Наталья Павлищева - 10 мифов о князе Владимире
Вполне логичное и нормальное явление. Потому текст «Повести» и появился в разных городах Руси.
Свои летописи монахи обычно начинали со слов «Сие летописец…», объясняя, где и когда велась летопись. Летописец, то есть запись событий по годам – летам.
В чем вопрос?
Вернемся к названию ПВЛ. Автор честно признался, что перед нами ПОВЕСТЬ. Повесть была, есть и будет произведением художественным. Высокохудожественным или не очень, это уже зависело от уровня автора, но НЕ документальным. Повесть можно написать очень близко к фактам, но это не перечень фактов и событий. Это в той или иной степени вольный пересказ, когда что-то важное, с точки зрения автора, выпячивается, что-то опускается, а что-то вообще остается за кадром, поскольку автор может не знать всего происходившего.
Автор ПВЛ был гениален и блестяще начитан (это не ирония, сравните его и наши возможности), но он не только не мог знать всего, но и не намеревался выкладывать на страницы своего произведения все, что знал наверняка. Какой нормальный писатель семисот семидесяти семи или всего одной пяди во лбу станет подробно описывать ежедневные или ежегодные события главного героя, фиксируя их поминутно? Особенно если произведение создается под девизом: почему герой счастлив (несчастлив, женат, холост, победитель или проигравший…)?
Так и автор «Повести». Он рассказал потомкам ПОЧЕМУ Русь позвала варягов, Вещий Олег ушел в Киев, Владимир Святославич крестил Русь…
Гениальный Татищев прав, летописец не был зело сведущ в истории первых русских князей, как и во многом другом. Там, где ему не хватало известных фактов, Нестор заменял их рассуждениями, что с его точки зрения ничуть не портило произведение. И здесь речь не об авторской позиции или авторском праве, просто ему это НЕ БЫЛО НУЖНО. Возможно, для него не суть важно, откуда именно призвали варягов, главное, что перессорились племена между собой и вынуждены были пригласить людей со стороны. Это урок потомкам, а не то, как звали братьев Рюрика или сколько зубов было у его бабушки на склоне лет.
Каждый человек живет в своем времени и старается отвечать современным ему требованиям. Мы можем сколько угодно досадовать на летописца, который не счел нужным подробнейшим образом пересказать все, что ему было известно из предыдущих источников, это наша проблема. Нестор писал для современников и выбирал то, что было важно для них.
Можете проверить на себе. Представьте, что вам требуется в двухстраничном письме (вручную, не за клавиатурой!) описать события целого года. Даже если ничего особенного не случилось, все равно сделать это трудно, придется выбирать между важным и не очень. А если сотни лет и события многочисленны?
К примеру, нужно сообщить, что в этом году вы сдали выпускные экзамены в количестве… потом подали документы в институт (или целых три), сдали экзамены и там, были посвящены в студенты и готовитесь к первой сессии. Если на две страницы, то можно и про «зверства» на экзамене по биологии, и про «добрую» математичку, и о шпаргалке на физике, и о том, что выучить тысячу китайских иероглифов к завтрашнему дню никак не возможно, а утром уже экзамен… А если парой десятков слов или СМС? «Как выучить тысячу иероглифов за ночь? Завтра сдавать…» Все ясно: не географию же на китайском в российской школе вы сдавать собираетесь? Значит, выпустились, поступили и теперь маетесь с китайским.
Так и авторы древних произведений. Они отбирали только то, что казалось важным для их повествования, разбавляли своими рассуждениями, а для примеров еще и многочисленными пересказами соответствующих мест Библии или Завета.
Мало того, внимательные исследователи стали замечать, что нередко какие-то события пересказываются «с перекосом», словно повторяя библейские сюжеты. Так и есть, часто авторы, не умея или не находя способ рассказать о чем-то своими словами, передавали произошедшее библейскими. Если событие пятивековой давности, даже очень важное для современников, было уже не столь важно для летописца и не могло послужить уроком потомкам, зачем его пересказывать? Нужно ведь еще и объяснить, почему произошло, а автор и сам не всегда знал почему.
Это надо учитывать, не воспринимая содержание той же «Повести» как документальный материал, это материал ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЙ, автор был честен перед читателями, так и назвав свое произведение.
Нам очень трудно смириться с таким пониманием, мы требуем точности и четкости, предпочитая домысливать и делать выводы сами. Но во времена Нестора было принято (и востребовано) иначе.
Вернемся к князю Владимиру…
Итак…
Часть I. Мифы о Святом равноапостольном князе Владимире
Их очень много, этих мифов.
Мы попытались разделить основные на десять частей (просто число хорошее – 10).
1. Святой равноапостольный князь Владимир Святославич.
2. Выбор веры.
3. Крещение Руси.
4. Предки.
5. Братья.
6. Жены.
7. Язычник.
8. Сыновья.
9. Смерть.
10. Наследство.
Информация о князе изобилует таким количеством патоки, что продираться сквозь этот липкий слой неумного (понятно, что из лучших побуждений) восхваления очень тяжело.
Миф 1. Святой равноапостольный князь Владимир
По состоянию на февраль 2014 года в месяцеслове Русской православной церкви… 5008 святых!
Из них 2575 – святые непосредственно Русской церкви.
И это не считая месточтимых, то есть у каждой епархии помимо общих может быть не один собственный святой того или иного ранга.
Не многовато ли? За 1000 лет 2575 святых – по 2,5 за год получается. А если учесть периоды, когда вовсе не причисляли, то потом явно приходилось наверстывать упущенное.
Протестанты укоряют католиков и православных в идолопоклонстве, мол, развели святых, все стены в церквях иконами увешали. Внешне в укорах есть свой резон, иконостасы православных храмов таковы, что едва ли прихожане знают все иконы, в их состав входящие.
Но надо вспомнить, что иконам не молятся и не поклоняются, у святых просят заступничества перед Богом, просят помощи.
Как же мы надоели Господу своим нытьем! Многие ли приходят благодарить даже не за помощь, которую получили, а просто за то, что живы?
Но это к слову. Вернемся к самим святым.
Они тоже разные, есть самые первые – апостолы; потом праотцы (родители Марии, например), пророки; равноапостольные; святители; мученики; великомученики; священномученики; преподобномученики; страстотерпцы; исповедники; бессребреники; благоверные; блаженные; преподобные; праведные; столпники; чудотворцы; юродивые…
Не будем подробно описывать принципы канонизации, тем более они со временем несколько изменились, важно, что князь Владимир отнесен к равноапостольным. Это означает, что канонизирован за распространение христианской веры в своем государстве.
К равноапостольным относится и император Константин, сделавший христианство религией Восточной Римской империи, а также его мать княгиня Елена, разыскавшая немало христианских реликвий в Иерусалиме. Равноапостольным был царь Борис, крестивший Болгарию (правда, его наследник после отречения папаши от престола скоренько вернул все на свои места, пришлось отставному царю срочно покинуть монастырь, где он уже устроился с удобствами, вернуться в столицу, ослепить сына-ослушника и посадить на престол следующего). Как тут не назовешь равноапостольным после стольких трудов? Заслужил…
Сразу возникают несколько вопросов относительно Святого равноапостольного князя Владимира Святославича.
Равноапостольный – это понятно, получил сие признание за крещение Руси. О самом крещении и о признании позже, а пока об имени.
Владимиром будущего князя, а тогда нежеланного внука христианки княгини Ольги назвала его мама Малуша (о ней позже). Папа будущего крестителя был язычником и никакого христианского имени дать не мог (хотя он сынулей не интересовался совсем, если бы не бабка Ольга, Владимир так и остался, деревенским мальчишкой). Да и не было такого христианского имени.
Владеющий миром – Володимер.
Владимиром он жил до 988 года, получив при крещении имя Василий. Неплохое греческое имя, означающее «царственный», вполне себе замена Владеющему миром.
То есть князя-язычника звали Владимиром, а князя-христианина уже Василием.
Нигде и никогда он своим крестильным именем при жизни не пользовался, во всяком случае, на публике. Можно, конечно, все списать на опасение сглаза или порчи или еще чего-то, но!.. Во-первых, чего бояться князю, столь решительно порвавшему с прошлыми богами и получившему защиту нового? Во-вторых, новое имя подчеркнуло новый статус – христианина. Эффектно было бы сказать, мол, ребята, делай, как я – в купель с головой, крестик на шею и новое имя, чтоб не спутали.
Во времена, когда в десятке верст от Киева не все и старое-то имя князя знали, скорее по прозвищу его помнили – Красно Солнышко, а в самом Киеве новое имя только подчеркнуло произошедшие перемены, можно бы назваться на византийский манер Василевсом.
