А. Ждановский - По страницам истории Кубани (краеведческие очерки)
Хлеб из Кубанского края шел главным образом в страны Европы. По количеству импортируемого из Кубанской области зерна и муки на первом месте стояла Германия, ежегодно получающая только из Новороссийска от 17 до 23 млн. пудов хлеба, затем шли Голландия, Дания и Италия, вывозившие по 8–12 млн. пудов каждая, за ними следовали Бельгия, Франция, Англия и Греция, чей ежегодный импорт кубанского хлеба колебался от 3 до 7 млн. пудов. Остальные страны (Испания, Швеция, Норвегия и др.) вместе взятые закупали в Новороссийске не более 3 млн. пудов зерна в год.
Помимо хлебных продуктов из Кубанской области нд экспорт в значительных размерах поставлялось льняное и подсолнечное семя, табак, отходы зернового и подсолнечного производства: отруби, семенные выжимки и пр.
Резко возрос в начале XX в. экспорт кубанского табака. Если в 1890–х гг. табак из Кубанской области почти не вывозился за границу, то с начала XX в. его вывозилось с каждым годом все больше и больше — до 200 тыс. пудов в год. Это составляло третью часть всего экспорта табака из России. Табачным рынком Кубани стали интересоваться не только русские экспортеры, но и иностранные. В 1903 г. известная австро–венгерская фирма «Л. Иммердауф и сыновья» закупила в Кубанской области 100 тыс. пудов табака, затратив на покупку, переработку и упаковку свыше 1 млн. рублей. В том же году табак на Кубани стали закупать итальянские торговые агенты. В 1913 г. немецкий Имперский банк выделил значительные средства для закупки большой партии табака на кубанском рынке. В связи с начавшейся войной табак не был вывезен, но о размерах закупки можно судить по оценке этого табака Екатеринодарским биржевым комитетом. В 1917 г. его стоимость составляла 5 млн. рублей.
Кубань являлась также крупным поставщиком за границу поташа (технического названия углекислого калия), который добывался из пепла стеблей и корзинок подсолнечника. По своему качеству кубанский поташ значительно превосходил поташ других губерний России и находил гарантированный сбыт у заграничных покупателей. «Кавказский», как его называли, поташ использовался при производстве стекла, жидкого мыла, при крашении и в фотографии, поэтому спрос на него возрастал.
Немалое значение в экспорте товаров еще в 90–х гг. XIX в. имел вывоз скота и продуктов животноводства Кубани. Так, в 1896 г. за границу из области поступило 107,8 тыс. голов крупного рогатого скота, 343,3 тыс. голов мелкого скота, тысячи пудов солонины и мяса. В 1900–х гг. в связи с упадком скотоводства на Кубани экспорт скота и продуктов животноводства сокращается. Зато увеличивается экспорт продуктов птицеводства, особенно яиц.
В организации торговли, и прежде всею экспортной, ведущую роль на Кубани играли русские коммерческие банки и иностранные экспортные компании. В крае имели свои конторы и оптовые склады крупнейшие частные банки России — Русский для внешней торговли, Русско–Азиатский и Азовско–Донской акционерные банки. Общие обороты только Екатеринодарского отделения Азовско–Донского банка составляли в начале XX в. более 128 млн. рублей. Банки не только выдавали ссуды хлеботорговцам, но и сами активно занимались экспортной торговлей. Так, Русский для внешней торговли банк экспортировал из Новороссийска до 11 млн. пудов хлеба в год. Не отставали от него и другие банки. Не меньшую активность проявляли банки и в реализации табака. На Кубани им принадлежало 135 табачных складов.
Большую роль в экспортной торговле Кубани играли иностранные фирмы. О масштабах их деятельности можно судить хотя бы по данным Новороссийской таможни. До 12 млн. пудов хлеба вывозила французская фирма Луи Дрейфус, 1,5 млн. пудов — итальянская А. С. Вальяно, до 2 млн. — фирмы Сифнео и братьев Дюмортье. Австро–венгерская фирма «Л. Иммердауф и сыновья» закупала на Кубани табачное сырье.
С 1914 г. на Кубани стал действовать международный табачный трест «Рашн Табако Компани», стремившийся сосредоточить в своих руках все торговые операции по скупке и сбыту табака в Кубанской области. С этой целью он выдавал табаководам беспроцентные ссуды при условии возвращения их табаком и по ценам, заранее установленным обществом. Цены эти были значительно ниже рыночных, от чего табаководы теряли весомую часть своих доходов. К 1917 г. общество, по сути дела, монополизировало сбыт табака из Кубанской области. В отдельные месяцы оно вывозило до 90% всего товарного табака.
Но особенно обременительными для крестьян и казаков были всевозможные посредники — скупщики и спекулянты. Их на Кубани называли шибаями, кулачниками, самовозами и т. п. Распространение ложных слухов о ценах на сельскохозяйственные продукты, скупка зерна на корню, обвешивание, засорение продуктов, прямой обман и т. д. — на какие только ухищрения не шли они, чтобы увеличить свою прибыль! На Кубани этот рой «торговых жучков» был столь значителен, что область стояла на одном из первых мест в стране по фальсификации и засоренности зерна, а многие солидные фирмы из‑за этого отказывались покупать, например, кубанский табак. По подсчетам местных экономистов, деятельность торговых посредников обходилась кубанским производителям в дополнительные 9–10 млн. рублей.
Как реакция на засилие скупщиков и ростовщиков стали создаваться учреждения мелкого кредита и кооперативные товарищества. В 1917 г. на Кубани действовало уже 288 кредитнокооперативных товариществ, насчитывающих 194 тыс. членов. Часть из них объединилась в Кубанский центральный союз с общим оборотом в 52 млн. рублей. Товарищества субсидировали деньгами своих клиентов, покупали и продавали сельскохозяйственную продукцию на взаимовыгодных условиях.
Развитие товарного рынка вызвало к жизни и появление таких важных учреждений по организации торговли, как товарные биржи. Они были открыты в Новороссийске, Екатеринодаре, Армавире, Ейске. Биржи следили за «настроением» хлебного рынка, сообщали своим клиентам сведения о ценах, разбирали в экспортных и арбитражных комиссиях недоразумения и споры между покупателями и продавцами, издавали статистические данные о посевах, урожаях.
Постепенно полномочия их расширялись: портовые биржи контролировали экспортируемые за границу зерновые грузы, выдавали сведения об имущественном положении отдельных лиц и фирм. Начавшаяся гражданская война и социалистические преобразования нарушили естественно–исторический ход развития товарно–капиталистического рынка Кубани и его организационных структур.
В. А. Мазеин
МЕЛКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И КУСТАРНЫЕ ПРОМЫСЛЫ КУБАНИ
Особенность развития промыслов на Кубани состояла в том, что их формирование пришлось на такое время, когда страна вступила на путь быстрого развития капитализма и ее окраины уже были в значительной мере вовлечены в водоворот всероссийской хозяйственной системы. Их возникновение и расширение предопределялось упадком и разложением натурального хозяйства, к тому же Кубань почти совсем не знала крепостного права.
Развитию мелкой промышленности способствовало строительство Владикавказской железной дороги. В населенных пунктах, расположенных в ее полосе, в связи с ростом населения, приближением рынков сбыта мелкое производство–получило в своем развитии дополнительный стимул.
Распространение мелких и кустарных промыслов связано на Кубани с переселением мелких промышленников и ремесленников из центральных, давно заселенных и в экономическом отношении более развитых губерний России. Вместе с тем, образование новых и расширение уже существовавших промыслов происходило и в среде местного населения. Первый из этих процессов составлял одно из самых ощутимых проявлений колонизации окраин России пореформенной эпохи. Именно пришлое население сыграло главную роль в экономическом освоении края, в том числе и в развитии промыслов.
Собранные в 80–х гг. XIX в. по станицам, селам, аулам Кубани статистические данные и свидетельства современников сходятся в том, что «коренные жители станиц — казаки — ив пореформенную эпоху продолжали заниматься главным образом земледелием и скотоводством, если же кто из них и знал какое мастерство, то занимался им лишь «для своих нужд ', что‑либо на продажу (или по заказу) приготовляли редко и только «в свободное от полевых работ время».
Состоявшаяся в 1895 г. в Екатеринодаре сельскохозяйственная и промышленная выставка показала, что мелкое производство у коренных жителей области осталось на том же уровне, на котором находилось при заселении края. Корреспондент газеты «Северный Кавказ» писал об этой выставке: «Нет среди казачьего населения лиц, которые хотя бы сколько‑нибудь занимались ремеслом… Иногородние занимаются кустарным производством. Все кузнецы, щерстобиты, овчинники, портные, сапожники — все это великорусом, которые с неутомимой энергией отыскивают по всей России место, где можно найти применение своим знаниям и желанию трудиться».
