Игорь Можейко - 1185 год Восток - Запад
С народными массами Хасан ибн Саббах сталкивался лишь в редких случаях. Они должны были кормить убийц и «пропагандистов» — даи. Того, кто но желал этого, уничтожали. Никогда народные массы не поднимались на стороне Хасана ибн Саббаха.
Шли годы. Хасан ибн Саббах старел. Он никогда не покидал Аламута. Как и всякий тиран, боялся убийц, потому что сам их готовил и знал, насколько трудно от них укрыться. Он боялся толп, боялся войн. Он укреплял свой замок и строил новые крепости вокруг долины.
Последние годы жизни Старца горы прошли в тяжелых оборонительных боях с сельджукскими войсками. Султан Мухаммед был беспощаден к ним и неутомим в походах против их крепостей. События первых десятилетий XII века — цепь осад и штурмов, предательств и убийств. Но ситуация была тупиковой. Сельджукские армии истребить исмаилитов не могли. Ни в городах, где продолжала действовать законспирированная сеть исмаилитских ячеек, ни в крепостях, которые были отлично расположены и укреплены, снабжены продовольствием и водой. И даже если исмаилиты теряли крепость, они завоевывали новые — в Иране, Сирии, Палестине.
Но беда исмаилитов как раз и таилась в том, что им самим казалось силой, — в желании захватить как можно больше крепостей. Паучий характер их вождя привел к тому, что исмаилиты стремились к созданию конспиративной организации, не имевшей лозунгов, которые могли бы поднять народ. Хасан ибн Саббах добился ряда побед. Но множество маленьких побед не ведет к одной большой победе. Множество крепостей — это не страна. Ни одно из восстаний, которые исмаилиты поднимали вне крепостей, к успеху не привело. А какими бы неприступными ни были крепости, в конце концов они обязательно падут. Исмаилиты избрали стратегию обороны. Это была изумительно организованная оборона, и потому их крепости держались долго. Но в конце концов они пали.
Далеко не всемогущ был и султан Мухаммед. Его борьба с исмаилитами, хотя и была упорной, велась относительно малыми силами, в основном в ней участвовали ополчения феодалов в тех провинциях, где стояли исмаилитские крепости. Со смертью Мухаммеда борьба Сельджуков с исмаилитами велась спорадически — уж очень плохи были дела в самой сельджукской державе.
Казалось бы, раз учение Хасана ибн Саббаха столь близко народным массам, то именно в обстановке распада сельджукского государства пришло время поднять восстание по всему Ирану. Но ничего подобного не произошло. Эфемерная империя Хасана ибн Саббаха все более замыкалась в стенах цитаделей и раздиралась внутренними распрями.
И виновен в этом был сам Старец горы.
Он уже и в самом деле стал старцем. За последние тридцать пять лет жизни он ни разу не спустился с аламутского утеса. Сознание своей непогрешимости сильно отдавало паранойей — недугом тиранов. Он питался лишь той информацией, которую ему приносили приближенные. А те уже начали делить власть. В этом участвовали и сыновья Хасана ибн Саббаха, считавшие себя наследниками престола. Но сыновей своих Старец не любил. И если бы он был убежден, что угроза его власти исходит от них, сыновей ждала бы жестокая расправа.
В конце концов так и случилось. Один из приближенных Старца замыслил заговор против него. Но притом изображал из себя верного слугу. Ему удалось подстроить убийство старого соратника Хасана ибн Саббаха, наместника Кухистана. Затем этот приближенный представил одержимому манией преследования Старцу «неопровержимые доказательства», что убийством наместника руководил сын Старца Устад. Расчет был верен. Хасан ибн Саббах тут же приказал казнить Устада. Прошло какое-то время, и от других приближенных Хасан ибн Саббах получил доказательства, что его сын оклеветан. Тогда Хасан ибн Саббах приказал замучить клеветника, а заодно и его сыновей.
С годами все суровее была жизнь на аламутском утесе. Однажды Старец услышал звук свирели. Он вызвал стражу и приказал найти виновника. Им оказался молодой фидай. Парня жестоко наказали и изгнали из долины. Он еще счастливо отделался. Незадолго до смерти Хасан ибн Саббах узнал, что его второй сын, Мухаммед, которому, подозревая его в измене, он приказал жить в Аламуте, хранит у себя в комнате кувшин с вином. Был произведен обыск, кувшин найден. Мухаммед клялся, что кувшин ему подложили. Старец пришел в безумную ярость и, несмотря на мольбы жены, приказал тут же у себя на глазах отрубить Мухаммеду голову. Так погибли сыновья Старца.
…Хасану ибн Саббаху шел восьмой десяток.
Распорядок жизни в крепости не менялся. В назначенное время Старец отодвигал тяжелый засов, которым была закрыта на ночь его келья изнутри. Юные фидаи, безмолвные и послушные, вносили воду для омовения и легкую пищу — Старец всегда был умерен в еде и этим гордился. Он никогда не поворачивался к фидаям спиной. Коров, молоко которых пил Старец горы, держали в крепости, он боялся, что его отравят. В крепости же пекли лепешки.
Позавтракав, Старец держал совет с приближенными, вызывал к себе комендантов крепостей. Порой он устраивал испытания фидаям и заставлял их драться на ножах. Фидаи должны были ничего не бояться и менее всего — смерти.
Фидаи готовились к участи убийц в обширном замке Ламасар, где были разбиты сады и цветники, среди которых били фонтаны. Этот мир был отделен высокой стеной от остальной крепости. В саду мог отдыхать лишь Кийя Бозорг Умид, комендант Ламасара, коренастый крестьянин, хитрый и упрямый. В сад отправляли фидаев перед тем, как они уходили убивать, — сад символизировал рай, куда они попадут, если погибнут, выполнив свой долг. Одурманенным гашишем молодым волкам казалось, что и в самом деле им удалось заглянуть в пределы рая. На роль гурий Умид брал девушек из дейлемитских деревень. Обычаи дейлемитов позволяли девушкам общаться с мужчинами до свадьбы. Подготовка фидаев занимала долгие годы. Их выбирали из наиболее темных горцев, и сложная система обработки юного организма, пока человек не превращался в фанатичного, терпеливого и послушного убийцу, была продумана самим Хасаном ибн Саббахом и доведена до совершенства Умидом.
Именно фидаи сохранили в веках мрачное имя Хасана ибн Саббаха. От них и получили исмаилиты прозвище «ассасины»: так трансформировалось в устах крестоносцев слово «гашиш», которым фидаев одурманивали перед тем, как отправить на задание. В западных языках слово осталось по сей день. «Ассасин» в английском и французском языках значит «убийца». И, произнося это слово сегодня, англичанин и не подозревает, что имеет в виду молодого фанатика, который спешил в Багдад или Триполи, чтобы исполнить волю Старца горы.
Самое подробное — правда, уже относящееся к последним годам существования исмаилитской державы — описание того, как готовили фидаев, оставил великий путешественник Марко Поло. К тому времени методы исмаилитов и образ их жизни были уже настолько хорошо известны на Ближнем Востоке, что сведения Марко Поло, очевидно, отвечают действительности.
«Содержал старец при своем дворе, — пишет Марко Поло, — тамошних юношей от двенадцати до двадцати лет. Были они как бы под стражей и знали понаслышке, как Мухаммед, их пророк, описывал рай… Приказывал старец вводить в этот рай юношей, смотря по своему желанию… и вот как: сперва их напоят, сонными брали и вводили в сад. Там их будили.
Проснется юноша и поистине уверует, что находится в раю, а жены и девы весь день с ним, играют, поют, забавляют его, всякое его желание исполняют…
Захочет старец послать кого из своих убить кого-нибудь, приказывает он напоить юношей, сколько пожелает; когда же они заснут, приказывает перенести их в свой дворец. Проснутся юноши во дворце, изумляются, но не радуются, оттого что из рая по своей воле они никогда бы не вышли. Идут они к старцу и, почитая его за пророка, смиренно ему кланяются, а старец их спрашивает, откуда они пришли. Из рая, отвечают юноши… Захочет старец убить кого-либо из важных, прикажет испытать и выбрать самых лучших из своих ассасинов, посылает он многих из них в недалекие страны с приказом убивать людей; они идут и приказ его исполняют; кто останется цел, возвращается ко двору. Случалось, что после смертоубийства они попадают в плен и сами убиваются… Скажу вам по правде, мпого царей и баронов из страха платили старцу дань и были с ним в дружбе».
Как уже говорилось, в сохранившемся перечне жертв исмаилитов фигурируют в основном султаны, эмиры, везиры и полководцы. Мелкая сошка — чиновники, офицеры или горожане — чаще всего погибали бесследно. Никто никогда не узнает, сколько же всего человек пало от рук фидаев.
Фидаями был убит и великий иранский ученый, «отец прекрасных свойств и качеств», Абу-ль-Махасин, который поднял голос против учения Хасана ибн Саббаха, восемь государей, включая трех халифов, шесть везиров, начиная с Низам аль-Мулька, несколько наместников областей, правителей городов, немало крупных духовных лиц. Погибли от их рук и два европейских государя — князь Раймунд Триполийский (в 1105 году) и маркграф Конрад Монферратский (в 1192 году).
