Игорь Князький - Император Траян
Среди погибших оказался римский консул Марк Педон Вергилиан, находившийся тогда в Антиохии при Траяне. Сам «Траян же выбрался через окно комнаты, в которой находился, с помощью одного человека исключительно мощного телосложения, который и вывел его наружу, так что он получил только несколько лёгких повреждений».[493]
Землетрясение, начавшееся, по разным данным, то ли 13, то ли 15 декабря 115 г., длилось несколько дней.[494] Траян в это время, столь опасное для пребывания в городе, жил под открытым небом на местном ипподроме.
Стихийное бедствие не могло остановить войны. Весной Траян начал новое решающее наступление в Месопотамии. Оно было очень тщательно подготовлено. Зная о безлесном характере ландшафта Месопотамии, Траян заранее распорядился использовать леса на северных рубежах Двуречья под Нисибисом для постройки речных судов. Они были сделаны таким образом, что их можно было разобрать на части, а потом снова собрать. К реке, где находилась стоянка легионов, корабли были доставлены на повозках и уже на месте собраны и спущены на воду. Дело в том, что римляне наконец-то столкнулись с противодействием парфян.
Те заняли позиции на противоположном берегу Тигра. Поэтому не было возможности навести мост через эту многоводную реку. И речные суда оставались единственным средством переправы.
Взаимодействие армии и речного флота под командованием Траяна оказалось замечательно успешным: «одни суда были очень быстро соединены вместе, другие, с тяжело вооружёнными пехотинцами и лучниками на борту, выставлены перед ними на якорях, а третьи перемещались то в одном, то в другом направлении, как будто намереваясь осуществить переправу. Вследствие этих манёвров и того ошеломительного впечатления, какое произвело столь огромное количество кораблей, появившихся из страны, лишённой леса, варвары отступили, и римляне переправились через реку и овладели всей Адиабеной».[495]
Сопротивление войск царя Адиабены Мебараспа, подданного Парфии, было сломлено. Двигаясь вдоль берега Тигра, римляне заняли города Арбелу и Гавгамелы. Именно здесь в далёком 331 г. до Р.Х. войска Александра Македонского разгромили в решающем сражении полчища персидского царя Дария III Коломана, после чего войско провозгласило Александра «Царём Азии».[496] Двинувшись в поход по завету Цезаря, Траян теперь шёл по пути Александра! Легко представить себе, какие чувства испытывал в эти дни римский император! Его мечты сбывались. Правда, если македонский царь разгромил в этих местах все главные силы своего противника, то Траян с собственно царской парфянской армией пока не столкнулся. «Парфянская держава истощена была внутренними распрями и тогда всё ещё была охвачена мятежами».[497] С одной стороны, это замечательно облегчало вторжение римлян вглубь Парфянского царства, но с другой… а что будет, когда парфяне примирятся между собой и соберутся с силами?
Но пока что сопротивлялся армии Траяна всё тот же Мебарасп. Ему удалось занять позиции в хорошо укреплённой крепости Аденистры (совр. Ирбиль в 112 км от Киркука в Ираке).[498] Траян направил в крепость для переговоров об её сдаче центуриона Сентия. Но Мебарасп повёл себя подобно другому варвару — Децебалу. Сентий был заключён в оковы. Однако доблестный центурион не пал духом. Когда римляне подступили к Аденистрам, он сумел сговориться с некоторыми другими узниками, «с их помощью освободился от оков, убил начальника гарнизона и открыл ворота своим соотечественникам».[499] Можно только воображать, как наградил воина-героя благодарный император![500]
Отсюда римская армия беспрепятственно двинулась на юг и вскоре достигла Вавилона, сдавшегося Траяну без сопротивления, как некогда Александру Великому. В Вавилоне ему пришла в голову мысль соединить две великие реки — Тигр и Евфрат — каналом. Замысел был вполне прагматичный: по каналу он мог перебросить свой речной флот из Тигра в Евфрат и наоборот. Но узнав о том, что Евфрат расположен много выше Тигра, Траян отказался от этой идеи, опасаясь прорытием канала Евфрат обезводить и сделать тем самым несудоходным. Канал этот, оставленный тогда незаконченным, намеревался завершить другой римский император — Септимий Север (193–211 гг.) во время своей войны с парфянами в 198 г. Почти два с половиной века после похода Трана в Месопотамию так эти места описал Аммиан Марцеллин, участник похода императора Юлиана против персов в 363 г.: «Отсюда мы пришли к каналу, называющемуся Наармальха, что значит «Царская река»; в данное врем я в нём не было воды. Траян и после него Север с большими усилиями прокопали большой канал, чтобы, пропустив воду из Евфрата в Тигр, открыть путь для судов».[501]
Траян использовал самое узкое место между двумя реками (33 км), чтобы волоком перебрасывать корабли из Евфрата в Тигр.
После овладения Вавилоном Траян, переправившись вновь через Тигр, овладел Ктесифоном, столицей Парфии. Сдалась без боя Селевкия, также важнейший город Месопотамии, расположенный напротив Ктесифона. Была захвачена и крепость, служившая резиденцией парфянских царей, где находился ряд царских могил. В Ктесифоне добычай римлян стали трон царей Парфии и одна из дочерей царя.[502]
Отсюда путь Траяна лежал уже к Персидскому заливу. Это было время наивысшего почитания римлянами своего владыки. После взятия Ктесифона армия в тринадцатый раз провозгласила его «императором» (победителем), а сенат римского народа 21 февраля 116 г. официально даровал Траяну титул «Парфянский», ранее уже присвоенный полководцу его верными солдатами. Ещё ни у одного римлянина не было трёх победных титулов! Помимо титула сенат дал Траяну право праздновать столько триумфов, сколько ему будет угодно.[503]
Проведя зиму в Ктесифоне, весной Траян устремился на юг, стремясь достичь Индийского океана. На юге Месопотамии римляне без труда подчинили себе небольшое царство Месену. Оно было независимым государством с 129 г. до Р.Х., выйдя из подчинения Селевкидам после гибели царя Антиоха VII Эвергета Сидета, павшего в Мидии в бою с парфянами. Царь Месены Атамбел и его подданные дружественно приняли Траяна, не расстроившись даже из-за наложенной на них новой римской подати.
Наконец-то Траян увидел волны Персидского залива! Недалеко от берега был виден плывущий корабль. Императору сказали, что направляется он в Индию. «Будь я моложе, непременно поплыл бы и к индам»,[504] — сказал он.
Траян проявлял большой интерес к Индии, много читал о ней и полагал Александра Великого счастливцем, ибо он до неё дошёл со своей железной фалангой.
Выход римских легионов к Каспию и Персидскому заливу — наивысшее достижение Империи на Востоке. Любопытно, что почти за два десятилетия до похода Траяна на Парфию случилось наибольшее продвижение на запад самой восточной империи — Китая эпохи династии Младшая Хань. Великий полководец Бан Чао, разбив в Средней Азии правителя Кушанского царства Канишку, достиг Маргианы (совр. Мары в Центральной Туркмении), соседа исконно парфянской земли. Оттуда Бан Чао отправил посла в Ктесифон к царю Пакору II. Далее посольство должно было следовать в «Великую страну Цинь» (Дацинь). Так китайцы называли Римскую империю. Но парфяне не пропустили китайцев, дабы не состоялся возможный союз двух величайших держав, могущий принести беды Парфии. Китайцы смутно представляли себе географию этих мест, и парфяне обманули их, сказав, что до Рима придётся добираться целых три года. Сочтя Рим недостижимым, китайцы потеряли к нему интерес. В 102 г. Бан Чао был отозван в Китай, и прямое знакомство великих империй Запада и Востока не состоялось.[505]
Итак, Марк Ульпий Траян на девятнадцатом году своего правления пребывал на вершине славы. Но, как это часто бывает в истории, на вершине задержаться надолго невозможно. А путь оттуда идёт только вниз. Предыдущие успехи Траяна, достигнутые, напомним, без решающих сражений с основными силами парфян, оказались весьма эфемерны.[506] Когда император после недолгого пребывания на морских берегах прибыл в Вавилон и совершил там жертвоприношение в комнате дворца, где скончался Александр Македонский, к нему пришли плохие вести. На всех землях завоёванной Месопотамии вспыхнули восстания «и местные народы либо изгнали, либо уничтожили размещённые среди них гарнизоны».[507] Более того, враждующие представители правящего в Парфии рода Аршакидов объединились, и царь Хосров направил против римлян свои главные силы, которыми командовал военачальник Парфамаспат, сын полководца Санатрука, царского племянника. К нему присоединились войска главного соперника Хосрова Митридата IV. Митридат, однако, вскоре погиб, упав с лошади.
