Владимир Беляев - Под чужими знаменами
Аристократические салопы Москвы и Киева, монастырские кельи Хирова и Добромиля, длинные коридоры конгрегаций Ватикана в Риме привели молодого графа еще в 1888 году в кабинет самого папы Льва ХIII. Святой отец с вершины Латеранской горы давно уже следил за путешествием юного потомка графского рода, тесно связанного с папским престолом. Во время первой же аудиенции Лев XIII, поздравляя молодого Шептицкого со вступлением в монашеский орден Василиан, сказал, что именно «ордену Василиан следует выполнить великую миссию на Востоке».
Не успел еще Андрей Шептицкий как следует привыкнуть к монастырской келье в Добромиле, куда он приехал из Рима, как его хозяева-иезуиты получили письмо из Ватикана, от святой конгрегации для распространения веры. В этом письме, датированном 21 декабря 1888 года, кардинал Ледоховский — «черный папа» ордена иезуитов — требовал сократить испытательный срок молодого монаха с шести месяцев до одного. Это было только начало, потому что и в дальнейшем Рим, которому Шептицкий был спешно нужен, форсировал его духовную карьеру своими тайными и явными указаниями. Не прошло и десяти лет, как Шептицкого провозглашают епископом Станиславским и дают ему понять, что для его широких драгунских плечей уже готовится мантия митрополита.
Вскоре выполняется и это обещание. Вместе с жезлом митрополита граф Андрей Шептицкий, которого все отныне называют «князем церкви», получает от Ватикана еще более точный план тайного путешествия на Восток.
Новоиспеченный митрополит отпускает себе бороду, друзья из австрийской разведки достают ему Фальшивый паспорт, и с этим фальшивым паспортом под именем галицийского адвоката, доктора Олесинцкого, окружным путем, через Саксонию Шептицкий едет в Белоруссию. Он посещает священников, тайных приверженцев католицизма, завязывает связи с псевдо-литвинами, которые под маской сторонников православия действуют как тайные агенты папского Рима. Шептицкий устанавливает связи с белорусскими буржуазными националистами, которые хотели, подобно украинским националистам, оторвать свой край от России и отдать его западным государствам. В роли галицийского адвоката митрополита Шептицкого охотно принимают в салонах Киева, Москвы, Петербурга.
Но Шептицкий-Олесницкий во время поездки теряет свой паспорт, и это обстоятельство помогает русской контрразведке, хотя и с опозданием, выяснить, кто именно скрывался под именем адвоката Олесницкого.
Неудивительно, что когда в 1914 году русская армия вошла во Львов, митрополита Шептицкого выслали вглубь России как военнопленного, чтобы он не мог продолжать заниматься шпионажем в разгар военных действий.
Верная прислужница Ватикана — иерархия греко-католической церкви в дальнейшем все больше разворачивала наступательные действия против свободолюбивого галицийского населения и в первую очередь против прогрессивной интеллигенции.
Вдохновитель этого наступления — митрополит Андрей Шептицкий остается на протяжении многих десятилетий неизменным руководителем «черной армии» вплоть до осени 1944 года — кануна окончательного разгрома гитлеровской армии, когда гроб с ею телом проносят по улицам Львова По мнению Ватикана, граф Шептицкий выполнил свою жизненную миссию безупречно.
Благодаря тонкой политической тактике Шептицкого, руководимая им греко-католическая церковь всячески скрывала свои настоящие планы и, стремясь к популярности в народе, прикидывалась даже защитницей ущемленных национальных интересов. Больше того, граф Андрей Шептицкий, который долго был вице-маршалом галицийского сейма, выступает в Австро-Венгрии Габсбургов и в Польше маршала Пилсудского как арбитр-примиритель угнетенных с угнетателями. Если Шептицкому не хватало политических аргументов, он призывал на помощь авторитет господа бога и, прикрывая свои действия ссылками на волю провидения, тормозил рост народного недовольства. Но делал он все это достаточно деликатно; не забывая о своем положении представителя Ватикана, который руководит действиями тысяч греко-католических священников, Шептицкий умело прикидывался справедливым архипастырем.
Он срывался лишь тогда, когда события непосредственно угрожали его интересам. Например, когда во Львове прогремел выстрел студента Сичинского, убившего наместника Галиции графа Андрея Потоцкого, самого близкого друга графской семьи Шептицких.
Студент Львовского университета Мирослав Сичинский явился 12 апреля 1908 года во время обычного приема в кабинет к графу Потоцкому и, направив в него дуло револьвера, крикнул: «Вот тебе за выборы, за Мярка Каганца!»
Выстрел Сичинского, как протест против злоупотреблений польской администрации и кровавых выборов в Западной Украине, застал врасплох восседавшего на высоком кресле на Святоюрской горе митрополита Андрея Шептицкого. Но не страдания и нищета украинского народа заставили его сказать тогда свое слово по поводу того, что произошло, а исключительно интересы австро-венгерской монархии и ее верных служителей, разных польских графских родов, которые столетиями угнетали украинское крестьянство Галиции. Вот почему в очередной проповеди митрополита Шептицкого, посвященной убийству Потоцкого, живой граф защищал убитого графа и вместе с сотнями своих подручных — каноников — в послании к верующим греко-католикам выступил против «политики без бога» и старался заклеймить поступок Сичинского.
Митрополит Андрей Шептицкий метал громы и молнии против тех единомышленников Сичинского, которые, как он сказал в своем послании, «хотели бы служить делу народа окровавленными руками». Митрополит Андрей Шептицкий не хотел видеть крови на руках магнатов, он не замечал окровавленных рук австрийских уланов после расстрела демонстрации крестьян в селе Холоив на Бродщине. Шептицкий побаивался только одного: как бы не подняли оружие против его класса угнетенные украинцы.
И в то же самое время, когда польские магнаты, заседая во львовском суде, приговаривают Мирослава Сичинского к смертной казни через повешение, целая армия священников греко-католической церкви, подчиненных Шептицкому, пытается, правда безуспешно, внедрить его слова о всемерном послушании в сознание народа. Они стремятся внушить народу, что нельзя выступать против угнетателей, которые расстреливают народ, ибо это будет «политика без бога»…
26 июня 1908 года в палате господ австрийского парламента с большой речью по поводу причин, вызвавших убийство графа Андрея Потоцкого, выступил известный украинский писатель и общественный деятель Василь Стефаник. В его речи была вскрыта противоречивость политической тактики митрополита Шептицкого.
«На проповеди в великую пятницу, — говорил Василь Стефаник, — греко-католический митрополит граф Андрей Шептицкий сравнивал смерть Потоцкого чуть ли не со смертью Христа, а акт Сичинского называл не только «преступлением перед богом, но и против собственной общественности, против отчизны». Каждому бросается в глаза такой факт: с одной стороны, ни митрополит Шептицкий, никто из других «князей русской церкви» не выступил против заповеди «не убий», когда во время выборов в 1897 году убили Стасюка, когда во время забастовок 1902 года убили Скочилиса, когда во время беспорядков, в связи с избирательной реформой, убили 6 крестьян в селе Лядском, когда во время последних выборов в парламент убили 3 крестьян в Горуцке и когда во время последних выборов в галицийский сейм убили Марка Каганца, того самого Каганца, смерть которого была едва ли не решающей для выстрела Сичинского.
С другой же стороны бросается в глаза этот протест митрополита по поводу смерти Потоцкого, причем лишенный каких бы то ни было слов осуждения по поводу тех обстоятельств, какие являлись политической подоплекой для этой смерти. Сопоставление этих двух фактов приводит нас к мысли, что церковь не всегда выступает против нарушения заповеди «не убий» или что не каждое убийство является нарушением этой заповеди. В свою очередь, такая мысль приводит к дальнейшим размышлениям, в результате которых будут разбиты иллюзии относительно того, что церковь является опекуном униженных и обездоленных».
Все честные, прогрессивные люди Украины, мнение которых выражал Василь Стефаник, еще в те далекие дни 1908 года видели и понимали, кого защищал Шептицкий.
Не забыли и не простили этих успокоительных речей даже украинцы, живущие за океаном, — те трудящиеся украинцы, которых голод и безысходная нужда погнали за куском хлеба с родной земли в пасть канадским и американским монополистам.
Через два года, в 1910 году, митрополит Шептицкий, объезжая Америку и Канаду, приехал в канадский город Ванкувер. На заводах и фабриках Ванкувера работало немало украинцев. Во время первой же проповеди, которую митрополит произнес перед рабочими-украинцами города, его забросали тухлыми яйцами.
