргарита просит о смерти, весьма показательны:
Где ж дьявольский мясник?Где богомерзкий Ричард? Ричард, где ты?Как милостыню ты творишь убийство,Не прогоняешь ты просящих крови.
Нельзя не отметить, что к этому моменту Ричард, во всяком случае на сцене, еще не сделал ничего, чтобы заслужить такую характеристику. Он всего лишь сражался в битвах, как и многие другие аристократы. Да, он убил сына Маргариты, но удары наносили и герцог Кларенс, и Эдуард IV. Между тем, когда королева обращается к Эдуарду и Кларенсу с просьбой прекратить ее страдания, она вообще не употребляет бранных выражений. Королева просит Эдуарда: «Сюда ударь, убийце я прощу», тот отказывается, и королева умоляет: «Исполни, добрый Кларенс, милый Кларенс!» Ненависть Маргариты Анжуйской именно к Ричарду кажется абсолютно немотивированной и нелогичной. Возможно, Шекспир хотел подчеркнуть — Ричард Глостер — злодей настолько высокой пробы, что вызывает инстинктивное отвращение; может быть, драматург намекал на некие неизвестные зрителям прошлые преступления Ричарда; а может быть, отношение окружающих к Ричарду Глостеру — это своего рода «аванс» за будущие злодейства.
Первое, выражаясь современным юридическим языком, умышленное убийство шекспировский Ричард III совершает сразу же после расправы с принцем Эдуардом Ланкастером. Он по собственной инициативе отправляется в Тауэр, чтобы покончить с низложенным королем Генрихом VI — последним, кто мешает безбедному существованию новой династии Йорков.
Сцена убийства Генриха VI — безусловно, одна из лучших в одноименной трагедии. В ней использована целая «обойма» не новых, но безотказно работающих ролевых клише:
Злодей, на чьих руках еще не высохла кровь сына, убивает безутешного отца.
Молодой преступник расправляется с человеком старым и немощным.
Великий грешник является в темницу святого, и тот пророчествует перед мученической кончиной.
На человека XVI в., да и на современного читателя, именно последняя, мистическая линия производит самое глубокое впечатление. Вместо того чтобы стать пассивной жертвой, Генрих VI окончательно расставляет смысловые акценты. В первой же реплике низложенного короля Ричард Глостер прямо уподобляется черту:
