Терри Джонс - Варвары против Рима

Остров Родос занимал особое место в римской системе мира. И это, к несчастью, послужило причиной его гибели. В истории разрушения Родоса заключена вся печальная суть уничтожения Римом научного и технического мира эллинов.

До того как на сцену вышел Рим, Родос на протяжении многих лет доминировал в Восточном Средиземноморье. Его порт был самым крупным рынком в регионе, а его действенные морские машины и оружие охраняли окрестные воды и отпугивали пиратов. На острове возвышался огражденный стеной город с тем же названием с прямоугольно пересекающимися улицами, построенный около 410 г. до н. э. В нем были пять гаваней, мощеные тротуары, парки, храмы и гимназии, а также богато украшенные статуи и монументы. Он до сих пор может похвастаться акрополем, руинами храмов Афродиты и Аполлона и, конечно же, памятью о Колоссе Родосском, одном из семи чудес античного мира. Колосс был построен в 282 г. до н. э. Более 100 футов высотой, он стоял у входа в гавань, пока не был разрушен землетрясением. Плиний Старший писал, что почти никто не мог обхватить руками большой палец Колосса.

Роль Родоса в управлении морской торговлей проявилась в создании хорошо проработанного коммерческого кодекса, известного под названием «Родосский морской закон», который сформировал основы торгового морского права, действующего и по сей день. Поскольку кодекс появился между 800 и 600 гг. до н. э., то он вполне может претендовать на то, чтобы считаться первой практической системой коммерческой юриспруденции, заметно снижая шансы римлян считаться величайшими в мире законодателями.

Всему этому, однако, наступил конец во II в. до н. э. Рим был твердо настроен установить контроль над Восточным Средиземноморьем, но Родос был слишком хорошо укреплен, чтобы возникло желание его штурмовать. Поэтому римляне решили подорвать экономику острова. Родос зависел от сборов и налогов на различные товары, которые ввозились и вывозились через порт. Рим взял под свой контроль расположенный неподалеку остров Делос и создал там свободный порт. Такая субсидируемая конкуренция постепенно подточила экономику Родоса. Доходы от портовых сборов упали на 85 %. Поставленный на колени Родос в 164 г. до н. э. был вынужден подписать договор, по которому он обязался дружить и враждовать с теми, с кем дружит и враждует Рим.

Оказавшимся в стесненных обстоятельствах островитянам надо было как-то жить. Им пришлось эксплуатировать другой свой капитал — город был важным культурным центром. В те славные дни Родос дал миру фантастическое число различных шедевров культуры и искусства. Не говоря уже о научных достижениях, он был знаменит своими поэтами, писателями, историками, философами, гончарами, художниками, скульпторами и теми, кто более всех способствовал поступлению средств из кошельков римлян, — учителями риторики.

Римлян, возможно, не интересовали научные достижения таких городов, как Родос, но им всегда была необходима власть. Путь к власти в период поздней Республики лежал через ораторство: искусство завоевывать последователей и выигрывать публичные споры. Ни один римлянин не мог добиться высоких постов, если он не совершенствовал свои ораторские способности, а тут родосцам было что предложить. Для амбициозных юных римлян было обязательным пройти курс риторики на острове.

Поскольку римляне не боролись с пиратами, а у Родоса больше не было такой возможности, путешествие становилось довольно опасным. Когда в 76 г. до н. э. юный Юлий Цезарь морем добирался до родосской школы, его по пути захватили морские разбойники. Он пишет, что был довольно жизнерадостным пленником и у него сложились отличные отношения с пиратами. Его оскорбило их первоначальное требование выкупа в 20 талантов. Он настоял на том, чтобы сумму подняли до 50 талантов.

Он так мало их ценил, что, когда ложился спать, то посылал к ним и требовал, чтобы они не шумели. Все 38 дней он пользовался полной свободой, он развлекался, присоединяясь к их занятиям и играм, словно они были охранниками и похитителями. Он писал стихи и сочинял речи и делал их (пиратов) своей аудиторией, а тех, кто не восхищался его произведениями, в лицо называл «неграмотными» и «варварами»[288].

Цезарь сказал, что он всех их распнет, и они рассмеялись.

Как только выкуп был уплачен и Цезаря освободили, он нанял флот, бросился в погоню за пиратами и поймал «почти всех». Передав разбойников властям, он лично организовал их распятие. Затем Цезарь прошел запланированный курс обучения.

Рассказанная им история свидетельствует, с какой пользой для себя он изучил искусство самопредставления. Вполне возможно, что на самом деле он заключил сделку с одним или несколькими пиратами, чтобы схватить остальных. Цель рассказа — повышение своего престижа в весьма своеобразной моральной атмосфере Рима. Из него ясно, что Цезарь — парень понтовый, но не двуличный (а потому не похожий на учивших его греков), а также абсолютно безжалостный.

Ирония судьбы заключается в том, что попытка Родоса избежать падения, став школой для юных дуболомов из Рима, как раз и привела к гибели острова. В 44 г. до н. э. Цезаря убили. Один из заговорщиков знал остров по той же причине, что и Цезарь: Кассий тоже учился там риторике. Поскольку он рвался к власти, после покушения ему нужно было кого-то ограбить для усиления своих позиций. В поисках способа набить карманы без особого риска он остановил свой взор на бывшей альма-матер. Он точно знал, что там можно хорошо поживиться и что у Родоса нет возможностей защищаться. Поводом для нападения послужило то, что его враги, которые, разумеется, были и врагами Республики, могут воспользоваться флотом Родоса. Поэтому в 42 г. до н. э., игнорируя отчаянные мольбы своего старого учителя, он попросту захватил и разграбил остров[289]. Римлянам всегда нравились всякие «штучки», которые создавались на острове, и Кассий вывез оттуда 3000 единиц художественных шедевров.

Воскреснуть Родосу было не суждено.

Теперь мы знаем, что представление о том, что Рим был творцом величайших научных и технических достижений, в значительной мере противоречит истине. Неримские народы Восточного Средиземноморья поколение за поколением совершали новые открытия и делали все новые изобретения, но вся эта сумма знаний была вновь обретена лишь в Средние века или даже позже.

Конечно, некоторые творения инженерной мысли греков римляне доработали. Например, они поставили артиллерийские орудия на колеса. Римляне понимали ценность относительно простых изобретений, которые можно было применять на практике, таких, как соединенные в цепь ведра для подъема воды (четыре такие цепи были найдены в Лондоне). Но если выгоду из технической идеи сразу извлечь не удавалось, ее забрасывали. Поскольку все научные достижения зависят от фундаментальных исследований, итог был катастрофичным.

К примеру, посмотрите, что случилось с паровой машиной. В I в. н. э. греческий ученый Герон, работавший в Александрии, описал паровую машину, которую можно было применять в жизни. Она была оснащена приспособлением, изобретение которого приписывают великому ученому и называют по его имени «архимедовым винтом». Такой винт уже использовался в водяных насосах, и машина могла обеспечить простую и высокоэффективную подачу воды для улучшения ирригации полей, водоснабжения городов и осушения глубоких шахт.

Но этого не произошло. Одну поучительную историю о событии, случившемся в 70 г. н. э., рассказал историк Светоний. Новый император Веспасиан пришел к власти в результате гражданской войны, в ходе которой легионы сожгли и разграбили Рим. Теперь он собирал 40 млрд. сестерциев для восстановления города. Работа включала в себя доставку на Капитолийский холм, в священный центр города, вытесанных в каменоломнях огромных каменных колонн. В этот момент Герон, или кто-то вроде него, обратился к императору с предложением использовать для доставки некое устройство. Мы не знаем, что это было, но речь явно шла о машине, которая заменила бы человеческий труд, поднимая за один раз несколько тонн груза. Это мог быть фуникулер с паровым двигателем. Веспасиан купил машину и отправил ее в утиль, заявив: «Я должен кормить простых людей»[290]. Если бы Римская империя позволила технологиям развиваться, она оставила бы народные массы без работы. Паровая машина Герона в итоге использовалась для того, чтобы автоматически открывать двери храма, если в наружном алтаре загорался огонь.

Сам Герон — довольно загадочная личность. Похоже, что удивительные изобретения, описанные им, на самом деле датируются III в. до н. э. и относятся к технологиям, которые были уже почти утеряны в то время, когда он писал свои книги. Один дотошный студент-эллинист подметил, что, описывая устройства, для которых требуются металлические винты, и теорию металлических зубчатых передач (и то, и другое использовалось за 300 лет до времени написания книг), он говорит об изготовлении деревянных винтов и применении фрикционных устройств там, где следовало бы использовать шестерни. Это свидетельствует о скудных инженерных познаниях римлян[291].