История Франции - Марк Ферро
Но, обнажив меч против своего государя, Филипп все же не собирался быть послушным орудием в руках англичан.
Так, в 1422 г., после преждевременной смерти короля Англии, он отказывается стать регентом Франции — эта должность отходит к Бедфорду — и отказывается принять орден Подвязки. Филипп занимает позицию независимого государя, а как только Жанна д’Арк начинает освобождение Франции, заключает мирный договор с Карлом VII. В 1435 г. в Аррасе не кто иной, как французский король, смиренно просит герцога забыть Монтеро, а один из советников Карла, преклонив колена перед Филиппом, от имени короля вручает ему солидный выкуп. Таким образом, прощение получено, равно как и позабыто преступное убийство Людовика Орлеанского, совершенное по приказу отца Филиппа.
Получив в свое владение земли, которые с тех пор называют Нидерландами, Филипп Добрый пребывает в расцвете своего могущества; он даже отказывается принести оммаж королю Германии и императору Священной Римской империи Сигизмунду I за герцогство Люксембургское, и король замечает, что «герцог Филипп взлетел слишком высоко». У немецкого монарха также есть причины быть недовольным герцогом Бургундским, однако к этому времени все внимание государя обращено на восток его владений, где вспыхнуло восстание гуситов.
Хотя Филипп созвал Генеральные штаты с участием представителей всех подвластных ему провинций и объявил, что намеревается отправиться в крестовый поход против турок, дабы отомстить за отца, потерпевшего поражение под Никополем и водрузить бургундский стяг на берегах Дуная и Черного моря, прежде всего герцог — «звезда рыцарства и жемчужина храбрости» — хотел добиться признания его королем, и для этого он вознамерился присоединить Лотарингию, лежавшую между его владениями на севере Франции и в Бургундии.
Некогда столицей герцогства был Шалон; Филипп перенес столицу севернее, в Дижон, мечтая, что следующей столицей станет находящийся к северу, еще ближе к Фландрии, город Нанси. Спустя двадцать лет под стенами этого города его сын Карл, прозванный Смелым, погибнет во время рокового похода против швейцарцев, союзников французского короля Людовика XI.
Апогей могущества Бургундии приходится на правление герцога Филиппа Доброго. Ни один европейский двор не может сравниться в роскоши с бургундским двором. Презрев очарование французского двора, мастера искусства воспевают славу графа-герцога Бургундского, великого герцога Запада.
Таким образом, после Экс-ла-Шапели времен Карла Великого, после Пуатье — столицы трубадуров времен Элеоноры Аквитанской, после Парижа, а затем и Буржа настал черед Дижона претендовать на то, чтобы быть первым городом Западной Европы.
Скульптурная группа «Колодец Моисея»[30] из картезианского монастыря Шаммоль возле Дижона и статуя Филиппа Смелого для портала усыпальницы того же монастыря, выполненные Клаусом Слютером, считаются шедеврами мирового искусства. В Генте работает Ян ван Эйк: при бургундском дворе он играет такую же роль, какую позже будет играть Рубенс при дворе Альбрехта VII Австрийского, правителя Испанских Нидерландов. В городе Бон не кто иной, как Рогир ван дер Вейден, пишет свой знаменитый полиптих «Страшный суд». Все эти мастера искусства, воспетые Кристиной Пизанской и Эстешем Дешаном, прибывают в Бургундию и славят великого герцога Запада.
Двор — море бурно, что гордыни И зависти валы вздымает…[31]пишет поэт Жан Мешино. Пиры в Бургундии чередуются с празднествами, самым знаменитым из которых стал праздник Фазана в Лилле: во время этого торжества в 1454 г. Филипп Добрый и его паладины принесли клятву освободить Константинополь из-под власти неверных. Великий герцог Запада более других государей был ошеломлен падением Константинополя в 1453 г. Жан Жермен, епископ Шалонский, не сумел убедить Карла VII принять участие в крестовом походе вместе с герцогом. Тогда герцог решил отправиться один. Принятию каждого крупного решения традиционно предшествовало пышное торжество. Во время пира была подана жареная птица, которую повара вновь покрыли перьями; один из рыцарей разрезал ее, и в память о Тайной вечере каждый из присутствующих получил кусочек. Так рождались связи, прочность которых проверялась кровью. Обычно для таких церемоний готовили павлина, но в Лилле был подан фазан. Герцога короновали: двенадцатилетняя девочка — «принцесса славы», облаченная в шелковые фиолетово-золотые одежды, поцеловав корону, возложила ее на чело герцога; пиры шли непрерывной чередой. Блюда спускались с небес благодаря специальным подъемным блокам, установленным за декорациями. Устраивались игры, звучала музыка, с наступлением темноты зажигались факелы.
Чрезмерная роскошь этих увеселений бросалась в глаза. «На фоне расцветавшего во всей красе язычества христианская добродетель стыдливо пряталась в тень. Святая Церковь вынуждена была терпеть у себя под боком не только Геракла, но и клятвопреступника Язона. Все задумывалось ради великих деяний, и царившее оживленное возбуждение сообщалось с внутренним беспокойством, которое увлекало за собой самых разных людей», — писал немецкий историк О. Картельери.
Готика перерождалась в барокко.
ОТ ФРАНЦИИ ПРИНЦЕВ К ФРАНЦИИ КОРОЛЯ
За время Столетней войны французская монархия сумела основательно окрепнуть: бедствия, постигшие страну, способствовали нарастанию патриотического чувства, которое королевская администрация умело использовала. Вместе с тем последней удалось подчинить себе институт наемничества, превратив его в государственную монополию, тогда как ранее он был отдан на откуп авантюристам. В то же время чтобы закрепить за собой освобожденные территории, король с одобрения провинциальных штатов ввел на них королевскую талью (налог). Таким образом Карл V и Карл VII установили контроль над армией и государственными финансами — двумя ключевыми рычагами власти, которыми не обладали их предшественники.
Кроме того, будучи заинтересованным в получении доходов от торговли, монарх окружает себя компетентными деловыми людьми, такими, как Жак Кёр. Сын
