Джеймс Миченер - Гавайи: Дети солнца
– Это я виновата во всем, племянник.
– Что же такого ты успела натворить? – прохрипел король.
– За две ночи до того, как мы покинули Бора-Бора, я видела сон, но почему-то не обратила на него достаточно внимания. Мне слышался голос, кричащий: "Теура, ты забыла обо мне!"
– Что? – испугался король, хватая свою тетушку за иссохшую тонкую руку: – Мне тоже снился такой же сон!
– Голос, который кричал о том, что его позабыли? Неужели тебе тоже снилось такое?
– Не совсем, – проговорил король. – Я видел две звезды, пытающиеся что-то отыскать в небесах, нечто такое, что я забыл забрать с собой в каноэ.
– И именно поэтому ты решил все ещё раз переупаковать перед самым отплытием? – изумилась Теура.
– Да.
– Но тебе так и не удалось обнаружить, чего не хватало?
– Не удалось, – признался Таматоа. Сейчас двое мудрых людей, от которых зависел благоприятный исход всего путешествия, сидели рядом, совершенно подавленные. – Так что же мы все-таки забыли?
Пока что ни один из них так и не смог ответить на этот важный вопрос, но каждый прекрасно сознавал то, что путешествие проходит под зловещим знаком. – Что же мы забыли? – молились король и его тетушка.
В страшном отчаянии они смотрели в глаза друг другу, но ответ так и не приходил. В конце концов, Теура, глаза которой и без того были воспалены от бесконечных наблюдений за солнцем, двинулась вперед по палубе, в надежде увидеть какие-нибудь добрые знаки. Полностью отдавшись этому занятию, она даже не сразу заметила, как к каноэ подплыла большая голубая акула и прошептала ей:
– Ты боишься смерти, Теура?
– Я боюсь не за себя, – спокойно ответила пожилая женщина. – Я уже стара, но мои племянники… Неужели ты ничего не можешь сделать для них, Мано?
– Ты уже давно не смотришь в сторону горизонта, – пожурила женщину акула.
– Куда?
– Влево.
– Взглянув в направлении, указанном акулой, Теура увидела тучу, а затем и волнение на пепельно-серой поверхности моря. Там начиналась буря, сопровождаемая сильным дождем.
– О, Мано, – зашептала женщина, боясь поверить собственным глазам. Скажи мне, этот дождь движется в нашу сторону?
– Смотри внимательней, Теура, – рассмеялась большая голубая акула.
– Но один раз нам уже приходилось наблюдать нечто подобное, – шептала женщина.
– На этот раз тебе придется довериться мне, – предупредил голубой хищник, и блестя кожей, погрузился в воду – личный бог и хранитель старой Теуры, её надежда и спасение.
В ту же секунду из горла женщины вырвался торжествующий крик:
– Дождь! Дождь!
Из дома выбежали все его обитатели, а те, кто спал мертвым сном, мгновенно проснулись, обнаружив, что сильнейшая буря неуклонно движется в их сторону.
– Дождь! – проносилось в воздухе столь желанное слово, повторяясь снова и снова.
– На нас движется буря с дождем! – ликовал Таматоа. – Наши молитвы услышаны богами!
И только старая Теура, расхохотавшаяся как раз в тот момент, когда первые струйки воды залили ей лицо, увидела в самом сердце этого шторма своего собственного бога, Мано. Ещё долгое время его острый плавник прорезал водную поверхность океана.
Словно по команде, умирающие от жажды путешественники принялись, как один, сбрасывать с себя одежду, чтобы божественный дождь омыл их измученные тела. Они поднимали лица вверх, позволяя воде заливать им глаза и рты, они возносили руки вверх, чтобы дождь хорошенько промыл их подмышки. Поднялся ветер, и дождь заметно усилился, но обнажившиеся мужчины и женщины Бора-Бора продолжали веселиться, радуясь этим добрым небесным потокам пресной воды. Были опущены паруса, чтобы не пострадали от порывов ветра мачты, перепуганные собаки жалобно скулили, но люди на каноэ праздновали это великое событие. Они набирали полные рты воды, словно никак не могли напиться, и возбужденно обнимали друг друга. А буря все продолжалась. Она так разгулялась, что временами могло показаться, будто судно готово было разорваться в местах скрепления его отдельных частей, но никому и в голову не приходило просить богов о том, чтобы ветер хоть немного утих. Они боролись с бурей, они впитывали её, они дышали и жили сейчас ею. Каноэ вплыло в самый центр шторма, и уже ближе к утру, изнуренные своей безумной радостью, люди внимательно смотрели в небеса, и когда тучи немного разошлись в стороны, путешественники обнаружили, что находятся почти под Семью Небесными Очами. Теперь каждому стало понятно, что каноэ должно следовать дальше с восточным ветром, принесшим спасительную бурю. Их конечная цель лежала где-то совсем близко к западу.
Однако им пришлось проделать ещё достаточно долгий путь. Почти две тысячи миль они упорно двигались на восток, большей частью успешно преодолевая более ста пятидесяти миль в день. Теперь неподвижная звезда оставалась примерно на одинаковом расстоянии от горизонта справа от каноэ, и они передвигались по пути, близкому к тому, что проделывают в небесах Семь Очей. На закате Тероро приходилось немного наклонять скорлупу кокосового ореха назад, чтобы поймать отражение звезды, находящейся рядом с Семью Очами на востоке в момент их восхождения. Немного позже, когда то созвездие, которое люди пустынь уже назвали Орлом, покидало небосвод на западе, Тероро продолжал вести судно на свет яркой звезды, немного перемещаясь назад и вперед между ней впереди и Семью Очами, остававшимися сзади, и, таким образом, не сбиваясь с курса.
Именно в это время выяснилось, что суровые приказы Таматоа беречь еду и самым строжайшим образом следить за дисциплиной на борту "Ждущего" смогли спасти людей от гибели. Правда, сейчас запасы пищи были сильно истощены, а рыба, по каким-то неведомым причинам, совсем перестала клевать. Правда, Тупуна объяснил это тем, что жизнь в данных водах шла по законам неподвижной звезды, и рыболовные крючки, изготовленные на Бора-Бора, не подходили для этой местности. Все женщины и те мужчины, которые не были заняты греблей, пытались, как могли, ловить рыбу, хотя пока у них это почти не получалось.
На судне оставались небольшие запасы кокосовых орехов и плодов хлебного дерева. Таро кончилось давно. Теперь голодали даже свиньи, которых следовало кормить как следует: ведь от этого зависело процветание будущего сообщества и новой цивилизации. Однако, как ни странно, в таких тяжелых условиях, тридцать гребцов чувствовали себя сносно. Их желудки сжались и теперь, наверное, напоминали по размеру тугие кулаки, скрываемые крепкими мышцами живота. Их сильные плечи без намека на жировые отложения после месяца упорного труда за веслами, казалось, научились извлекать энергию из пустого пространства. Не имея достаточного количества твердой пищи и довольствуясь малыми порциями пресной воды, эти мужчины практически перестали потеть, а их покрасневшие от воздействия солнечных лучей глаза постоянно всматривались в линию горизонта в надежде отыскать какой-нибудь добрый знак.
Однако первой благоприятное знамение все же заметила старая Теура. На двадцать седьмое утро она обратила внимание на небольшую ветвь, оторванную от какого-то неведомого ствола. Тероро тут же подвел каноэ поближе к ней. Когда кусок дерева втянули на борт, выяснилось, что к нему прилепились четыре небольших червяка, которых тут же скормили изумленным курам.
– Эта ветка плавает по морю не более десяти дней, – торжественно объявила Теура. А так как каноэ могло передвигаться в пять или шесть раз быстрее куска дерева, казалось, что в самом ближайшем будущем путешественники отыщут свою землю. Теперь Теура полностью посвящала все свое свободное время пребыванию в глубокой сосредоточенности, стараясь уловить мельчайшие приметы и знаки, а затем расшифровать их при помощи древних молитв.
Однако не молитвы и заклинания помогли " Ждущему" найти землю, а простой опытный моряк Мато, который однажды ближе к вечеру увидел вдали стаю птиц, целенаправленно летящих на запад.
Там, впереди, должна быть земля. Они летят к земле! – воскликнул он. Тупуна и Тероро не могли не согласиться с таким замечанием, и когда через несколько часов в небе появились звезды, Семь Небесных Очей ясно дали понять мореплавателям, что их путешествие подходит к концу.
– Осталось всего несколько дней, – с надеждой в голосе произнес Тероро.
Через два дня, когда Мато изнывал от голода, он снова заметил птицу, но это существо несло с собой особый знак. Это был баклан, паривший в небе на высоте примерно в семьдесят футов. Неожиданно птица приподняла крылья, вытянула шею вниз и упала в океан, как кусок скалы. Со стороны могло показаться, что она легко разобьет себе череп о поверхность воды, но по каким-то таинственным законам природы этого не произошло, и уже через мгновение птица снова взмыла вверх, держа в клюве довольно крупную рыбу. Затем, ловко подбросив добычу, она отправила её в глотку, и снова полетела вниз за новой рыбиной.
