Владимир Соловьев - Древние славяне. Таинственные и увлекательные истории о славянском мире. I-X века
И пошли за море, к варягам, к руси. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами».
И собрались трое братьев со своими родами и пришли к словенам, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске.
Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть Рюрик и стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах – пришельцы, а первое население в Новгороде – славяне, в Половецке – кривичи (Половецком, вероятно, назван Полоцк – город в земле кривичей-полочан. – Ред.), в Ростове – меря, в Белоозере – весь, в Муроме – муромы, и теми всеми владел Рюрик.
В лето 964. Когда Святослав вырос и возмужал, стал он собирать много храбрых воинов. И легко ходил в походах, как пардус (барс. – Ред.), и много воевал. В походах же не возил за собою ни воза, ни котла, не варил мяса. Но, тонко нарезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так и ел. Не имел он и шатра, но спал, подостлав войлок, с седлом в головах. Такими же были и все прочие его воины. И посылал в иные земли со словами: «Иду на вы».
И пошел на Оку-реку и на Волгу, и встретил вятичей, и сказал им: «Кому дань даете?» Они же ответили: «Хазарам… даем».
В лето 965. Пошел Святослав на хазар. И в битве одолел Святослав хазар и столицу их взял. И победил ясов и касагов.
В лето 966. Вятичей победил Святослав и дань на них возложил.
В лето 967. Пошел Святослав на Дунай, на болгар. И бились обе стороны, и одолел Святослав болгар, и взял восемьдесят городов их по Дунаю, и сел княжить там, в Переяславле, беря дань с греков.
«Поучение» Владимира Мономаха
…Помыслил я в душе своей и воздал хвалу Богу, который меня до этих дней, грешного, сохранил. Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться.
Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, это ведь начало всякого добра…
Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец Бог милостив и премилостив. Мы, люди, грешны и смертны, и если кто нам сотворит зло, то мы хотим его поглотить и поскорее пролить его кровь. А Господь наш, владея и жизнью и смертью, согрешения наши превыше голов наших терпит всю нашу жизнь. Как отец, чадо свое любя, бьет его и опять привлекает к себе, так же и Господь наш показал нам победу над врагами, как тремя делами добрыми избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею. И это вам, дети мои, не тяжкая заповедь Божья, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и царствия небесного не лишиться. Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они. Ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иначе добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость Божью…
Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его. Если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души. Говоря что-либо, дурное или хорошее, не клянитесь Богом, не креститесь, ибо нет тебе в этом никакой нужды. Если же вам придется крест целовать братии или кому-либо, то, проверив сердце свое, на чем можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблюдайте, чтобы, преступив, не погубить души своей… Паче же всего гордости не имейте в сердце и в уме, но скажем: смертны мы, сегодня живы, а завтра в гробу; все это, что Ты нам дал, не наше, но Твое, поручил нам это на немного дней. И в земле ничего не сохраняйте, это нам великий грех. Старых чти, как отца, а молодых, как братьев.
В дому своем не ленитесь, но за всем сами наблюдайте… чтобы не посмеялись приходящие к вам ни над домом вашим, ни над обедом вашим.
На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью, сторожей сами наряживайте, и ночью, расставив охрану со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, внезапно ведь человек погибает. Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам (слугам. – Ред.) причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас. Куда же пойдете и где остановитесь, напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол; если не можете почтить его подарком, – то пищей и питьем; ибо они, проходя, прославят человека по всем землям или добрым, или злым. Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте им власти над собою. А вот вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего.
Если не будете помнить это, то чаще перечитывайте: и мне не будет стыдно, и вам будет хорошо. Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь – как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран. Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а чего не умеет, тому не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церкви: пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи совершенные…
А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я… с тринадцати лет…
А всего походов было 80 и 3 великих, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного 20, и при отце и без отца, а раздаривал много скота и много одежды своей…
Что надлежало делать отроку моему, то сам делал – на войне и на охотах, ночью и днем, в жару и стужу, не давая себе покоя… сам делал, что было надо; весь распорядок и в доме у себя также сам устанавливал… Также и бедного смерда (крестьянина. – Ред.) и убогую вдовицу не давал в обиду сильным и за церковным порядком и за службой сам наблюдал.
Не осуждайте меня, дети мои, или другой, кто прочтет: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю Бога и прославляю милость Его за то, что Он меня, грешного и худого, столько лет оберегал от тех смертных опасностей, и не ленивым меня, дурного, создал, на всякие дела человеческие годным. Прочитав эту грамотку, постарайтесь на всякие добрые дела, славя Бога со святыми Его. Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлет. Ибо если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберегся, то никто из вас не может повредить себя или быть убитым, пока не будет от Бога повелено. А если случится от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее, но если и хорошее дело – остерегаться самому, то Божье обережание лучше человеческого.
Плиний
III
…Другая река, Бакунтий, в Саву… впадает у города Сирмия, где община сирмиентиев и амантинов. Оттуда в 45 [милях] Таурун, где Сава смешивается с Данувием (Дунаем. – Ред.). Выше впадают Вальдас, Урпан, сами также не безызвестные.
IV
От него [Данувия], притом во множестве, суть все племена скифов, однако они различно владеют прилегающими к взморью [пространствами]: в ином месте геты, называемые римлянами даками, в ином сарматы, [называемые] греками савроматами, и из них гамаксобии или аорсы, в ином скифы низкого происхождения, рожденные от рабов, или троглодиты, затем аланы и роксоланы; верхние же [области] между Данувием и Геркинийскими горами (горы на севере известной тогда части Европейского материка. – Ред.), вплоть до паннонскихзимних квартир, где проходит общая граница германцев… отделяющая их от свевов… поля и луга [держат] язиги-сарматы, а горы и ущелья… держат бастерны и затем другие германцы.
VI
…Реку Танаис (Дон. – Ред.)… населяют и сами разделенные на многие племена сарматы, – как говорят, потомки мидян.
Тацит
Здесь граница Свевии (Швабии, района, где смыкаются Дунай и Рейн. – Ред.). Я колеблюсь, причислить ли народы певкинов, вечетов и фенов к германцам или сарматам. Впрочем, певкины, которых некоторые называют бастарнами, в отношении речи, образа жизни, мест обитания и жилищ ведут себя как германцы. Все они живут в грязи, а знать в бездействии. Смешанными браками они обезображивают себя, почти как сарматы. Венеты многое усвоили из [их] нравов, ведь они обходят разбойничьими шайками все леса и горы между певкинами и фенами. Однако они скорее должны быть отнесены к германцам, поскольку и дома строят, и носят [большие] щиты, и имеют преимущество в тренированности и быстроте пехоты – это все отличает их от сарматов, живущих в повозке и на коне.
