Виктор Верас - У истоков исторической правды
Гедмонт – разрастающийся стыд – monyti (лет.) – разветвляться, разрастаться;
Гедут, вернее, Гедтут – полностью (насквозь) стыдливый – tūtos (лет.) – ствол, дуло, труба;
Гедвид – внутренне стыдливый – vydаus (лет.) – срединный, внутренний;
Гедвил – лукавая, коварная стыдливость – vilus (лет.) – лукавый, коварный;
Гедкинт – преображающийся стыд – kinta (лет.) – меняться, преображаться.
Имя Живинбунд или Живибунд впервые мы встречаем в генеалогическом древе литвинского рода Довспрунгов (X в.). Как же оно могло быть славянским в это время? Ведь славяне еще не взаимодействовали с летописными литвинами. Живинбунд I и Живинбунд II – сын и внук самого Довспрунга. Такое же имя носит и правнук Полемона. Переводится это имя с летувисского как пробудившийся к жизни.
Альгерд, а точнее, Алггирд, переводится как вознаграждающий слух или вознагражденный молвой: algas (прус.) – вознаграждение, girdas (лет.) – слух, молва;
Визгирд – наполненный слухами – visas (лет.) – весь, целый, полный;
Монкгирд – призрачная молва – monas (лет.) – дух, приведение, призрак.
Войшелк (Войшшелк) – угощающая сторона – vaišes (лет.) – угощение, пирушка, šalis (лет.) – сторона, страна.
Витовт (Виттаут) можно перевести как народный (национальный) витязь, преследователь, наездник – vytis (лет.) – витязь, наездник, преследующий, tautos (лет.) – народ, нация;
Гентовт – народный вождь племени – genties (лет.) – вождь племени;
Воидовт (Ваидтаут) – народный призрак (видение) – vaidas (лет.) – призрак, видение;
Гертовт – народный добряк – geras (лет.) – хороший, добрый;
Ятовт – воистину народный – «ia, ja» (прус.) – воистину.
Жигимонт – разрастающийся подвиг – žygis (лет.) – подвиг; поход; деяние, monyti (лет.) – разветвляться, разрастаться;
Видмонт – внутренне растущий – vydaus (лет.) – срединный, внутренний;
Висмонт – целиком (полностью) разросшийся – visas (лет.) – целиком, целый, полный;
Кедмонт – намеренное разрастание – ketas (лет.) – намерение;
Нармонт – волевое (желанное) разрастание – noras (лет.) – желание, воля.
Норимунт – волевой (желанный) натиск (налет), так как noras (лет.) – желание, воля, muntulas (лет.) – натиск, налет, выпад.
Имя «Лютавер» также состоит из двух слов: liutas (прус.) – лев и veras (лет.) – ягненок – ягненок как лев. Также и Любарт, точнее, Любборт: lub (прус.) – брак, обручение, borta (лет.) – топор (как оружие) – обрученный с топором. В.Н. Топоров пишет, что корень {lub-} – исконно балтский элемент, поэтому и многие населенные пункты Беларуси, имеющие в своем названии корень «Люб» – Любарты, Любары, Любач, Любачин, Любашево, Любиж, Любиничи, Любищино, Любищицы, Люботынь, Любушаны, Любча, Любяча никак не славянского происхождения, также как и названия населенных пунктов с корнем «лют» – Люта, Лютино, Лютка, Лютовичи, Лютовка, Лютые, Лютьково и др. – как бы кому не хотелось сделать их славянскими.
Имя собственное Шеремет, от которого произошло достаточно много современных белорусских фамилий – Шеремет, Шеремета, Шеремето, Шереметов, Шереметьев – в том числе и известный в России род Шереметьевых, переводится как готовить питание, кормежку, т.е. повар и также состоит из двух слов – šeres (лет.) – кормление, кормежка, meta (лет.) – месить, подбалтывать.
Среди балтских имен собственных имеется большое количество имен с приставками, например, с приставкой «не» – nes (лет.): Нямир (Немир, Немер) – бессмертный – nes (лет.) – не, mirti (лет.) – умирать – не умирающий. Одним из известнейших представителей этого имени собственного является Немер(ович)-Данченко. Нелюб – холостой или необрученый – nes (лет.) – не, lubi (прус.) – брак, обручение.
Но такие сложные имена носили представители элиты литвинского общества. Большинство же литвинов имели простые имена собственные, означающие, в большинстве случаев, черту характера человека или его профессию. Очень часто, особенно среди простого народа, использовались клички (мянушкi):
Буга – būgus (лет.) – страшный, опасный;
Будр – budrus (лет.) – чуткий;
Вайнило – vainoti (лет.) – винить, обвинять, бранить;
Гайда – gaida (лет.) – мелодия, напев;
Гера – geras (лет.) – хороший, добрый;
Гира – gira (лет.) – хвастун;
Сенка – senka (лет.) – иссякать, высыхать – высохший, худой;
Радвил – radvila (лет.) – найденыш;
Радим – radimas(лет.) – нахождение, обнаружение – найденыш;
Зайка – saikas (лет.) – умеренный;
Микша – miksas – заика;
Грин – grynas (лет.) – бедный;
Норик – noras (лет.) – желание, воля – желанный, волевой;
Кукета – kuketi (лет.) – смеющийся;
Гейба – geibus (лет) – тщедушный, хилый, немощный;
Зинка – žynys (лет.) – знахарь, волшебник, колдун;
Шалима – šelimas (лет.) – неистовый;
Ерко – erkes (лет) – клещ, паразит;
Авдей – audejas (лет.) – ткач;
Артей – artoys (прус.) – пахарь, на белорусском языке – «араты»;
Минка – minikas (лет.) – кожемяка; трепальщик (льна);
Баик(а) – bajkos (лет.) – пугало, страшилище, чучело;
Бабак – ba (лет.) – без, bakos (лет.) – хата, хижина, убогий кров – бездомный и т.д.
Отсюда имеем:
Витень – vytyis (лет.) – преследующий; витязь; наездник;
Карыят – karia (прус.) – войско, война – воинственный;
Полюш – polius (лет.) – полюс;
Китений, вернее, Кинтений, – изменчивый, преобразующийся – kinta (лет.) – меняться, преображаться;
Гердень – girdas (лет.) – слух, молва и т.д.
А откуда появилось чисто белорусское имя Ясь? С латышского языка «jat» переводится как ездить (верхом), т.е. верховой. В переписях ВКЛ часто встречается имя Яц, Яцко. Со временем «ц» превратилось в «сь».
Очень интересный момент наблюдаем с именем «Славка». Что же оно означает в славянских языках? – Ничего, кроме славить. А что такое славить?
Но вот в балтских языках «slavis» (лет.) переводится как «лучший». Слово «славянин», наверно, также произошло от слова «slavis» – лучший. Ведь известно, что славяне «родились» как этнос от западных балтов, пришедших на территорию современной Польши с территории Польского Поморья, и населения лужицкой культуры, которое в это время там проживало. Вот что об этом пишет В.В. Седов:
«Нижним звеном в цепи археологических культур, долженствующих ретроспективным путем продлить славянский этногенез в глубь веков, оказывается культура подклошевых погребений, распространенная в V – II вв. до н. э. в междуречье Вислы и Одера. Формируется она в результате взаимодействия двух культур – лужицкой и поморской, вызванной миграцией племен поморской культуры в восточные районы лужицкого ареала. Однако ни лужицкую, ни поморскую культуру нельзя отнести к славянам».
«Вторжение поморских племен в область лужицкого населения не привело к его уничтожению или вытеснению. На первых порах поморские и лужицкие населения и сопутствующие им могильники существовали на одной территории раздельно. Но скоро пришельцы смешиваются с местным населением, образуются совместные населения и общие могильники. В таких могильниках число погребений в каменных ящиках или обставленных камнями, характерных для поморской культуры, постепенно уменьшается. Зато увеличивается количество захоронений в виде ям с ссыпанными в них остатками погребального костра. Это позднелужицкий похоронный ритуал. Уменьшается количество коллективных захоронений, уступая место обычным для лужицкой культуры одиночным погребениям. В бассейне Вислы получают широкое распространение обычай покрывать остатки трупососжжений большим колоколовидным сосудом-клошем, перевернутым вверх дном».
«Следовательно, судя по данным археологии, славяне как самостоятельная этноязыковая единица начала формироваться в середине I тыс. до н.э. в результате взаимодействия и метисации носителей восточной части лужицкой культуры (в языковом отношении древнеевропейские племена) с расселением на их территории племенами поморской культуры (говорившие на окраиннобалтском или промежуточном древнеевропейско-балтском диалекте). По-видимому, племена поморской культуры внесли в славянский язык какую-то часть особенностей, объединяющий его с балтским».
Представители нового этноса, образовавшегося от поморских западных балтов – этнический отец и населения лужицкой культуры – этническая мать, были намного активнее и удачнее, в первую очередь, в военных походах, как молодой этнос, чем их «родители» и окружающие его этносы. Поэтому их и начали называть или они сами взяли себе этноним – «лучшие», что звучало на их языке как «славяне» – корень «слав» от балтского слова «slavis» и формант «-яне» из языка населения лужицкой культуры, который сейчас, как и многие другие подобные форманты, считается славянским.
