Князья и княгини Русского Средневековья. Исторические последствия малоизвестных событий - Антон Анатольевич Горский
2. Повесть Ипатьевской летописи о новгородском княжении Мстислава (1179–1180 гг.)[591]
Прислаша новгородци моужѣ свои ко Мьстиславу к Ростиславичю, зовоуче и Новоугородоу Великомоу; он же не хотяше ити из Роускои земли, река имъ: «Яко не могоу ити изъ отчины своеѣ и со братьею своею розоитися». Прилѣжно бо тщашеться, хотя страдати от всего сердца за отчино свою, всегда бо на великая дѣла тъснася, размышливая с моужи своими, хотя исполнити отечьствие свое; си размышливая вся во сердци своем, не хотѣ ити. Но понудиша и братья своя и моужи свои, рекоуче емоу: «брате, аже зовоуть тя съ честью, иди: а тамо ци не наша очина?». Он же послоушавъ братьи своей и моужѣи своеихъ, поиде съ бояры новгородьцкими, и се положи на оумѣ своемъ: «Аще Богъ приведетъ мя сдорового дни сия, то не могоу никакого же Роускои землѣ забыти». Пришедшоу емоу к Новоугородоу, и игоумены и вси вшедще во святую Софью и поклонишася святому Спасу и святѣй Богородици, и сѣде на столѣ дѣда своего и отца своего со славою и с честью великою.
Сѣдящю же Мьстиславоу в Новѣгородѣ Велицемь, и вложи Богъ въ сердце Мьстиславоу мысль благую поити на Чюдь. И созва моужи новгородскыѣ, и рече имъ: «Братье! Се обидять ны поганин; а быхомъ оузрѣвше на Богъ и на святой Богородици помочь, помьстили себе и свободилѣ быхомъ Новгородьскоую землю от поганыхъ». И бысть люба рѣчь его всимь моужемь новгородьскымъ, и рекоша емоу: «Княже, аще се Богови любо и тобѣ, а се мы готови есмы». И совокоупивъ Мьстиславъ воѣ новнородьскиѣ, и съчтавъ ѣ, и обрѣте в нихъ 20 тысячъ. И тако поиде Мьстиславъ на Чюдьскоую землю, и вшедъ в ню, и стоя в ней до того же дни воюя по всей землѣ ихъ, и тако пожже всю землю ихъ, и ополонившеся челядью и скотомъ, и возвратишася во свояси, приимше от Бога на поганыя побѣду, славою и честью великою. Идоуще же емоу с Чюди, и вниде во Плесковъ, и изыми сотьскѣи про Бориса, сыновца своего, зане не хотяхоуть сыновца его Бориса; и тако оутвердивъся с людьми, и иде оттоудоу к Новоугородоу, и ту бѣ зимоу всю. И на вѣсну съдоума с моужи своими поиде на Полтьскъ на зятя своего на Всеслава; ходилъ бо бяше дѣдъ его на Новъгородъ, и взялъ ерусалимъ церковный и сосоуды слоужебныѣ, и погостъ одинъ завелъ за Полтескъ. Мьстиславъ же все то хотя оправити Новгородьскоую волость и обидоу. И пришедшю емоу на Лоукы с вой новгородьскими. Оуслышавь же то Романъ, братъ его, во Смоленьски, посла сынъ свои Мстиславъ Полотьскоу къ зяти своемоу в помочь, а къ братоу своемоу Мьстиславу посла мужь свои, рѣка емоу: «Обиды ти до него нѣтоуть, но же идеши на нь, то первое поитить на мя». Он же, не хотя вередити сердца братоу своемоу старѣйшему, возвратися в Новъгородъ.
И уя и болезнь крѣпка, и охоудѣвающи силѣ и отоимающи языкъ; и възрѣвъ на дроужиноу свою и на княгиню, и воздохноу из глоубины сердца своего, и прослѣзився. И поча имъ молвити: «Се приказываю дѣтя свое Володимѣра Борисови Захарьичю, и съ симъ даю братоу Рюрикови и Давыдови с волостью на роуцѣ; а что о мнѣ Богъ промыслить». И тако приказавъ дѣти свои братьѣ своей, и воздѣвъ роуцѣ на небо, воздохноувъ из лоубины сердца, прослезився, и предастъ душю свою в роуцѣ Божиѣ. Престави же ся Мьстиславъ, сынъ Ростиславль, вноукъ великаго князя Мьстислава, месяца июня въ 13, святыя мученица Анкюлины, в день пятничный, и возма причащение на святой литоургии. И тако спрятавше тѣло его съ честью и съ благохвалными песньми, и с кадилы благооуханьными Илья епископъ и вси игоумени, и плакашася по немь вся земля Новъгородьская; наипаче же плакахоуся по немь лѣпшии моужи новгородьстѣи. И положиша тѣло его в той же гробници, идеже лежитъ Володимеръ, сынъ великаго князя Ярослава Володимѣрича. И тако молвяхоу, плачющеся: «Оуже не можемь, господине, поѣхати с тобою на иноую землю поганых и поработити во область Новгородьскоую; ты бо много молвяшеть, господине нашъ, хотя на всѣ сторонѣ поганыя; добро бы ны, господине, с тобою оумрети, створшемоу толикоую свободоу новгородьцемь от поганыхъ, якоже и дѣдъ твои Всеволодъ свободилъ ны бяше от всѣхъ обидъ, ты же бяше, господине мои, семоу поревновалъ, и наслѣдилъ поуть дѣда своего; нынѣ же, господине, оуже к томоу не можемъ тебѣ оузрѣти, оуже бо солнце наше заиде ны, и во обидѣ всимъ остахомъ». И тако плакавъшеся над нимъ все множество новгородьское, и силнии, и худии, и нищии, и оубозѣи, и черноризьсцѣ, бѣ бо милостивъ на вся нищая. И тако разидошася во своя домы.
Сии же благовѣрнии князь Мьстиславъ, сынъ Ростиславль, възрадстомъ середнии бѣ, и лицемь лѣпъ, и всею добродѣтелью оукраше, и благонравенъ, и любовь имяше ко всимъ, паче же милостыни прилежаше, манастырѣ набдя, чѣрньцѣ оутѣшивая, и всѣ игоумены оутѣшивая, и с любовью приимая, и взимая оу нихъ благословление, и мирьския церкви набдя, и попы и весь святительскыи чинъ достойною честью честя. Бѣ бо крѣпокъ на рати, всегда бо тосняшеться оумрети за Роускоую землю и за хрестьяны. Егда бо видяше хрестьяны полонены от поганых, и тако молвяше дроужинѣ своей: «Братья! Ничто же имете во оумѣ своем, аще нынѣ оумремь за хрестьяны, то очистився грѣховъ своих, и Богъ вмѣнить кровь нашю с мученикы; аже ли Богъ дасть милость свою, а слава Богоу, мы бо аще нынѣ оумремь, оумрем же всяко». И тако молвя, дѣрзость подаваніе воемь своим, и тако от всего сердца бьяшеться за отчиноу свою. Бѣ бо любезнивъ на дроужину, и имѣния не щадяшеть, и не сбирашеть злата ни сребра, но даяше дроужинѣ своей. И ово же правяше души своей; и приложися къ отцемь своимъ и дѣдомъ своимъ, отдавъ общин долгъ, его же нѣсть оубѣжати всякомоу роженомоу. Не бѣ тоѣ землѣ в Роуси, которая же его не хотяшеть, ни любяшеть; но всегда бо тосняшеться на великия дѣла. Но преставися оунъ; и слышавшие братья преставленье его, печални бывша велми, и плакашеся по немь вся земля Роуская, не може забыти доблести его, и Чернии клобоуци вен не могоуть забыти приголоубления его.
Прислали новгородци своих мужей к Мстиславу Ростиславичу, зовя его в Новгород Великий; он же не
