Kastelno - Верден. Мясорубка дьявола.
Однако в этом споре чаша весов склонилась в сторону генерала Эриха фон Фалькенгайна. Шеф германского Генерального штаба сумел убедить политическое руководство своей страны в целесообразности своей точки зрения. Кайзер Вильгельм Второй подписал приказ о продолжении наступления. Верден должен быть взят любой ценой не позднее 15 июня 1916 года.
Утвержденное кайзером решение генерала Фалькенгайна о продолжении атак, на этой фазе сражения в принципе не поддается никакому объяснению. Практически большая часть немецкого генералитета требовала прекращения наступления в виду его полной бесперспективности. Это уже было совершенно очевидным. Но с каким то ослиным упрямством начальник германского Генерального штаба снова и снова бросал свои войска в новые, совершенно бессмысленные атаки, не приносившие ничего кроме новых жертв.
Франция требовала немедленной помощи от своих союзников, и в первую очередь у Англии и России. Мотивы просты: мы истощили свои силы, отстаивая Верденский рубеж. Нам срочно нужна помощь, любая помощь, и притом, немедленно. Чопорные англичане как всегда холодно–корректны: мы будем готовы к крупной операции на Сомме не раньше 1 июля 1916 года, как и обещали. Ранее этого срока английские войска не могут перейти в наступление ввиду его неподготовленности. Разумеется, англичане воздали должное мужественным французским солдатам, до последнего защищающим каждую пять родной земли. Газеты Британии просто захлебывались от восторга, прославляя оборону Вердена. Российская Империя традиционно более благожелательна: удар по Австро–Венгрии, главнейшему союзнику Германии, будет нанесен в первых числах июня. В случае успеха, германские подразделения будут вынуждены прийти на помощь австрийцам, что неминуемо ослабит их натиск на Верденские рубежи.
2 июня 1916 года немецкие войска под командованием генерала фон Лохова силами трех армейских корпусов (Первый Баварский, Десятый резервный и Пятнадцатый армейский), перешли в мощное наступление. Целью удара вновь стали французские линии обороны расположенные на правом берегу реки Маас. После традиционной двухдневной артподготовки (расход боеприпасов составил сто пятьдесят тысяч снарядов в сутки), началась яростная атака. Германцы планировали овладение мощным фортом Во и последним оборонительным рубежом французской обороны, проходившей по периметру Флери, форта Сувиль и укреплений Тиомон и Фруад. В случае успеха задуманной атаки, Верден оказался бы обречен. Ценой просто сумасшедших потерь и невообразимого количества выпушенных снарядов, Десятый резервный корпус немцев сумел полностью окружить и намертво заблокировать защитников форта Во. Связь с большой землей стала осуществляться французами лишь при помощи почтовых голубей (после войны этим птицам во Франции даже поставят памятник).
Оборона форта Во по праву считается одной из самой героической страниц в летописи французской армии. Находящийся в окружении гарнизон во главе со своим командиром майором Реналем, с презрением отверг предложение сложить оружие и сдать позиции. Пять суток французы сдерживали натиск превосходящих сил наступающих. Обе стороны дрались насмерть. В жутких рукопашных схватках пленных не брали ни с той, ни с другой стороны. Позиции доверху завалены телами погибших немецких солдат. Разъяренные таким упорным сопротивлением германцы, обрушили на позиции французов настоящее море огня. По несчастному форту постоянно били пушки, его окутывали отравляющим газом, жгли огнеметами, забрасывали минами, затем снова расстреливали артиллерией…
Но как только немецкие штурмовые отряды поднимаются в атаку, изо всех развалин разрушенного форта их встречал огонь тех, кто еще уцелел и мог держать в руках винтовку. Немногочисленный гарнизон горел заживо под ударами огнеметов, задыхался в облаках смертоновсных газов, погибал под ударами немецких пушек… Но не сдавался. Но силы отчаянной горстки храбрецов неумолимо таяли. 7 июня 1916 года все было кончено. Форт Во пал. Просто в нем уже не было ни одного живого защитника. Они погибли. Все. До последнего. В плен не сдался никто. Об этом «большую землю» известил почтовый голубь, принеся записку с нацарапанными кровью словами: «Да здравствует Франция!». С момента окружения форта Во, командующий Второй армией генерал Нивель постоянно организовывал контратаки с целью прорыва кольца блокады. Бригада полковника Сави получила приказ атаковать во имя «…самой прекрасной задачи, какую могут получить французские войска, а именно — продвинуться на помощь товарищам по оружию, храбро выполняющим свой долг в трагических условиях».
Но увы. Высокопарный и красивый слог Робера Нивеля, не мог заменить собой требуемое в данное ситуации грамотное оперативное и тактическое мышление. Этим сей полководец, явно не блистал. Немецкие командиры, напротив, прекрасно координировали работу своей артиллерии, выстроив на пути французов настоящее море заградительного огня. Все попытки контратак французских войск были отбиты с большими для них потерями. По итогам бесплодных и губительных атак, бригада полковника Сави практически полностью перестала существовать. Разорвать кольцо окружения форта, ей так и не удалось.
Страшно тяжелые бои шли и на других участках Верденской обороны. Особенно жарко на рубежах Флери и Тиомона. Защищающие их Второй и Шестой корпуса французской армии истекали кровью, сдерживая наступающих германцев из последних сил. Потери ужасные: по итогам одного дня боя пехотные роты насчитывали не более тридцати человек способных держать винтовку (при штатном количестве в сто шестьдесят четыре бойца). Французы погибали бессчетно. Погибли, но не отступали с позиций. Всем было ясно: если немцам удастся прорвать фронт, Верден погибнет. Оперативных резервов на этом участке не было, а их концентрация требовала времени. Главнокомандующий Жоффр обратился к войскам с пламенным воззванием: «Солдаты Вердена! Я взываю к вашему мужеству, к вашему самопожертвованию, к вашему пылу, к вашей любви к родине для того, чтобы держаться до конца и чтобы разбить последние попытки противника, который находится сейчас в отчаянном положении». Армия услышала своего командующего. Французские части и впрямь стояли до последнего человека.
Немецкие атаки продолжались с яростным ожесточением. Осталось совсем немного, еще чуть–чуть, еще одно последнее усилие, и … вот она, долгожданная победа! Для артиллерийской подготовки перед последней атакой, кайзеровский генерал Лохов сосредоточил семьдесят девять тяжелых (!) батарей на участке протяженностью всего в четыре километра! Кроме того, атакующих прикрывало с неба несколько отрядов немецкой авиации. На позиции французских войск обрушилось свыше ста десяти тысяч только химических снарядов! Подчеркиваю, только химических! И все на маленький клочок земли длиной в четыре километра! Вы можете себе представить такой огонь? Пережившие этот огненный Апокалипсис утверждали, что во время обстрела земля под ногами качалась как тесто в квашне.
Необходимо особо отметить, что на этом этапе французская армия, не уступая германцам в численности, серьезно проигрывала своему противнику в огневой мощи. Причем, как в числе артиллерийских стволов, так и в количестве снарядов к ним. Генерал Жоффр специальным приказом установил ежесуточный лимит расходуемых артиллерией снарядов в одиннадцать тысяч выстрелов. Объяснение было убийственным: боеприпасы необходимы для подготовки союзнического наступления на Сомме. Сравните это ничтожное число с возможностями немецких орудий: сто пятьдесят тысяч снарядов в сутки. Одиннадцать тысяч против ста пятидесяти тысяч! Правда впечатляет? Думаю, Вы без труда догадаетесь, что говорили простые французские солдаты и младшие офицеры в адрес своего командующего. С одной стороны «взываю к вашему мужеству», с другой стороны, снаряды необходимо экономить для союзнического наступления. Честно говоря, лично я с трудом понимаю, как французы вообще смогли выстоять при такой чудовищной разнице в количестве расходуемых боеприпасов. Обеспокоенный сложившейся ситуацией генерал Анри Петен писал в ставку Верховного командования: «С точки зрения артиллерийских средств, мы находимся по отношению к противнику в пропорции один к двум; это положение не может непрерывно продолжаться без опасности для судьбы нашего фронта». Но к сожалению, это мудрое замечание талантливого генерала было оставлено Жозефом Жоффром без внимания.
При штурме пункта Тиомон произошла одна из самых страшных рукопашных схваток в истории Первой мировой войны (если не самая страшная), вошедшая в историю как «Бой в штыковой траншее». Тысячи озверевших немцев и французов яростно резали друг друга штыками, остервенело били прикладами, наотмашь рубили саперными лопатками, кололи ножами, душили руками, грызли зубами… Ни о какой пощаде не могло быть и речи, и те и другие дрались не на жизнь, а на смерть. Раненые просто задыхались под тяжестью навалившихся на них убитых. Принимавший участие в этом ужасе майор Бувар вспоминал, что от пункта медицинской помощи, куда доставляли раненых из штыковой траншеи, вся земля была красного цвета, а человеческая кровь просто текла потоками.
