Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.) - Михаил Арнэвич Таргиайнен
Через два дня после начала наступления главные силы ингерманландцев расположились на пространстве в соприкосновении с северной частью Лемболовского озера. Здесь была выставлена охранная цепь.
Линия фронта проходила на восток от д. Маанселкя к Луккаринмяки. Немного севернее д. Оримяки была образована вторая цепь обороны, так как существовала опасность продвижения большевиков в тылу группировки ингерманландцев. Дозоры несли службу в направлении Раасули и северного берега Лемболовского озера до финской границы.
Подполковник Элфвенгрен установил свой командный пункт в д. Саханотко в южной половине Кирьясальского угла, далеко за фронтом. Из-за плохой связи двое суток Элфвенгрен не имел точных данных о судьбе своих групп. Многие его приказы не имели практического значения, так как излагаемые в них данные не соответствовали реальному положению на фронте.
В направлении главного удара ингерманландцы потерпели поражение. Несмотря на это, положение, сложившееся на пространстве восточнее берега Ладожского озера, на общем фоне представлялось более предпочтительным.
В Метсяпиртти через Мииккулайнен продвинулось звено ингерманландцев в количестве 34 человек. Они захватили вечером 28 июля 1919 г. прибрежные д. Ладожского озера: Мииккулайнен, Еенсуу, а также Уля и Алакюля.
В этих деревнях находилось около 170 большевиков, пребывавших в полном смятении, полагая, что на них наступает большое вражеское подразделение. Большая часть красноармейцев сдалась в плен, и несколько погибли в результате перестрелки.
Со стороны частей Красной Армии потери были минимальные, так как при первом же появлении противника красноармейцы, занимавшие Лемболово, отступили.
Устроившись на новых позициях, Элфвенгрен сообщил о результатах маневра в Рауту Ингерманландскому комитету. Оттуда в свою очередь эти сведения были переданы финскому правительству.
После завершения всех маневров были подобраны различные трофеи в виде брошенного оружия и телефонного оборудования, благодаря которому удалось установить телефонную связь с Ингерманландским комитетом в Рауту и с д. Кирьясало. Сведения о продвижении ингерманландцев проникли в финскую печать, которая, сделав из них сенсацию, начала их усиленно будировать. Это соответствовало интересам националистов, но шло вразрез с политикой правительства. Элфвенгрен получил приказание: от имени военного министерства принять меры, чтобы сведения о движении ингерманландцев впредь не проникали в печать.
Позднее, обследовав позиции, Элфвенгрен пришел к заключению, что в случае более серьезного натиска красных, ввиду малочисленного личного состава и недостатка военного снаряжения, долго удерживать контролируемый участок будет невозможно. Особенно тревожило его отсутствие медицинской помощи, поскольку имевшаяся примитивно оборудованная амбулатория с фельдшером была не в состоянии справиться с потоком раненых. Определенные трудности в подготовке и обучении ингерманландцев обусловливались постоянным нахождением их на позициях.
На ближайшем заседании комитета, состоявшемся в д. Раасули на второй день после занятия этих позиций, Элфвенгрен высказал свои соображения. Он считал более целесообразным, ограничившись данным маневром как опытом и пробой сил, не задаваться целью оставаться на захваченной территории. Было предложено вернуться обратно в Кирьясало, чтобы в более спокойной и мирной обстановке продолжить подготовку к новым боям, пока от военного министерства не будет получено все необходимое и не будут удовлетворительно налажены вопросы медицинского обслуживания, снабжения и финансирования. Члены комитета неохотно согласились, так как отступление шло вразрез с настроениями населения и добровольцев, которые стремились как можно скорее двинуться дальше.
Эти настроения Элфвенгрену были известны. Да и сам он внутренне понимал, что можно было бы сравнительно легко расширить захваченную территорию и продвинуться вперед. Однако очевидно было и другое: слабо подготовленные ингерманландцы могли вызвать к себе внимание со стороны советского командования и потерпеть поражение при первом же серьезном сражении. Правильнее было хотя бы на некоторое время остаться на занятых позициях и лишь в крайнем случае вернуться обратно в Кирьясало? Такое решение и было принято комитетом.
В последующие несколько дней положение было относительно спокойное. Ингерманландцы, оставшиеся в д. Лемболово, не испытывая давления красных частей, тем не менее ушли из нее.
Вскоре стало очевидным готовящееся наступление советских частей с целью отбросить ингерманландцев за границу. Ингерманландцы применяли тактику активной обороны и, беспрестанно маневрируя, в течение недели сравнительно легко и почти без потерь удерживали позиции. Они имели уже несколько пулеметов: два были захвачены у противника и четыре — получены от военного министерсгва. Однако силы были неравны, чтобы удерживать этот участок в случае серьезного наступления красных частей. Поэтому после одного из очередных боев Элфвенгрен решил, пользуясь наступившим спокойным перерывом, не продолжать дальше бесцельную оборону и, сообщив об этом комитету, отдал распоряжение о возвращении в Кирьясало.
Атмосфера июльского наступления передана в воспоминаниях непосредственного участника тех событии Матти Паукка: «Когда нас собралось более сотни человек, то в один из дней пришел приказ, в соответствии с которым нам предписывалось отправляться отвоевывать родные места у большевиков. Мы отправились в деревню Коркиамяки. Наша рота выдвинулась по направлению к д. Виккина, где у леса мы столкнулись с врагом. В доме, принадлежащем семье Руоти, находилось главное скопление сил врага. Несмотря на нашу интенсивную стрельбу, противник не сдавался. Тогда мы решили, что раз мы не можем овладеть домом и пленить их, то в сумерках дадим им уйти через линию нашего наступления, чем большевики не преминули воспользоваться. В результате этого маневра мы не потеряли ни одного человека, а приобрели военное имущество, среди которого было несколько винтовок. Потом мы прошли 4 километра до моей д. Луккаринмяки, где я обнял свою старую мать и пообещал вскоре вернуться навсегда. Она дала мне пару нижнего белья, и мы отправились на высоту, которая находилась на расстоянии 3 километров, где у нас вновь произошла стычка с большевиками. Пришел приказ отступить в Коркиамяки, которому мы обрадовались, так как боеприпасы закончились. Потом с тоской мы отошли в Кирьясало».
По мнению Паукка, боевая операция была проведена неудачно прежде всего потому, что Элфвенгрен не получил ожидаемой помощи от правительства Финляндии. Кроме того, сказались действия командира финской 2-й дивизии генерал-майора Чеслова, который закрыл границу и не стал помогать ингерманландцам. Финское же правительство объявило действия Элфвенгрена провокацией, а ход наступления поручило изучить губернатору Антти Хакзелю и подполковнику Карлу Манделину, которые поверхностно подошли к данной проблеме.
Помимо прочего, правительство Финляндии сделало официальное заявление о своей непричастности к наступлению ингерманландцев, что нашло свое отражение в большевистской прессе. «Петроградская правда» 2 августа 1919 г. со ссылкой на финские газеты сообщала, что «финское правительство и военные власти ничего не имеют общего с теми ингерманландскими частями, которые, по имеющимся сведениям,
