Йожко Шавли - Венеты. Наши давние предки
С рубежа 1800 лет до н. э., в бронзовом веке, Среднюю Европу можно уже обозначить как ареал расселения индоевропейцев. В это время хотя и не происходит пока формирования отдельных индоевропейских племен, но уже наметились те направления, которые будут прослеживаться в дальнейшем. Это расхождения между отдельными культурами — Культурой курганов, Лужицкой культурой, Нордийской бронзой, Угро-юговосточноевропейской ранней металлургией, Греческой культурой могильных рвов. За этими культурами стоят сообщества, которые с трудом можно квалифицировать как отдельные, исторически оформившиеся народы, поскольку у них лишь наметились основные тенденции позднейшего развития (Р. Питтиони).
Относительно того, что такое культурная группа, племя или народ вообще, существуют весьма разнообразные точки зрения. Племя, как его понимают археологи, — некая культурная группа, основывающаяся на соответственно развитии общественной организации, — это, без сомнения, более позднее образование в сравнении с языковой общностью, — это племя, имеющее какой-либо единый язык. Поэтому языкознание относит зарождение индоевропейцев, а в Центральной Европе — венетов или, например, иллиров, — лишь к периоду Культуры ленточной керамики, примерно за 4000 лет до н. э. (Э. Рет, 1967). В любом случае, для нас очевидно, что возникновение индоевропейского языка и племени индоевропейцев как языковой общности отодвигается еще дальше в глубь истории, на целое тысячелетие назад.
Индоевропейцы
Довольно долго бытовало убеждение, что родиной индоевропейцев была Центральная Азия. Позднее считали, что эта общность формировалась вокруг своего ядра в Восточной, а также в Средней и Северной Европе. Дело в том, что на обширной территории между Рейном и Волгой уже в позднем каменном веке появляются группы людей, которые, как можно считать, были основоположниками индоевропейской общности: они обрабатывают поля, занимаются животноводством, разводят крупный рогатый скот, овец, свиней, коз, а также лошадей. Новейшие сведения о возникновении индоевропейцев, с учетом исторически подтвержденных связей, ограничивают ареал их возникновения либо Центральной Европой (Е. Крахе, П. Тьеме), либо Восточной Европой (Э. Вале, А.Е. Брюсов). Существует также мнение о «двойной прародине» индоевропейцев. Они могли из центра, расположенного на востоке, как единое племя перебраться на запад и уже оттуда расселиться в те местности, где ныне история обнаружила их следы.
С точки зрения археологии, период переселения индоевропейцев согласуется с периодом преобладания культуры боевых топоров (культура шнуровой керамики), т. е. с периодом неолита. Эти культуры принадлежат европеоидной расе3 и ограничиваются Восточной, Северной и Центральной Европой (приблизительно 1800 лет до н. э.).
В настоящее время, исходя из родства языков в Европе, мы можем делать выводы о том, что некогда индоевропейцы были единым племенем. Археологические находки того времени свидетельствуют лишь о существовании культурных групп, о которых не известно, в какой степени родства они находились между собой. Быстрое распространение на просторах Европы и Азии им обеспечивало использование лошадей и боевых колесниц. О них до нас дошли письменные свидетельства, обнаруженные в Месопотамии и относимые к 18 столетию до н. э. В 18 в. до н. э. индоевропейское племя гефитов образует в Анатолии свое царство, которое на рубеже 13 в. до н. э. было уничтожено другими индоевропейцами — фригийцами. Мощная волна переселения индоевропейцев арийского корня достигает в конце второго тысячелетия до нашей эры даже Индии.
Именно название арии (в современной версии — «арийцы»), вероятно, является первичным названием индоевропейцев. В древнеиндийском языке «агуа» означает представителя знати, что могло соответствовать общественному положению древнеарийских завоевателей по отношению к коренному индийскому населению. Само же происхождение слова, вероятно, связано с земледелием: лат. агаге, словен. orati — «пахать», что одновременно указывает на земледельческую культуру арийского племени.
В середине второго тысячелетия до н. э. на обширной территории расселения индоевропейцев, вероятно, уже сформировались две диалектные группы: западная, т. н. группа кентум (kentum), характерная произнесением «к» в определенных позициях (в настоящее время объединяет кельтские и германские языки), и группа сатем (satem), для которой в тех же самых позициях характерно появление звука «s» (в настоящее время она объединяет индийские, иранские, балтийские и славянские языки).4
В период между 17 и 13 веками до н. э. применение бронзы в Центральной Европе приводит к настоящему, беспрецедентному расцвету предметной культуры. К тому же периоду относится и культура курганных погребений, датируемая 15–13 веками до н. э., охватившая различные ареалы расселения к северу от Альп, от течения Рейна до Карпат. Вполне вероятно, что эта культура уже несет в себе раскол первоначального ядра индоевропейцев в Центральной Европе на языковые сообщества и группы общения, например, иллирийцев, фракийцев и, вероятно, германцев.
Бронзовые орудия и оружие того времени представлено разнообразно, оно прочно и потому высоко ценится и при натуральном обмене. Ему принадлежит решающая роль в развитии хозяйства. Пик достигается к середине бронзового века, это — т. н. Лужицкая культура, существовавшая в 13–11 вв. до н. э., центром которой была Лужица (Lausitz — в немецкой транслитерации), откуда она затем распространилась от среднего течения Одера на востоке до Украины, а на севере от горных массивов Чехии и Словакии до Балтики.
Лужицкую культуру на территории компактного проживания ее носителей на всем протяжении ее развития отличает своеобразная керамика, изделия из бронзы и затем из железа: ножи, копья, серпы, прекрасно сделанные топоры и т. п.
Экономическую базу носителей данной культуры преимущественно составляет земледелие: культивируются злаки и бобовые — три вида пшеницы, просо, рожь, бобы, горох, люцерна и т. п., кроме того, имеет распространение скотоводство, охота и рыболовство.5
Многочисленные находки, относимые к лужицкой культуре, дают нам основания утверждать, что у ее носителей была сильная общественная и военная организация. Для этого необходимо было развить собственный, соответствующий данному образу жизни, язык. Через язык та или иная культурная общность проявляет также свою народность, представляет себя как самостоятельное племя. В этой связи возникает вопрос, к какому народу следует причислять носителей Лужицкой культуры, или какова была их этническая принадлежность?
Предметы домашнего обихода, вооружение и украшения периода Лужицкой культуры
Об этом существуют различные мнения экспертов. Лужицкую культуру некогда приписывали германцам, а также фракийцам, дакам и иллирам. Были попытки толковать их и как праславян (Й. Костжевский). Теория иллирского происхождения этой культуры привела к спорам и разногласиям (напр., П. Кретшмер 1943, В. Милойчич 1952, К. Тыменецки 1963 и т. д.). Й. Покорны, один из первых защитников данной теории, после Второй мировой войны сменил свою точку зрения и придерживался затем позиции, что язык носителей позднейшей культуры полей погребальных урн, которые, по его мнению, были родственны носителям Лужицкой культуры, находятся в тесной связи с балтийскими языками (1950-53). Нет недостатка и в доводах, согласно которым носители Лужицкой культуры были представителями индоевропейского племени, наименование которого нам неизвестно, и которому в истории Европы принадлежит особая роль (Й. Бём, 1941), либо же утверждается, что данное племя внесло свой исторический вклад в формирование славян, кельтов, иллиров и других племен. Точка зрения, согласно которой носители Лужицкой культуры явились той основой, на которой сформировались исторически известные нам славяне (Й.Филипп, 1946), весьма близка теории, утверждающей, что Лужицкая культура идентична культуре венетов (П. Бош-Гимпера, 1961).6
Погребальные урны как способ захоронения пепла умерших свидетельствуют о коренном переломе, который особенно нагляден в позднейшей культуре полей погребальных урн позднего бронзового века, у большинства европейцев в их представлениях о земном бытии и жизни в загробном мире. Захоронения в урнах хотя и появляются уже к концу неолита, например, в центрально-германской Шонфельд-группе, в Анатолии позднего бронзового века, но в Европе они характерны именно для Лужицкой культуры, а в результате переселения племен, происходившем в период таких захоронений, они получают распространение фактически и во всей Европе. Поля погребальных урн особенно распространены именно в Центральной Европе, где их схематично можно разделить на три территории: лужицкую, южно-германскую и средне-дунайскую.7
