Андрей Шляхов - Нежная любовь главных злодеев истории
Первенец Муссолини получил три имени — Бенито Амилькаре Андреа — в честь достойных, по мнению Алессандро, людей. За право назвать сына по своему выбору Алессандро поступился своими атеистическими принципами и позволил жене окрестить младенца.
Бенито Хуарес, бывший президентом Мексики, возглавил либерально настроенные массы в гражданской войне против католиков-консерваторов и поднял мексиканцев на борьбу с французской армией, посланной императором Наполеоном III, который намеревался посадить на мексиканский трон австрийского эрцгерцога Максимилиана. Разбив в пух и прах французскую армию, Хуарес взял Максимилиана в плен. В назидание другим претендентам Максимилиан после скорого суда был расстрелян. Все прогрессивно настроенные итальянцы одобрили этот поступок, так как Максимилиан был братом императора Австро-Венгрии Франца Иосифа, который, выпустив из своих рук Ломбардию и Венецию, продолжал угнетать жителей Триеста и Трентино.
Амилькаре Киприани был соратником самого Гарибальди, а в 1871 году отправился в Париж сражаться за Коммуну. Попал в плен к врагам и девять лет провел на каторжных работах в Новой Каледонии, после чего вернулся в Италию, где пользовался огромным уважением.
Андреа Коста, некогда организатор вооруженного болонского восстания, со временем стал лидером той части итальянских социалистов, которая считала, что добиваться своей цели следует не революционным насилием, а законными, конституционными методами, выдвигая свои кандидатуры на местных и общенациональных выборах.
Домом семье Муссолини служил полуразвалившийся особняк, носивший, как и положено в Италии, пышное название «дворец Варано».
О детстве Бенито Муссолини сохранилось множество сведений, причем самых противоречивых. Сторонники Муссолини рисовали канонический образ мальчика из народа, нетерпимого к любым проявлениям несправедливости, а враги — уличали маленького Бенито в кровожадности и садистских наклонностях.
Но и те, и другие признавали, что Бенито рос непослушным, вспыльчивым и угрюмым ребенком, любителем отстаивать свои права при помощи кулаков. В то же время он был заботливым братом и преданным другом. С малых лет Бенито познал тяжесть физического труда, помогая отцу в кузнице.
Отчаявшись домашними средствами обуздать своенравного и упрямого мальчика, к девяти годам совершенно вышедшего из повиновения, родители отдали его в церковную школу-интернат в Фаэнцу, где воспитанием занимались монахи Салезианского ордена. Школа эта славилась строгой дисциплиной, оказывающей благотворное воздействие на самых отчаянных сорванцов.
Подъем в пять часов утра летом или в шесть часов зимой, скудная еда, ежедневное посещение церковной службы... Бенито, воспитанный отцом в духе атеизма, нередко отказывался идти в церковь, за что его строго наказывали.
Впоследствии Бенито утверждал, что святые отцы ненавидели его и всячески к нему придирались из-за социалистических убеждений его отца. Постоянные стычки с преподавателями окончательно испортили характер Бенито. Он не поддавался этим методам воспитания, напротив — вел себя дерзко и вызывающе, что впоследствии дало возможность недоброжелателям упрекать его в патологической агрессивности, хотя поведение Муссолини, воспитанного на идеях социализма, было вполне объяснимо. Как он мог покориться священникам, которые в Италии были первыми врагами или вечными преследователями социалистов?
24 июня 1894 года, в праздник Святого Иоанна Крестителя, за месяц до своего одиннадцатилетия, Бенито подрался с одним из старших воспитанников и пырнул его ножом, за что и был исключен из школы. Предварительно «добрые наставники» на несколько часов заперли его одного в темном чулане, а затем выгнали на ночь глядя во двор, по которому бегали злые сторожевые собаки.
Мать отвезла Бенито в Равенну, в дом раненного им мальчика, где заставила просить прощения, после чего отец пристроил его в другую школу, Коллегио Джиозе Кардуччи в Форлимпополи. Здесь не было священников — одни учителя.
В Коллегио Джиозе Кардуччи Бенито провел семь лет, до самого совершеннолетия. Здесь в нем неожиданно проснулась тяга к знаниям. Он стал блестящим учеником, особенно полюбившим историю, географию и итальянскую литературу. Правда, порой необузданный характер давал о себе знать — в четырнадцать лет Бенито устроил очередную поножовщину прямо во время урока. Ученик, сидевший рядом с Бенито, толкнул его под руку, отчего Муссолини поставил кляксу в своей тетради. Когда же Бенито вытащил свой перочинный нож и принялся соскабливать пятно, сосед больно ударил его по голове — и получил удар ножом в ягодицу.
Муссолини хотели исключить из школы навсегда, но в итоге ограничились временным исключением до конца семестра. Помогло заступничество одного из преподавателей, восхищавшегося способностями Бенито, а также мольбы его матери, срочно приехавшей в Форлимпополи.
Это было далеко не единственное прегрешение Муссолини. Так, например, уже в следующем семестре его снова временно исключили за дерзость учителю.
Лет с пятнадцати Муссолини стал интересоваться женщинами. Постепенно от разглядывания хорошеньких девушек он перешел к посещению многочисленных, благодаря неукротимому итальянскому темпераменту, борделей Форлимпополи.
Выходец из бедняцких низов, он в каждой женщине видел прежде всего добычу, призванную удовлетворить его страсть.
Пройдет время, и точно такой же добычей для Бенито Муссолини станет Италия. Рожденный в мире насилия, он с раннего детства усвоил его законы. Он мог подраться на танцах из-за понравившейся ему девушки, а мог в гневе ударить свою пассию ножом. Любовь в понимании Бенито была неотделима от насилия, причем на протяжении всей своей жизни он любил вспоминать, говорить и писать о своем насилии над женщинами и о своих буйных страстях.
Школу Муссолини окончил с отличием и почти сразу же нашел место учителя начальной школы в одном из небольших городков в сотне миль от родного дома. Жалованье было скудным, но зато он имел право называться «профессором Муссолини», а положение в обществе всегда и везде чего-то стоило.
Профессор преподавал, заводил романы, полные жестокой страсти и ревности, выступал на собраниях социалистов и вообще жил полнокровной жизнью. «В то время я вел богемный образ жизни», — вспоминал Муссолини.
Бледное лицо с большими черными глазами, черная шляпа с широкими полями, черный костюм, черный галстук — он был по-своему привлекателен, хоть и нравился женщинам не только своей внешностью, но и своими речами.
Оратором Муссолини был отменным. Многим запомнилась полная драматизма и эмоций речь Бенито, посвященная памяти Джузеппе Верди, которую он произнес, еще будучи учеником школы.
Учитель из Муссолини вышел посредственный. Прежде всего потому, что тщеславному, беспокойному, нетерпеливому и энергичному молодому человеку хотелось чего-то несоизмеримо большего, чем преподавание классу из четырех десятков деревенских сорванцов.
В 1902 году, желая встряхнуться, избавившись от опостылевшей рутины, Муссолини уехал в Швейцарию, где, по его собственным утверждениям, познал в полной мере нужду и отчаяние. Голодал, не имея в кармане ни гроша, спал под мостом в картонных коробках, работал помощником каменщика по одиннадцать часов в день, завел роман с такой же бездомной, как и он, польской беженкой, бывшей студенткой медицинского университета, страстной и искусной в любовных утехах, которая отдавалась ему в общественных уборных... Довелось побывать и землекопом, и рабочим в мясной лавке, и посыльным в винном магазине.
Дважды Бенито попадал за решетку. В первый раз его арестовали в Лозанне за попрошайничество на улицах города, а в другой раз — в Женеве, за нападение на двух англичанок, мирно сидящих на скамье со своим нехитрым завтраком — хлебом, сыром и яйцами. Бенито был голоден и, по собственному признанию, не смог удержаться от преступления.
Он набросился на одну из женщин и вырвал у нее из рук еду. «Если бы они попытались сопротивляться, я бы задушил их — задушил бы, поверьте мне!» — писал Муссолини.
Среди рабочих, с которыми общался бывший профессор Муссолини, он слыл интеллигентом, придерживающимся социалистических взглядов, отчего ему и предложили пост ответственного за пропаганду в секретариате лозаннского отделения профсоюза каменщиков и работников физического труда. Мечта сбылась — новая работа позволяла Бенито в полной мере проявить свою ненависть к церкви и церковникам, эксплуататорам и вообще всем тем, кого он ненавидел. А уж ненавидеть Бенито умел!
Став на путь анархического социализма, Бенито Муссолини усиленно занялся самообразованием. Он стал много, жадно и бессистемно читать все труды по политической философии и философии вообще, которые только попадались ему под руку — от Спинозы до Ницше. Как выразилась одна из тогдашних знакомых Бенито, «его философские взгляды всегда отражали мысли последней прочитанной им книги». Муссолини пропускал непонятные места и по нескольку раз перечитывал то, с чем был согласен.
