Роман Ключник - Первая мировая. Корни современного финансового кризиса
«Первым, кто со всей определённостью поставил вопрос о масонских планах насильственного отстранения императора Николая Второго от власти путём дворцового переворота или, иначе говоря, о существовании накануне революции масонского заговора, а также ведущей роли, которую сыграли масоны в февральско-мартовские дни 1917 года, был эмигрантский историк С. П. Мельгунов, - объясняет в своём исследовании современный ведущий масоновед профессор из Санкт-Петербурга В. Брачев. - В вышедшей в 1931 году в Париже сенсационной книге "На путях к дворцовому перевороту" он убедительно показал, что подготовкой и организацией Февральского переворота 1917 г. руководили две группы или два кружка русских масонов. Во главе одного из них - военного - стоял А. И. Гучков. Другой, гражданский, возглавлял
А. Ф. Керенский. Последующие изыскания исследователей позволили во многом уточнить и детализировать картину масонского вхождения во власть в 1917 году. Но честь первопроходца в исследовании темы принадлежит, безусловно, С. П. Мельгунову.
В Третьей Государственной Думе А. И. Гучков был председателем комиссии по государственной обороне, что, собственно, и позволило ему завести обширные связи и знакомства не только в военных, но и в военно- морских кругах. А. И. Гучков был принят в масонскую ложу ещё в 1913 году. Решительное же отрицание этого факта самими масонами объясняется последующей «радиацией» А. И. Гучкова в 1920 году, то есть исключением из масонства - процедура, требующая от «братьев» безусловного отрицания какой-либо принадлежности исключённого к братству.
В 1916 году известный масон А. В. Оболенский разговорился со своим знакомым из евреев - служащим Сибирского торгового банка и тот взял и рассказал ему о подготовке в Петербурге заговора против царя. Так случилось, что, оказавшись вскоре у лидеров октябристов А. И. Гучкова, А. В. Оболенский решил проверить у него справедливость услышанного.
"Удивлённый подробностями, - пишет он, - моего рассказа, особенно о дне восстания, Гучков вдруг начал меня посвящать во все детали заговора и называть его главных участников. Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель в Думе Родзянко, Гучков и Алексеев были во главе его. Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол сэр Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него"». (Последняя цитата А. В. Оболенского из исследования Виктора Кобылина «Анатомия измены. Император Николай Второй и генерал-адъютант М. В. Алексеев». СПб, 1998 г.).
Заговорщикам по понятным причинам была необходима поддержка военных, и в начале 1917 года военные их поддержали в лице генерала Крылова, Крымова, Рузского. И даже довольно симпатичный инициатор различных «очистительных» комиссий по спасению Отечества генерал М. В. Алексеев, похоже, устал от безобразия «верхов», от нерадивого правления армией и Россией Николаем II и принял участие в смене власти в России.
«Получив 27 февраля 1917 года первые сведения о фактическом перевороте в Петрограде, царь распорядился о немедленной отправке туда батальона георгиевских кавалеров в 700 человек во главе с генералом Н. И. Ивановым. По дороге к ним должны были присоединиться надёжные части Северного фронта. А в 5 часов утра отправился из Могилева на Петроград и царский поезд. Маршрут его был следующим: Смоленск - Лихославль - Тосно - Царское Село, - пишет Виктор Брачев. - 1 марта около 2 часов ночи поезд прибыл на станцию Малая
Вишера. И вот здесь-то как раз и произошёл первый сбой в планах царя. Главным виновником задержки царского поезда был масонский комиссар А. А. Бубликов. Командированный своими «братьями» - думцами в Министерство путей сообщения, он буквально засыпал местное железнодорожное начальство на пути следования царского поезда своими "революционными" приказами о его немедленном блокировании».
Валерий Шамбаров в своем исследовании указывает на роль ещё одного заговорщика:
«Царь под чьим-то влиянием опять принял худшее из решений - ехать в Царское Село, к семье, оторвавшись от Ставки и обезглавив её. Но заговорщики знали - не доедет. Для этого в министерстве путей сообщения сидел Ломоносов, который после скоропостижной отставки министра мог «рулить» единолично. И от Малой Вишеры зарулил царский поезд не в Питер, а в Псков, в штаб Северного фронта, к заговорщику генералу Рузскому».
Вероятнее всего, Ломоносов и Бубликов действовали в одной связке. А о «чьем-то влиянии» на царя можно только догадываться. Друг и соратник Ленина-Бланка Бонч-Бруевич (родной брат которого служил в штабе Рузского) писал: «Оппозиционная деятельность русских либералов имела непосредственную связь с масонством, через них проникала всюду и везде, в самые потаённые места самодержавного организма» (С. Мельгунов «На путях к дворцовому перевороту»).
«Однако коронным и, пожалуй, наиболее действенным номером А. А. Бубликова стала дезинформация о занятии тех или иных железнодорожных станций революционными солдатами и матросами. - продолжал объяснять В. Брачев. - Весьма характерен в этом отношении дворцовый комендант В. Н. Воейков. Получив утром 1 марта сообщение, что станция Тосно занята восставшими (на самом деле сообщение это не соответствовало действительности), вместо того чтобы проверить его, В. Н. Воейков сообщил царю, что считает дальнейшее продвижение поезда на Тосно опасным. Царь в ответ заявил, что хотел бы прибыть на станцию, где есть телефонный аппарат. Воейков отвечал, что такой ближайшей станцией является Псков». Заглянем в дневник жертвы - последнего российского императора Николая Второго:
«1 марта. Среда. Ночью повернули с Малой Вишеры назад, так как Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановились на ночь. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского не удалось» («Дневники императора Николая Второго» М.,1991 г.). Интересно - кому это адресовано: «Стыд и позор!»?..
«Подлинным организатором блокирования царского поезда и предательского направления его в Псков, прямо в руки заговорщика
Н. В. Рузского, был член Верховного совета Великого Востока народов России Н. В. Некрасов. "Два момента особенно врезались в память, - вспоминал он в 1921 году, - приказ командующему Балтийским флотом Непенину арестовать финляндского генерал-губернатора Зейна и погоня за царским поездом, которую мне довелось направлять из Госдумы, давая распоряжения Бубликову, сидевшему комиссаром в министерстве путей сообщения"».
(Цитата из следственных дел Н. В. Некрасова 1921, 1931 и 1939 гг. публ. В. В. Шелохаева и В. В. Поликарпова в журнале «Вопросы истории» N11-12 за 1998 г. - В. Брачев).
Куликов С. В. в своём исследовании «Февральская "революция сверху".» в журнале «Россия XXI», М.,2004 г.) пишет, что «Н. В. Некрасов несомненно выполнял план по задержанию царского поезда, разработанный под руководством А. И. Гучкова». Таким образом проявилась масонская управленческая иерархия по реализации этого фрагмента большого плана, и весь их хитроумный коварный план по отречению от власти последнего русского императора стал понятен.
Итак, - Николай II прибыл в Псков. Почему именно туда его направляли главные масоны? - Потому, что «мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов. с помощью Гучкова посвящены в масоны. Они немедленно включились в его заговорщицкие планы», - отметила в своём исследовании Н. Н. Берберова («Люди и ложи. Русские масоны 20-го столетия» М., 1997г.).
«Советники в ближайшем окружении склонили царя к капитуляции ещё до Пскова. Со станции Дно он отправил телеграмму Родзянко, приглашая его прибыть вместе с премьером Голицыным, государственным секретарем Крыжановским и кандидатом на пост главы нового правительства, которому, по мнению Думы, "может верить вся страна и будет доверять население"», - отметил В. Шамбаров. В. Брачев в своем исследовании по этому поводу пишет:
«Николай Второй распорядился повернуть на Бологое и уже в 13.00 первого марта 1917 г. царский поезд прибыл на станцию Дно. Здесь его ждала телеграмма от председателя Госдумы М. В. Родзянко о том, что он якобы срочно выезжает в Дно для встречи с царём.
Однако на этой станции М. В. Родзянко так и не появился, передав по телеграфу Николаю Второму, что выезжает в Псков, где и просит принять его. Это была ловушка, так как генерал Рузский, чьи части стояли в Пскове, был несомненным участником заговора против Николая Второго.».
В. Шамбаров же отмечает, что: «Родзянко телеграммы даже не видел. Её перехватили заговорщики, отправив ответ: "Родзянко задержан обстоятельствами, выехать не может". А Голицын был уже арестован
Керенским. Вместо них в Псков отправились Шульгин и Гучков, якобы представители Думы, а на самом деле никаких полномочий от неё не имевшие».
Когда царский поезд доехал до Пскова, - к царю приехали члены Думы Шульгин и Гучков, чтобы предложить отречься от престола. Но ещё раньше - вечером 1 марта 1917 года на тему отречения от престола с царем переговорил Главнокомандующий Северным фронтом генерал Рузский.
