Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант
Такая песня должна была прийтись по вкусу менестрелям или жонглерам, кочевавшим из города в город, от двора ко двору, даже из страны в страну; мы слышим о менестрелях из Константинополя, поющих во Франции, об английских глемах, поющих в Испании. Выступление менестрелей было обычной частью любого официального торжества; так, Эдуард I Английский нанял 426 певцов для свадьбы своей дочери Маргарет.13 Такие группы менестрелей часто исполняли части песен, иногда причудливой сложности. Обычно песни сочинялись — слова и музыка — трубадурами во Франции, троватори в Италии, миннезингерами в Германии. Большинство средневековой поэзии до XIII века было написано для пения; «поэма без музыки, — говорил трубадур Фольке, — это мельница без воды».14 Из 2600 сохранившихся песен трубадуров мы располагаем музыкой 264, обычно в виде невм и лигатур на четырех- или пятистрочной доске. Барды Ирландии и Уэльса, вероятно, играли на инструментах и пели.
В рукописях, сохранивших кантиги, собранные Альфонсо X Кастильским, на нескольких иллюстрациях изображены музыканты в арабской одежде, играющие на арабских инструментах; узор многих песен — арабский;15 Возможно, музыка, а также ранние темы и поэтические формы трубадуров были заимствованы из мавританских песен и мелодий, проникавших через христианскую Испанию в Южную Францию.16 Возвращавшиеся крестоносцы могли привезти арабские музыкальные формы с Востока; следует отметить, что трубадуры появились около 1100 года, т. е. одновременно с Первым крестовым походом.
Поражает разнообразие средневековых музыкальных инструментов. Ударные инструменты — колокола, цимбалы, тембры, треугольник, бомбулум, барабан; струнные инструменты — лира, цитера, арфа, псалтирь, благородные, органструм, лютня, гитара, виуэла, виола, монохорд, жига; духовые инструменты — труба, флейта, хаутбой, волынка, кларион, флажолет, труба, рожок, орган: это лишь некоторые из сотен; все было доступно для руки или пальца, ноги или смычка. Некоторые из сохранились в Греции, другие пришли в виде и под названием из ислама, как ребек, лютня и гитара; многие были драгоценными образцами средневекового мастерства из металла, слоновой кости или дерева. Обычным инструментом менестреля была виуэла, короткая скрипка, на которой играли с помощью изогнутого назад лука лучника. До VIII века большинство органов были гидравлическими, но Иероним в IV веке описал пневматический орган;17 А Беда (673–735 гг.) писал об органах с «медными трубами, наполненными воздухом из мехов и издающими великую и самую сладкую мелодию».18 Святой Дунстан (ок. 925-88 гг.) был обвинен в колдовстве, когда построил эолову арфу, которая играла, если ее поместить в трещину в стене.19 В Винчестерском соборе около 950 года был установлен орган с двадцатью шестью сильфонами, сорока двумя сильфонами-воздуходувками и четырьмя сотнями труб; клавиши были настолько гигантскими, что органисту приходилось ударять по ним кулаками, защищенными толстыми перчатками.20 В Милане был орган с серебряными трубами, а в Венеции — с золотыми.21
Все представления о средневековом адском мраке исчезают перед коллекцией средневековых музыкальных инструментов. Остается только картина народа, по крайней мере, такого же счастливого, как и мы сами, полного радости и жажды жизни, и не более угнетенного страхом перед концом света, чем мы сомнениями в том, что цивилизация будет уничтожена раньше, чем мы успеем завершить ее историю.
ГЛАВА XXXIV. Передача знаний 1000–1300 гг.
I. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ВЕРНАКУЛЯРОВ
Как церковь в какой-то мере сохранила политическое единство Западной Европы, достигнутое Римской империей, так и ее ритуалы, проповеди и школы поддерживали римское наследие, ныне утраченное, — международный язык, понятный всему грамотному населению Италии, Испании, Франции, Англии, Скандинавии, Низины, Германии, Польши, Венгрии и западных Балкан. Образованные люди в этих странах использовали латынь для переписки, ведения деловой документации, дипломатии, юриспруденции, государственного управления, науки, философии и почти всей литературы до XIII века. Они говорили на латыни как на живом языке, в котором почти ежедневно появлялось новое слово или фраза для обозначения новых или меняющихся реалий или идей их жизни. Они писали свои любовные письма на латыни, от простейших billets-doux до классических посланий Элоизы и Абеляра. Книга писалась не для нации, а для континента; она не нуждалась в переводе и переходила из страны в страну с неизвестной сегодня скоростью и свободой. Студенты переходили из одного университета в другой, не думая о языковых неудобствах; ученые могли читать лекции на одном и том же языке в Болонье, Саламанке, Париже, Оксфорде, Упсале и Кельне. Они без колебаний вводили в латынь новые слова, иногда к ужасу петрарковско-цицероновского уха; так, Magna Carta постановила, что ни один свободный человек не должен быть dissaisiatus или imprisonatus. Такие слова заставляют нас вздрагивать, но они поддерживали жизнь латыни. Многие современные английские термины — например, instance, substantive, essence, entity — произошли от средневековых дополнений к латинскому языку.
Тем не менее, нарушение международных связей в результате падения Рима, интровертная бедность Темных веков, упадок дорог и торговли привели к развитию в речи тех вариаций, которые вскоре расширяет сегрегация. Даже в период своего расцвета латынь подвергалась национальным изменениям из-за различий в
