Н. Пруцков - Литература конца XIX – начала XX века
В период революции всеобщее внимание привлекло творчество писателей, группировавшихся вокруг издательства «Знание», возглавляемого Горьким. Знаньевцы писали о ломке старого мировоззрения, о бунте человека и росте его социальной активности, об обострении конфликтов во всех областях жизни. Они были не только свидетелями, но и летописцами времени, когда социально прозревали уже не одиночки, а огромные народные массы. Знаньевцы были первыми в отображении этого столь сложного и необычного для русской действительности процесса.
В зависимости от своих идеологических позиций современные критики называли знаньевский реализм, — воспринимаемый ими как особое реалистическое течение, как «школа Горького», — «боевым», «красным» или «направленческим». Одни отмечали новаторство знаньевцев, подчеркивая, однако, при этом недостаточную художественную глубину их открытий; другие считали, что риторика и публицистичность заслоняют у них художественное начало. Немало было и не приемлющих идеологическую суть знаньевского творчества. Но в целом критика вынуждена была признать огромную популярность «Сборников товарищества „Знание“».
К явлениям, рожденным революцией, был обращен взор и других реалистов, но они уделяли свое внимание главным образом негативным явлениям, сопровождавшим революционный процесс.
Революция 1905 г. вызвала к жизни массу острых сатирических журналов. На их страницах впервые в истории русской сатирической периодики появилась своеобразная «живописная публицистика» (политические рисунки и иллюстрации).
После революции «суматоха» эпохи еще более обострилась. Воцарившаяся реакция вновь вызывает волну разочарования, пессимизма, неверия в силы народа, в возможность скорого изменения судеб России. Вновь с еще большей силой вспыхивает увлечение идеалистической философией, оживают религиозные искания. Наблюдается вспышка неонароднических идей, проникших, в частности, в круг символистов, и неославянофильства.
Революция 1905 г. и последующие за ней годы реакции вызвали резкие политические и общественные размежевания. Создаются новые партии, возникают новые политические группировки.
Резкое размежевание происходит и в литературных кругах. Идет ожесточенная борьба между демократической и антидемократической литературой, между теми, кто понял, что русская революция оставила глубокий след в сознании людей («И победы и поражения революции дали великие исторические уроки русскому народу»,[24] — писал В. И. Ленин) и этого нельзя уже изменить, и теми, кто отрицал это или был равнодушен к общественным вопросам. Усиливается борьба между реалистами и символистами и отдельными течениями внутри каждого из этих направлений. Ожесточились нападки на Горького как писателя-революционера.
Следует отметить в качестве характерной черты времени: с начала 1900-х гг. литературно-общественные журналы явно теряют свою активную роль в воздействии на развитие современной литературы. Как новые, так и продолжавшие свою жизнь старые журналы перестают обладать органическим единством своих отделов. Внутреннее единство «Современника» и «Отечественных записок» кажется теперь недоступной классикой. Весьма примечательно, что журнал «Современный мир» печатает на своих страницах и антиобщественный роман М. Арцыбашева «Санин» (1907), и роман А. Серафимовича «Город в степи» (1912), свидетельствующий о том, что социалистический реализм стал укрепляться в русской литературе. Журналы, сохраняющие верность своему знамени, были малочисленны и не играли большой роли в развитии литературы, так как в отличие от «всеядных» органов печати сильно сузили круг публикуемых произведений. Одним из таких органов было «Русское богатство», руководители которого сами признавали бледность литературного отдела журнала.
Центрами объединения и размежевания становятся теперь альманахи, часть которых приобретает некоторую периодичность. Наибольшую роль в объединении отдельных групп литераторов играли «Сборники товарищества „Знание“», руководимые М. Горьким, альманах символистов «Северные цветы», «Литературно-художественные альманахи „Шиповника“», к редактированию которых был привлечен Л. Андреев, сборники «Земля», возглавляемые литературным противником Горького — М. Арцыбашевым. В 10-е гг. заметным литературным явлением стали сборники «Слово», в руководстве которыми принимали близкое участие В. Вересаев и И. Бунин.
Поводы для споров и борьбы были многочисленны, но ни одна из литературных групп не могла обойтись без прямого или косвенного ответа на вопрос, каково ее отношение к русской революции и ждет ли она нового, более активного выступления народа. В творчестве реалистов вспыхнула длительная полемика в связи с их представлениями о русском национальном характере (активен он или пассивен, что более присуще ему — смирение или сопротивление, воля или своеволие?). Основным поводом для спора с Горьким, представляющим новый тип литератора, была горьковская концепция человека как творца и активного строителя жизни.
Отношение писателей к Горькому по-прежнему весьма показательно. На рубеже веков он воспринимался как провозвестник революции, как властитель дум молодого поколения. Огромное впечатление производила сама личность Горького.
Появление романа «Мать» не встретило (за немногими исключениями) сочувствия в литературных кругах. И тем не менее он привлек внимание многих (вплоть до Л. Толстого). И как бы ожесточенно ни выступала буржуазная критика, все большее число литераторов чувствовало, что именно Горький является истинным представителем демократической литературы, что именно он обладает огромным общественным и художественным авторитетом, что он выступил как новатор.
Литературная борьба начала XX в., принимавшая порой весьма резкий характер, только начала изучаться. В данном труде отражены лишь основные вехи этой борьбы. Анализ ее в основном дается в обзорных главах.
В первые пореволюционные годы (1908–1910) казалось, что шумная антидемократическая литература начинает занимать все большее место в литературном движении страны. Однако ее герои и ее нигилизм по отношению к старым заветам русской литературы были быстро отвергнуты как критикой, так и читателем-демократом.
Многие писатели переживают в эти годы творческий кризис. Особенно показателен в этом плане распад знаньевского содружества. Многие литераторы — одним из них был В. Муйжель — начинают сознавать, что они скованы отживающими представлениями о русской жизни, что им не удается подметить то новое, что появилось в ней, что она обогнала их.
Но, как и в годы реакции 80-х гг., в общественной и литературной жизни шло накопление действенных творческих сил.
Смятение, охватившее писателей в связи с поражением революции и мрачным произволом правительства, стало вскоре заменяться трезвой оценкой происходящего. Литература стремится теперь показать, что именно, какие силы содействовали поражению, каковы их реальные возможности. В начале 10-х гг. пессимистическое поветрие начало преодолеваться. Этому способствовало начало нового революционного подъема. В 1910 г. В. И. Ленин пишет: «И вот, с лета текущего года начинается опять подъем <…> Полоса полного господства черносотенной реакции кончилась».[25] О новом революционном подъеме он скажет и в статье 1912 г. «Революционный подъем».
Это не значило, что реакция отступила. Расстрел ленских рабочих был одним из свидетельств того. Отмечая начало революционного подъема, В. И. Ленин вместе с тем назвал пятилетие 1908–1913 годов одним «из наиболее смутных и тяжелых периодов русской истории».[26]
По общему признанию читателей и критики, литература преодолела в 10-е гг. пору нового безвременья. И теперь продолжали появляться произведения, тяготеющие к очернению революции и всячески принижающие человека. Первая мировая война, вызвавшая вначале волну ложного патриотизма, в свою очередь содействовала усилению темного колорита литературы. Немногие авторы смогли понять в те годы истинный смысл мирового преступления.
Но не эти явления определили развитие литературы 10-х гг. Эти годы стали порой подведения итогов, больших раздумий о судьбах родины, народа. Каждый из писателей обладал своей проблематикой, но на первый план, как и в литературе эпохи первой революции, выдвинулась Русь демократическая. Не теряя своего социального пафоса, литература вместе с тем принимает философскую окраску, все чаще обращаясь к соотнесению жизни человека с мировым бытием; усилилось стремление показать многогранность «живой жизни», т. е. жизни во всех ее многочисленных аспектах; более пристальным становится внимание к внутренним потенциям человеческой натуры. Критик М. Морозов писал, что литература теперь показывает усиление тревоги личности «не только перед лицом социальных законов развития общества, но и перед загадками бытия».[27] Явно возросло художественное мастерство писателей-реалистов; проявляется тяготение к жанру романа; наиболее примечательны при этом романы, в той или иной мере затрагивающие недавнее революционное прошлое. В начале века социальная мысль нередко опережала художественную, теперь писатели вступили в пору своей творческой зрелости.
