История Франции - Марк Ферро
Наименее послушными регенту были жители Нормандии: в этой провинции, которую англичане чаще всего рассматривали как свою неотъемлемую собственность, они не чувствовали себя в безопасности; местное население вело с англичанами партизанскую войну, а англичане преследовали повстанцев как охотники — зайцев. Но те же самые чувства царят и среди жителей столицы: знатные горожане Парижа, чьи симпатии принадлежат бургиньонам, называют своих противников уже не арманьяками, а французами; впрочем, когда во время похорон Карла VI в соборе Парижской Богоматери Бедфорд приказал нести перед собой меч покойного короля, «отовсюду раздавался недовольный ропот». Отзвуки этих настроений можно обнаружить и в «Жалобе добрых французов» нормандца Робера Блонделя, и в «Четырехголосой инвективе» Алена Шартье. «Дама Франция», которую рисует поэт, идет вперед и бранит трех своих детей — дворянство, духовенство и третье сословие, которые, вместо того чтобы защищать ее, только и делают, что ссорятся…
«Где взять мне горькие слова, дабы осыпать вас упреками за вашу неблагодарность по отношению ко мне? Ибо должна я сказать вам, что после обязанности поддерживать католическую веру первейшим вашим долгом Природа определила заботиться о всеобщем спасении страны, где вы родились, и защищать те владения сеньоров, где Господь даровал вам жизнь и поселил вас.»
Разве Жанна д’Арк не является воплощением патриотизма, проповедуемого Шартье?
Энергичной и смелой девушке по имени Жанна д’Арк было восемнадцать или девятнадцать лет, когда ее внутренние голоса, которые она приписала св. Екатерине и св. Михаилу, велели ей отправиться на помощь дофину и «изгнать англичан из Франции». Ее деревня Домреми была расположена в Барруа, области, власть над которой оспаривали арманьяки, бургиньоны и англичане; скот же из Домреми был уведен в 1425 г. бандой бургиньонов…
Таким образом, для Жанны, дочери зажиточного крестьянина-земледельца, война была реальностью, равно как и все ее последствия. Будучи активной и решительной, Жанна добилась поддержки со стороны сеньора Робера де Бодрикура — капитана, который удерживал последний опорный пункт арманьяков в регионе — городок Вокулёр. Узнав, что англичане начали осаду Орлеана, имевшего стратегическое значение, Жанна убедила Бодрикура, что «она должна непременно отправиться к дофину, пусть даже ей придется ползти к нему на коленях». Изумленный такой решимостью, капитан из предосторожности велел местному кюре совершить над девушкой процедуру экзорцизма (изгнания бесов); затем в сопровождении маленького отряда, на лошади, с мечом и верительными грамотами, она выехала в Шинон (в феврале 1429 г.). Считается, что, будучи допущена в Шиноне к дофину, который все еще относился к ней с недоверием, она сумела убедить его в том, что он, без сомнения, истинный сын и наследник Карла VI. А когда монах Сеген спросил Жанну, на каком языке говорили св. Екатерина и св. Маргарита, она ответила: «На языке, который лучше, чем ваш» (святой отец изъяснялся на лимузенском диалекте). Получив под командование небольшой отряд, девушка выказывает ловкость и мужество, задор и силу духа, а также здравый смысл, достаточный для того, чтобы ее сочли сведущей в военном искусстве. Раненная в плечо стрелой из арбалета, Жанна снова идет в атаку, приводя в изумление англичан и вдохновляя своих видавших виды соратников по оружию: Жана, герцога Алансонского, Жиля де Ре, Ла Гира. Освобождение Орлеана празднуют от Бриньоля до Тулузы; в Тулузе это известие воспринимают как подлинное чудо, а капитул даже предлагает обратиться к Жанне д’Арк с просьбой помочь остановить эпидемию «порчи» монет…
Дофин был признателен Жанне, но без особого пыла: он даже не встретился с освобожденными орлеанцами, а в королевских письмах, сообщая об освобождении Орлеана, указывалось только, что «подвиги эти были совершены Девой, коя явилась к нам».
Затем состоялась битва при Пате, в которой, по словам итальянского хрониста Джованни да Молины, на поле брани «полегло мертвыми столько англичан, сколько прибыло их, дабы угрожать французам». Когда же после победы при Пате выяснилось, что ресурсы англичан, возглавляемых Бедфордом и Тальботом, подходят к концу, Жанна убеждает дофина не мешкая отправиться в Реймс и принять помазание. Миропомазание состоялось 17 июля 1429 г., «и, кто видел вышеозначенную деву, что, преклонив колена, обняла ноги короля и целовала ему ступни, рыдая при этом горючими слезами, тот воспылал бы к ней состраданием».
Слава Девы достигла пика: народ называл ее «ангелом», а в Ланьи ее даже призвали, чтобы воскресить ребенка.
Жанна д’Арк вернула Карлу утраченную им славу, а королевству — множество провинций, вплоть до самой Сены.
После триумфального коронования окружение Карла VII и сам король торжественно приняли посольство герцога Бургундского Филиппа Доброго: стороны встретились в Аррасе, чтобы договориться об условиях перемирия. Однако Жанна уехала вместе с герцогом Алансонским и, ни с кем не посоветовавшись, продолжила осуществлять свой план, т. е. изгонять англичан из Франции. Она подошла к воротам Сен-Дени и при штурме парижских стен была ранена стрелой в бедро; узнав об этом, Карл VII запретил Деве возобновлять штурм. В марте 1430 г., будучи в Ланьи, Жанна снова захотела идти в бой, и вскоре в стычке под Компьенем, куда она явилась, чтобы снять осаду с города, попала в руки врага — в данном случае англичан и бургундцев. «Всегда рассчитывавшая лишь на себя», девушка стала жертвой собственной храбрости.
Англичане, которые приписывали свои поражения присутствию в стане врага ведьмы, вздохнули с облегчением. Только Церковь обладала компетенцией судить оккультные и сокрытые преступления, в которых обвиняли лишь еретиков, и поэтому Бедфорд выдал Жанну епископу Бове — Пьеру Кошону. Чтобы герцог мог оправдать свои неудачи, Жанна должна была предстать перед всеми ведьмой.
А поскольку поведение и поступки Орлеанской девы затрагивали основы власти, как Генриха VI, так и Карла VII, то возведенное на нее обвинение в ереси имело политическое значение. В период, когда одновременно сосуществовали два короля Франции и три римских папы, требовалось укреплять легитимность власти, и в этом были заинтересованы и мирские владыки, и духовные.
Со
